Александр Клюге - Хроника чувств

• Название: Хроника чувств
• Автор: Александр Клюге
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-86793-315-6

Александр Клюге (род. 1932) — один из крупнейших режиссеров Нового немецкого кино 1970-х, автор фильмов «Прощание с прошлым», «Артисты под куполом цирка: беспомощны», «Патриотка» и других, вошедших в историю кино как образцы интеллектуальной авторской режиссуры. В Германии Клюге не меньше известен как телеведущий и литератор, автор множества книг и редкого творческого метода, позволяющего ему создавать масштабные коллажи из документов и фантазии, текстов и изображений. «Хроника чувств», вобравшая себя многое из того, что было написано А. Клюге на протяжении десятилетий, удостоена в 2003 году самой престижной немецкой литературной премии им. Георга Бюхнера. Это своеобразная альтернативная история, смонтированная из «Анны Карениной» и Хайдеггера, военных действий в Крыму и Наполеоновских войн, из великого и банального, трагического и смешного. Провокативная и захватывающая «Хроника чувств» становится воображаемой хроникой современности.

На русском языке публикуется сокращенный авторизованный вариант.

---

Боялись ли они вольнодумства, во власти которого оказались? Или они полагали, что это испытание, в котором они должны показать свои моральные качества? Может, несчастье заключения пролегало между ними, как высокая стена?

Знали ли они, что в случае беременности тела обоих будут анатомированы для исследования?

Невероятно, чтобы подопытные знали об этом или хотя бы предполагали нечто подобное. Руководство лагеря давало им разного рода положительные заверения относительно возможности выживания. Я думаю, они просто не хотели. К разочарованию прибывшего собственной персоной обергруппенфюрера А. Цербста и сопровождавших его лиц, эксперимент не был проведен, поскольку все средства, включая насилие, не привели к положительному результату. Мы прижимали их друг к другу, медленно согревали их, растирали алкоголем и давали алкоголь внутрь (красное вино с яйцом), давали есть мясо и пить шампанское, мы меняли освещение, но ничто не вызывало у них возбуждения.

Действительно ли были использованы все средства?

Я могу гарантировать, что было испробовано все. Среди нас был обер-шарфюрер, кое-что в этих делах понимавший.

Он последовательно пробовал все, что обычно действует наверняка. Не могли же мы войти сами и попытать счастья, потому что это было бы нарушением законов о расовой чистоте. Ни одно из испробованных средств не оказало должного воздействия.

Испытывали ли мы сами возбуждение?

Во всяком случае, больше, чем сидевшие в камере; так это выглядело. С другой стороны, нам бы это запретили. Так что я не думаю, что мы испытывали возбуждение. Скорее беспокойство, поскольку опыт не удавался.

Быть твоею я хочу,
Ты придешь ночной порой?

Не было никакой возможности добиться от подопытных ясной реакции, так что опыт пришлось прервать. Позднее его повторили с другими лицами.

Что произошло с подопытными?

Упрямые подопытные были расстреляны.

Значит ли это, что в определенной точке несчастья любовь не может возникнуть?

Глава 6 НЕОБУЗДАННОЕ САМОУТВЕРЖДЕНИЕ

В нас заключено НЕЧТО, желающее играть. Это НЕЧТО нельзя успокоить американским календарем, в котором отсчет начинается с нуля: каждый месяц начинается новая жизнь. Не терпит это НЕЧТО и строгой (и заслуживающей доверия) ПРОНИЦАТЕЛЬНОСТИ: нас, людей, прочно держит в когтях предшествующая история, и путь к эмансипации лежит через все адские огни прошлого.

Это НЕЧТО считается «необузданным». И оно «самоутверждается». Оно зорко следит за тем, чтобы ни одна вещь не совпадала со своим определением. Истории о приватизированном фронтовом театре, опере, критической теории, человеческом зоопарке и «трусости как матери жестокости».

Маленькая женщина на высоких каблуках

Вот спешит оперная певица. Сегодня вечером она поет партию Тоски. Из-за маленького роста она носит туфли на высоких каблуках.

В себе она носит, не замечая того, мелкое чувство по имени СЕЙЧАС УПАДЕШЬ. Оно лежит в глубине, под страстной преданностью, желанием убийства в безвыходной ситуации, неотделимыми от роли Тоски, оно перекрыто чувствами Аиды, о которых она пела в прошлый сезон. И все же на его стороне власть, сила и родословная.

Когда мы еще были рептилиями, мы не знали чувств, для нас существовало только действие. Покой — ожидание — нападение или бегство.

Потом наступил ледниковый период. Когда на голубой планете стало очень холодно, мы часто с тоской вспоминали о первобытных морях с температурой 37 градусов. Мы научились обладать чувствами, то есть говорить: слишком жарко, слишком холодно.

Различать и испытывать томление по чему-либо: вот что могут чувства. Все остальное — комбинация этих способностей.

Родители моих родителей были простыми крестьянами. До Рождества Христова — 64 миллиона предков. Каждый из этих предков родня тому лазавшему по дереву существу, к которому и восходят все родословные и чьи чувства, такие как хочется спать, вкусно, сейчас укушу, ой-ой и проч., в конце концов возводят свою ГЕНЕАЛОГИЮ к той единственной паре: жарко/холодно.

Скажем, ребро Адама было непомерной тоской, возникшей, когда стало холодать. Тридцать семь градусов в теплых водах первобытных морей. Забыть этого мы не могли, мы вспоминали об этом в стужу, этот огонек мы зажигали у себя внутри. Прародителями этих ощущений были колебания цветов атомов. В таком случае музыка древнее чувства[68].

Приватизированный фронтовой театр

I Тема

В примечании к строфе 80 четвертой песни байроновского «Дон Жуана» содержится следующая история. Антониелла Фраполли, дочь миланских аристократов, была похищена пиратами и увезена в Алжир. Находясь в неволе, она создает в 1805 году театральную труппу. Она уговаривает алжирского ден-Бея участвовать в постановках. Когда в порту Алжира появляется европейский корабль, Антониелла сочиняет пьесу, действие которой устроено таким образом, что она и ее труппа по приказу ден-Бея, до последней минуты полагающего, что он играет театральную роль, должны взойти на корабль. Побег удается[69].

Этот рассказ, полагает доктор Й. Фогль, заканчивается благополучно по трем причинам, которые ВСЕ ВМЕСТЕ И СОСТАВЛЯЮТ ПОНЯТИЕ ИСКУССТВА: в нем есть притворство, игра («маска», «театр»); действие обрывается на своем завершении (принцип «happy end»: мы не знаем, что происходит после спасения); участники находятся под угрозой, то есть они собирают ВСЕ СИЛЫ («прифронтовая полоса»).

Такие предпосылки удачи не часто сходятся вместе. Таким образом, утверждает доктор Фогль, ИСКУССТВО — большая ЦЕННОСТЬ, ДОВЕРЕННАЯ ЧЕЛОВЕКУ.

II Первая остановка

В 1944 году в корсунь-шевченковском котле фронтовая театральная труппа оказывается захваченной Красной армией. Ротный фельдфебель Альфонс Андергаст, ответственный за снабжение труппы, передает ее полковнику Красной Армии, родом из Чечни, любителю музыки. Андергаст странствует вместе с выступающей по пути труппой по русским тылам на Кавказе, у Эрзерума они переходят границу и оказываются в Турции. Через Вену труппа добирается до территории рейха по последней свободной дороге, ведущей в Баварию. Теперь, в разгар весны 1945 года, она специализируется на пантомиме, чтобы не зависеть в своих выступлениях от языка.

III Тристан и Изольда пять лет спустя

Высокородные господа уже пятый год проживают в крепости, возведенной предками Тристана. Супругам принадлежали два надела, 100 коров, прочий скот, табун лошадей, крепостные и несколько свободных людей, которых удалось вооружить. Они были отрезаны от столицы. Никто не решался навестить отшельников. После того как королевским кораблям не дали возможности пристать к берегу, власти тоже прекратили попытки установить контакт с удалившимися от мира. Так, охваченная двойным монашеским уединением (оруженосец Тристана пал в бою с кораблями короля), нарастала тоска. Для своей жизни, для ежедневного обновления ей требуется некоторая степень удаленности, ДВИЖЕНИЕ НАВСТРЕЧУ ДРУГ ДРУГУ. Отношения воспетых во множестве песен возлюбленных были как у брата и сестры, «стоячая вода», однако ни одного мгновения они не были равнодушными, потому что они носили свою знаменитую историю в себе и могли рассказывать ее друг другу. Какое-то время служанке Брангене, которую мать Изольды, ирландская колдунья, отправила вместе с дочерью, удавалось на некоторое время создавать в этих отрешенных от мира покоях некую непринужденность, даже придворную светскость. Но и волшебство ничего не могло изменить в том, что дело происходило не в городе, а в сельской местности. Влюбленные, не нарушая своего бурного прошлого, могли некоторое время совместно поглощать то, что челядь доставляла им с пашен и лугов, могли зачинать детей, могли слушать рассказы Брангены о событиях и любовных баталиях пятилетней давности, могли наблюдать привычное движение Солнца и шатра звездного ночного неба в течение года и так вместе стариться. Они могли, следуя совету Брангены, выбирать место для общей могилы — с тем же успехом они могли бы начинать и строительство надгробного памятника. Если бы памятник оказался достаточно великолепным, он мог бы служить свидетельством высокого уровня их прежних любовных отношений (правда, эти отношения развивались в обществе при королевском дворе, в гуще цивилизации, среди романов, а не дубов и лугов).

Слова постепенно умирали. Они понимали друг друга и без слов. К тому же нового, того, что надо было понять, было мало, не хватало противников. Под конец Брангена стала варить им опьяняющие напитки, чтобы на какое-то время поддерживать их страстность.