Стас Северский - Историк

• Название: Историк
• Автор: Стас Северский
• Жанр: Боевая фантастика

Ставший историком ушедшего человечества, Кот изучает мысленные отчеты бойцов и офицеров системы, уничтоженной войной. Работая с бригадой крыс, вскрывших данные архива Центрального управления службы безопасности рухнувшей системы, он узнает истории генералов и простых солдат, создававших и разрушавших этот мир — мир жизни. «Высокоинтеллектуальный» хищник вместе с высокоорганизованными крысами старается объять знания всего человечества.

Стремление к познаниям заводит отважного хищника в память верховного главнокомандующего одной из трех воюющих систем, открывая храброму зверьку период становления абсолютной власти генерала Снегова над тремя системами, объединенными им одним общим врагом, одной общей войной. Так смелый охотник на крыс заглядывает в разум великого диктатора обреченного человечества, вершившего судьбы людей, подчинившего пространство и время, утратившего сущность человека и ставшего богом, перейдя границы жизни и смерти, определенные понятием биохимии.

---

— Он утром настаивал. А я — сейчас.

— Иди в столовую, Шлак, — принеси мне крепкого кофе…

— Меня туда без тебя не пустят. И кофе мне принести никак — я на четырех хожу.

— А ты — в зубах. Заодно научишься молчать.

— Ты меня мысленно общаться обучил. И не жди, что я этим пренебрегать буду.

Запись № 4

Я отгородился от грозового взгляда Лея, пересадив на его место Ганнарра, лейтенанта издавна дружественного с Хэвартом и Лисицыном… Но Лей только пристальнее смотрит мне в спину глазами, скрывающими его мысли непроглядной чернотой… Я начинаю думать, что скоро положу на стол Стагу, покоренному моей не видящей препятствий преданностью, рапорт с просьбой о переводе капитана Лея… Да, мы распрощаемся завтра… Я должен устранить Лея, пока настройщики не нашли погрешностей задачи нашей техники… Они затрудняют работу нам, но и мы им работу тормозим… А пока расчетчики разбираются с задачей, анализируя все варианты, как неисправностей, так и их устранения, — мои руки развязаны… Искать и исправлять неисправности сложных мыслящих систем — непростого разума, опасной для нас техники, — это тяжело и требует времени… А я постараюсь затруднить исправление задачи и продлить время переустановки… Я постараюсь не упустить эту еще неведомую мне силу, полученную мной неизвестно каким образом, черпаемую мной непонятно из какого источника… Эта сила укореняется во мне, пускает побеги и поднимается ввысь — к недоступному для меня прежде небу… И эти побеги твердеют с моей уверенностью, и в моей душе возрастают деревья с мощными стволами и раскидистыми ветвями… И все источники текут к этому лесу, поя его, и все облака слетаются к нему, омывая его дождем… Ему светят все лучи дня, и он дышит всеми тенями ночи…

Шлак уставился мне в глаза поцарапанными линзами, перекрывая экран головой, перекошенной покривленной пастью…

— Мне не нравится твое воодушевление, гробовщик.

— Не называй меня так. Я — создатель.

— Грабен, перестань думать о том, о чем думаешь.

— Ты не знаешь, о чем я думаю, Шлак.

— Здесь все знают, о чем ты думаешь, — здесь, в первом научном управлении Шаттенберга, дураков не держат. Ты планируешь очередное чудовище.

— Не чудовище, Шлак… Я сделаю сверхчеловека… Совершенного человека — сильнейшего, умнейшего человека из всех…

Шлак стукнул не совпавшими зубами и заскрежетал ушедшей вкривь челюстью…

— Грабен, я и рядом с тобой теперь быть боюсь. Помяни мое слово, и мысли такие плохо кончатся. Так что и не думай начинать такое дело.

— Не замолчишь, челюсть не вправлю…

— Ну, я предупредил.

— Не утруждайся. Я не бездумно к делу подхожу… Мне еще многое нужно обдумать… Пошли.

— На свалку?

— Да, на свалку… Найдем запчасти для новой машины… Этой ночью я не лягу спать…

— Мне же лучше — будить тебя не придется. Но не будет моего доверия к тому «псу», которого ты сделаешь этой ночью, и к человеку, которого ты сотворишь после этой ночи.

— Это будет мой последний «пес», Шлак, и — мой первый человек.

— Как бы и не последний.

Запись № 5

Я с благоговением провел рукой по зубчатому гребню на спине Гарма — огромного гончего «пса» с острыми ребрами и узкой головой, увенчанной одним прямым рогом… Шлак в молчании наблюдал за моей работой… Он склонил голову на побитый бок, и, мигая время от времени поцарапанными глазами, стучит о стол скрипучим хвостом…

— Шлак, можешь и потише…

— Смазка пересохла давно — вот хвост и скрипит. Ты меня совсем забросил, Грабен.

— Не ной. Прикури мне…

— Нечем, Грабен. Газ кончился.

— Я заправлю тебя… позже…

— Тогда сам огнем полыхай. Мне не придется глотку обжигать.

— Тебе просто не по нраву мой последний «пес».

— Грабен, это не «пес», а холодное оружие, развивающее страшную скорость.

— Вы все — холодное оружие…

— Я еще и огнестрельное оружие. Был огнестрельным. Теперь же твоим огнеметом будет этот «пес».

— Гарм?.. Нет, он просто волкодав…

— Значит, я еще главный в своре?

— Главный, Шлак. Гарм будет твоим подчиненным. Он — безмозглый.

Шлак приободрился, рассматривая Гарма, как собственность…

— А что, ничего так «пес». Хорошее дополнение к моей кошмарной своре. Нас с ним еще больше бояться станут и уважать.

Я улыбнулся в душе — просто, я не умею улыбаться иначе… Они все… Они все будут делать то, что потребую я… Они мои… Все эти черти — мои… Все «псы», все «волки», подобные Стагу, Хэварту и Ганнарру, подчинены мне… Только над человеком у меня еще нет власти… Но я получу и ее… Теперь я переполнен силой, превосходящей даже мой разум… Но что-то омрачает мой восторг перед моим величием… что-то тенью прокрадывается в это сияние… Эта тень следует за мной еще с вечера… Она пристала ко мне еще на свалке, она шла следом за мной, когда Гарм еще не поднялся над грудами металлолома и лишь стоял у меня перед глазами, затмевая все вокруг, как все замыслы создателя… Я не могу вспомнить эту тень, но… Я сосредоточился, всматриваясь в темноту, в излученные мысли людей… Они спят… Все спят… Не спит он один… Но кто он?.. Офицер… Он высший офицер… Он чужой… И чужой не только потому, что незнакомый… Он — S9… Он — боец… И фон его мыслей ровен, холоден и спокоен… Он — офицер службы безопасности… Он — офицер DIS!

— Шлак, останься здесь.

Я вышел в коридор один и остановился у темного окна, ожидая его… И он вышел из тени — офицер в черной форме, в длинной штабной шинели… Он подошел ко мне, радушно улыбаясь и протягивая мне руку…

— Полковник Всевлад Радеев.

— Готфрид Грабен.

Он улыбнулся еще шире и приветливее — одним ртом…

— Я знаю…

Кто бы сомневался…

— Я соблюдаю правила этикета, как и все остальные правила.

— Поживем увидим…

— Что увидим?

— А, не обращайте внимания, это наше присловье — ни к чему не обязывающая вещица — безделица, если хотите…

— Нет, не хочу.

Офицер рассмеялся — и это настоящий смех, в нем задействованы не только рот, не только глаза, но и разум… Его разум смеется, лучась неясной мне радостью… Я проверил, какие еще зоны мозга активны, но не нашел никакого подвоха…

— Вы мне нравитесь, Грабен. Мы с вами сработаемся…

— Я не знал, что мы с вами ведем совместные работы. И не отвечайте, что это мы увидим, когда поживем…

— Нет, что вы, до этого еще дожить надо…

Он рассмеялся еще радостнее — рассмеялся в голос…

— Вам, как я вижу, не составляет труда себя развеселить…

Он засмеялся еще звонче, и меня пробрал холодок недоумения…

— Нас все считают надгробными камнями, Грабен, а мы — такие же люди, как все…

— Нет, вы все не такие, как все мы. А вы, полковник Радеев, еще и не такой, как все вы.

— Не думали же вы, что вам пошлют «надгробный камень»… Это было бы не правильно, ведь вас все называют «гробовщиком» — не то что навязчивое прозвище у вас такое, но называют… Вот и подумайте, что у нас тогда бы получилось…

— И что получилось бы?

— Просто похороны чьи-то получились бы…

— И чьи же?..

— А ничьи — вам ведь послали меня…

— Послали чьи-то похороны предотвратить?..

— А вы проницательны… Не думайте, что я сомневался — нет… Это я так — подметил для красного словца…

— Для красного словца вы подметили достаточно деталей — они мне предельно ясны, так что можете перестать их подмечать и украшать. Переходите прямо к делу, Радеев.

— Ах да, но сейчас не время… Дело подождет… У нас так говорят: делу время — потехе час…

— У вас, это у кого?.. У карателей?..

— Нет, нет… Просто — у нас… В народе, так сказать…

Я наклонил голову, прощаясь и пряча глаза…

Запись № 6

Шлак кинулся ко мне, как только за мной затворилась дверь, и открыл мне ментальную линию, сообразив, что прошло время, когда можно было говорить вслух…

— За тобой пришли?!

— Успокойся. Пришли за мной, а ушли без меня.

— Он не ушел — этот офицер. Он ждет неподалеку.

— Я знаю, Шлак, но он ничего не дождется.

— А что ему нужно?

— Не знаю. Он не сказал.

— Это плохо.

— Нет, хорошо. У него на меня ничего нет.

— Что-то есть, раз уж он пришел.

— Разве что подозрения… Одни подозрения… Я их не оправдаю, и он отправится прочь… Исчезнет, как явился.

— Ты так уверен?

— Я уверен, что его заинтересовало мое последнее произведение, — этот офицер с перестроенным мной мышлением. Он прибыл наблюдать за мной — и только.

— Нет, я имел в виду другое, Грабен. Ты так уверен, что его подозрения не оправдаются?

— Абсолютно. Они безосновательны. Я не нарушу закон. Я просто исполню свои служебные обязанности с душой. Я дам человеку душу, достойную вечной жизни. Я пропишу для его разума память, и о нем не забудут и после его смерти.