Алёна Свереда - Разбуди меня поцелуем (СИ)

• Название: Разбуди меня поцелуем (СИ)
• Автор: Алёна Свереда
• Жанр: Современные любовные романы

Эта история началась под палящим южным солнцем, а затем перенеслась в тесные серые будни большого города. То, что должно было стать курортным романом, переросло в нечто большее и обернулось для главных героев смятением чувств, страстью, переживанием, обещающим счастье. Как сложатся судьбы жизнеадостных и таких разных подруг? Найдут ли они свою любовь?

---

- Ты до сих пор любишь ее, да?

Глава 11

- Нет… Не знаю… - голос Данила как эхом отдался в Стасиной голове.

- Значит дело все-таки в девушке, да? – она горько усмехнулась.

- Да, - обреченно склонил голову он. – Я не могу объяснить. Я…

- Да не стоит, все нормально. Все, что нужно – ты уже сказал. Я не хочу разбивать чужую жизнь. Я не хочу портить ваши отношения. Тянет – забудь. Пройдет. Будьте счастливы, - она резко развернулась, и быстрым шагом вышла из кафе.

- Стася, это не то… - он хотел побежать за ней, хотел объяснить, но передумал. Устало опустился обратно на стул, на котором несколько минут назад сидела та, к которой он так тянулся. Та, что сейчас стремительно убегала от него прочь, как от изменщика. Да, в ее глазах он выглядел именно так. Но он не мог рассказать ей правду. Пока не мог. И не потому, что не хотел. Просто это было тяжелее, чем он думал. Никто, кроме Макса, не знал, почему он так боится влюбиться снова. Может быть, когда-нибудь он научится верить и доверять. Научится любить и жить мечтой. Когда-нибудь…

Наверное, Карина была бы рада, если бы он остался со Стасей. Она всегда хотела, чтобы он был счастлив. Как мамочка, которая желает своему ребенку только лучшего, она любила и оберегала его, не позволяя никому сделать ему больно. Когда матери не стало, та не стала говорить глупых слов утешения, как это делают обычно. А что тут скажешь? Слова не помогут, не вернут мать, не уберут ту боль и пустоту, которая будет жить внутри вечно. Такое чувство, будто собранный при рождении пазл вдруг распался. Пришлось заново искать подходящие друг другу детали. И вроде все встало на свои места, но та самая часть, связывающая всю картинку, куда-то потерялась. Смысл ясен, изображение сходится, но без этой детали картина так и не закончена, и становится бесполезной и никому не интересной.

Так же стало и с жизнью Данила. Ему остро не хватало матери. Как и все дети, он часто не ценил, какое это счастье – иметь маму. Маму, которая просто есть. Карина постоянно ему указывала на это. Сама она, выросшая и воспитанная в детдоме, никогда не знала, каково это – быть чьей-то дочерью. И когда Данил познакомил ее со своей матерью – она растерялась от напора ласки и любви, которые та подарила ей в огромном количестве.

«Даник, береги ее, она твой лучик солнца», - часто повторяла ему мама. Ему нравилось, когда она называла его Даником. От этого прозвища веяло домом, теплым камином и горячим чаем, вкусным завтраком на летней веранде. Всем тем, чего ему так остро не хватало все эти годы. Когда он ушел в армию, а отец бросил мать, Карина переехала жить в их дом. Они с мамой понимали друг друга, как будто девушка была ее дочерью.

Именно Карина сообщила Данилу о том, что мать погибла. Он приехал на следующий же день. Молча зашел в дом, прошел через коридор в большую гостиную. На дворе стоял конец января. На улице было необычайно холодно. Он продрог до костей, пока мчался домой, глотая слезы в душе. Девушка молча сидела на полу перед зажженным камином, смотря, как языки пламени пожирают поленья, сердито потрескивая от возмущения. Рядом с Кариной стояли стопки чистых тарелок. Даня не понял, зачем. Он молча подошел и присел рядом. Девушка повернулась в его сторону, и он увидел ее заплаканное лицо. Она была так красива, что даже слезы ей шли. Светло-русые волосы длинными ровными прядями ложились на плечи, пухлые губы были искусаны почти до крови. В ее глазах была смертельная боль.

Даня не мог больше терпеть. Парни не плачут – глупая фраза. Когда ты теряешь близкого человека, слезы кажутся единственным средством не утонуть в пучине этой боли. Он отвернулся, и вновь уставился на огонь.  Затем медленно повернул голову вправо, и увидел осколки стекла. Они лежали на полу, а в стене были проколы и царапины. Внезапно он понял, зачем рядом с Кариной стояла стопка тарелок. Он встал, подошел к ней и медленно опустился на корточки за спиной девушки, обнимая сзади руками за плечи так, будто в эти объятия он хотел вложить всю свою боль, передать ей эмоции.

«Мне стало легче», - произнесла она, и он понял, что та имела в виду. Он вновь поднялся, взял верхнюю тарелку из стопки, и подошел на метр ближе к стене. Затем поднял руку с тарелкой, завел ее себе за плечо и со всей силы бросил о стену. Она со свитом пролетела по комнате, рассекая воздух и звонко ударилась о стену. Вместе с этим ударом в доме раздался крик раненого животного, а затем вновь послышались звуки разбиваемого стекла, сопровождаемые криком. После двадцатой тарелки он перестал кричать. Данил бессильно опустился на пол, слезы катились по его щекам градом, застилая глаза. И только птицы с шумом взмыли с голых веток деревьев ввысь, создавая шум в этой гробовой тишине.

Оля сидела на балконе номера в плетеном кресле и курила. Голова перестала болеть, состояние девушки постепенно приходило в норму, не смотря на большое количество алкоголя в крови. Ветер, резко поднявшийся и качающий деревья, прояснял голову девушки. Она делала затяжку за затяжкой, и ежилась от холода. Пролежав почти пол дня в кровати, и тщательно обдумывая вчерашний день и бурную ночь, она пришли к вывод, что зря так напилась. Стася права – подумаешь, проблема. Ну переедет она к своему молодому человеку. И что изменится? Разве что район проживания да квартира. Кстати, квартира Макса Ольге нравилась всегда. Он купил ее пару лет назад, в новострое. Двухуровневое помещение на последнем этаже двадцати четырех этажного здания, откуда открывался великолепный вид на набережную и подвесной мост в центре города. Девушка любила там бывать. Хотя порой ей не хватало уюта. Квартира была выполнена в стиле скандинавского минимализма, а Оля, оправдывая в глазах окружающих впечатление зефирной куклы, любила все мягкое, розовенькое и пушистое. Ну, вкус у нее такой. Это ведь намного приятнее, чем наблюдать голые стены холодного серого цвета без каких-либо мелочей, таких приятных сердцу.

«Перееду к нему, и устрою там все по своему вкусу», подумала девушка. Задатки дизайнера у нее были всегда. Она обставила свою квартиру креативно, со вкусом, и в то же время уютно. Розовой она, правда, сделала только ванную комнату. Гостиная была в мягких пастельных тонах, а спальня – нежно-лавандового цвета. Переходящие во все тона фиолетового, предметы интерьера и всякие мелочи, вроде рамок с фотографиями, или подушек на кровати, создавали впечатление комфорта. Стася, начав делать ремонт в своей квартире, которая досталась ей от отца, так же позвала Олю в качестве помощника. Не смотря, на то, что девушка неплохо зарабатывала, и могла позволить себе нанять бригаду ремонтников, она твердо решила сделать все своими руками. Ольга, не боявшаяся физического труда, всегда была готова помочь подруге. Они вдвоем с утра до поздней ночи упорно сдирали обои, отмывали стены от старой побелки и штукатурки, со смехом крушили топориком старые двери.

Вспоминая сейчас те времена, Оля улыбалась. А затем вспомнила, что Стас им так и не помогал. Он резко придумал больную тетю в другом городе, и уехал на месяц якобы за ней присматривать. Стася, наивная дурочка, безоговорочно поверила в эту легенду, а вот Оля, более прагматичная и реалистичная особа, сразу поняла в чем дело. Конечно, куда нам, мальчикам нежным, до такого нелегкого труда. Мы ручки боимся замарать. Девушка опять разозлилась. Иногда ей казалось, что она сама рассталась с этим болваном, а не ее подруга, и теперь придумывала жестокие наказания этому козлу. Девушка смяла в пепельнице окурок сигареты, стащила из соседнего кресла оставленный в прошлый раз плед и плотно укуталась в него. В комнату возвращаться не хотелось. На балконе было хоть и прохладно, но свежий воздух прекрасно успокаивал мысли девушки, пропитанные ненавистью к бывшему парню лучшей подруги.

Из комнаты послышался щелчок замка, а затем звук открывающейся двери.

«Стаська вернулась», - обрадовалась Оля и поспешила в комнату, обрадовать подругу, что ей стало легче и умирать она сегодня не собирается. Она вошла в комнату, и застыла. Подруга сидела на кровати со сложенными по-турецки ногами, а по ее щекам катились слезы. Было видно, что плакала она долго. Глаза были красные, нос опух и некрасиво раздулся. Губы искривились в полуулыбке, когда та заметила Олю. Та подскочила ней, обняла, прижав к груди как ребенка.

- Котенок, что случилось? – с тревогой в голосе спросила она.

- Все в порядке, - шмыгнула носом та в ответ.

- Ты лук резала, и потому плачешь, да? – улыбнулась Оля.

- Да.

- Кому ты лапшу на уши вешаешь, деточка? Кто тебя обидел? Даня, да? Что он сделал? – девушка посмотрела в глаза подруге.