Александр Клюге - Хроника чувств

• Название: Хроника чувств
• Автор: Александр Клюге
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-86793-315-6

Александр Клюге (род. 1932) — один из крупнейших режиссеров Нового немецкого кино 1970-х, автор фильмов «Прощание с прошлым», «Артисты под куполом цирка: беспомощны», «Патриотка» и других, вошедших в историю кино как образцы интеллектуальной авторской режиссуры. В Германии Клюге не меньше известен как телеведущий и литератор, автор множества книг и редкого творческого метода, позволяющего ему создавать масштабные коллажи из документов и фантазии, текстов и изображений. «Хроника чувств», вобравшая себя многое из того, что было написано А. Клюге на протяжении десятилетий, удостоена в 2003 году самой престижной немецкой литературной премии им. Георга Бюхнера. Это своеобразная альтернативная история, смонтированная из «Анны Карениной» и Хайдеггера, военных действий в Крыму и Наполеоновских войн, из великого и банального, трагического и смешного. Провокативная и захватывающая «Хроника чувств» становится воображаемой хроникой современности.

На русском языке публикуется сокращенный авторизованный вариант.

---

Генерал достал из кармана лупу и дал сопернику возможность посмотреть в нее. Это находится ниже порога, который мы определяем как «видимый», — сказал он, — однако обладает примечательной регулярностью для ПОДОЗРЕНИЯ. То есть снимок, сделанный со спутника, сам себя не понимает, зато мы, изучая его, ИНТУИТИВНО улавливаем, что эти фрагменты — на самом деле линия связи, проходящая отсюда сюда. Теперь вы видите? Это якобы лаборатория, на самом деле нет, а это ваше укрытие для представителей генштаба, вы, я думаю, догадываетесь, что это нам известно. Они соединены кабелем толщиной в три миллиметра, который я вижу сейчас своим внутренним взором так же ясно, как и вот этот стакан, и стенки у него примерно той же толщины. Отсюда мы делаем вывод о некоторых связях, и об этих выводах надо бы знать, в свою очередь, вам, потому что иначе вы ничего не будете понимать в наших интуитивных способностях подозрения.

— Вы действительно углядели тайну. Загадочным образом смогли ее разгадать — да, к сожалению, вы ее разгадали.

Соблюдая интересы своей страны, советский офицер сожалел о раскрытии важной тайны. Это не затрагивало его лично; напротив, умиротворенный мягкой волной напитка, он спокойно продолжал сидеть на табурете. Он был приятно тронут деловым уважением военного коллеги со стороны противника. Как член военно-трудящегося класса он был скорее рад, как гражданин страны огорчен. Неплохой вечер, в атмосфере полного взаимного подозрения.

О социалистическом понятии наследия Губчатая структура спутников Марса

Советский космонавт Иосиф Шкловский предполагает, что ближний к Марсу спутник, Фобос, искусственного происхождения. Много миллионов лет назад жившие на Марсе «люди» (или органические существа совершенно другого строения), обладавшие высокоразвитой цивилизацией, поняли, что их планете угрожает гибель. Поэтому в необычайно больших спутниках были собраны документы, после чего эти, так сказать, летучие музеи были отправлены в космос, чтобы будущие исследователи могли ими воспользоваться.

Шкловский опирается при этом на наблюдение, согласно которому орбита Фобоса (диаметр 8 километров, расстояние от Марса 9400 км) очевидно сокращается, при этом скорость обращения спутника возрастает. Для этого нет иного объяснения, кроме факта, что из-за соприкосновения с марсианской атмосферой (при этом возникает трение) спутник теряет энергию, из-за чего орбита сокращается, а скорость обращения растет. Поскольку марсианская атмосфера разреженная, следует предположить, что и плотность Фобоса (его инерционная масса) невелика, причем настолько, что этому нет аналогов ни среди твердых, ни среди пористых естественных субстанций Вселенной. Если бы Фобос был ГУБКОЙ, он все же был бы плотнее и обладал бы большей инерцией. Из этого можно сделать вывод, что Фобос — ПОЛОЕ тело.

К этим соображениям Шкловский добавляет диалектико-материалистическое положение о том, что идея музея коренится в сущности человека, что эмпирически доказано во всех социалистических обществах. Непризнание окончательности смерти — смерти как проклятия рода, которым он уязвляет индивидуальное существо, — проявляется, согласно Шкловскому, в фазе перехода к социализму в виде особого фундаментального мотива ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СМЫСЛА. Его организационным выражением является музей, точное отображение смертной формы в уже не смертной, подобной монументу структуре, при этом музей может принимать любую форму, в том числе и внеземную.

На поднятую Шкловским проблему обратили внимание ученые Академии наук СССР. Предположение о том, что в силу непреодолимого стремления разумное население предыдущих эпох (отделенных от нас миллионами лет), возможно иной, погибшей цивилизации, создало вращающийся вокруг планеты Марс музей, показалось им вполне вероятным.

Наследие барона Тотлебена Разговор с конструктором Севастопольской крепости

Барон фон Тотлебен, русский генерал времен Крымской войны, руководил обороной Севастополя. Пока барон был жив, ни британские, ни французские, ни турецкие оккупационные войска не могли взять город. Генерал был гением фортификационного искусства. Он стремился создать непокоримую крепость, вечный бастион. К этому идеалу он подошел очень близко.

У него была дочь, родившая советскому цензору А. Бирскому сына, который тоже стал цензором.

Укрепления Тотлебена сыграли свою роль при обороне Севастополя в 1941 году, когда штурмовавшая его 11-я армия генерал-полковника фон Манштейна встретила ожесточенное сопротивление. ФОРТ ТОТЛЕБЕНА — изолированное передовое укрепление у Керчи летом 1942-го было разрушено разъяренными немцами так, что от него осталось только шесть каменных блоков. Внук Тотлебена был расстрелян; вокруг блоков росла зелень, и жена жившего рядом железнодорожного обходчика еженедельно поливала их, полагая, что это могила.

Перед началом Крымской войны петербургский корреспондент «Фоссише цайтунг» взял у Тотлебена интервью. Это единственная известная беседа с генералом, поскольку он как строитель укреплений был хранителем секретов.

Журналист: Привязано ли ваше сердце, ваше превосходительство, к этим камням?

Тотлебен: Это что, шутка?

Журналист: В каком смысле?

Тотлебен: Потому что мое сердце, как видите, находится во мне.

Журналист: Просто так говорят…

Тотлебен: Так что вы хотели спросить?

Журналист: Вы считаетесь гениальным конструктором укреплений, построенных из камня, и мой вопрос заключался в том, не привязано ли ваше сердце к этим камням.

Тотлебен: Я уже ответил вам, что мое сердце находится не где-нибудь, а в моей грудной клетке. Ваш вопрос бессмысленный.

Журналист: Так спрашивают читатели.

Тотлебен: Какие читатели?

Журналист: Газеты «Фоссише цайтунг», выходящей в Берлине.

Тотлебен: Откуда вашим читателям знать, что интересного может быть в моих ответах, когда они не знают ни меня, ни моих укреплений, поскольку это секретные объекты.

Журналист: Я просто имел в виду, насколько ваше сердце привязано к вашей работе.

Тотлебен: Насчет сердца я уже все сказал. Если вы хотите спросить, интересует ли меня моя работа, то я отвечу: да.

Журналист (заметно оживляясь): Основная часть форта состоит из поднимающейся к северу флеши, ломающейся под углом 150 градусов (исходящий угол 150 градусов). К этому слева добавляется двухэтажный каземат, с укрепленной позицией для стрелков, с эскарпом в северном секторе обстрела. Почему?

Тотлебен: Вы хорошо изучили предмет.

Журналист: Почему?

Тотлебен: Вы ведь видели, что двухэтажные выступающие капониры допускают возможность штурма в северном направлении, поэтому северный каземат снабжен с западной стороны бойницами. Так мы перекрываем южную сторону.

Журналист: Ага.

Тотлебен: Это рискованное решение…

Журналист: Было ли такое прежде?

Тотлебен: Нет.

Журналист: Это чрезвычайно интересно…

Тотлебен: Безусловно.

Журналист: Согласитесь ли вы со мной, если я скажу, что это «скупое изящество», непривычное в «утилитарной архитектуре»?

Тотлебен: Как вам угодно.

Журналист: Это напоминает некоторые проекты архитекторов Французской революции…

Тотлебен: Вы явно хорошо изучили предмет.

Журналист: «Строгий пафос»…

Тотлебен: Пишите, как знаете, я вам для этого не нужен…

Краткие ответы Тотлебена скрывали глубокое удовлетворение. Честолюбивый человек был очень заинтересован в этой публикации.

Укрепления, изученные журналистом (на самом деле это был переодетый офицер прусского генерального штаба), считались непреодолимыми. Тем не менее генералу, смотревшему далеко в будущее, представлялось не лишним, чтобы для большей надежности документация прославленных сооружений попала в прусские архивы. Если сами укрепления погибнут, сохранится их описание.

Комментарий к «Принцессе Клевской»

Муж, ставший доверенным лицом своей жены, ненавидящей его самым добродетельным образом в мире.

Мадам де Лафайет. Принцесса Клевская

«И ее жизнь, длившаяся так недолго, была примером неподражаемой добродетели». Так завершается роман. В результате принц Клевский умирает, убитый добродетелью своей супруги.

Герхард Хесс размышляет не о добродетельности принцессы Клевской, а о «ее страхе, мешающем решиться на что-либо», о ТРАГЕДИИ СТРАХА ПЕРЕД ЖИЗНЬЮ.