Стас Северский - Тени прошлого — тени будущего

• Название: Тени прошлого — тени будущего
• Автор: Стас Северский
• Жанр: Боевая фантастика

…Объект молчит. И Айнер ушел… Тихо. Почти спокойно. Если бы не грызущие нас мысли, не усталость, проползшая через натянутые нервы, — было бы похоже на обычную подготовку штурмовой операции… Но этот штурм будет последним боем роты — и с победой, и с поражением… Мы потеряем людей, технику… Мы погибнем… и знаем об этом — каждый офицер, каждый боец… Каждый знает… и каждый молчит… Мы должны… Должны перейти предел — подойти к концу, чтобы бросить ему эту войну прямо в разверстую глотку… Иначе он сожрет всех… Иначе жизнь не сохранить никому… Если задачу не исполним мы, — не исполнит уже никто. И если мы потерпим поражение — его потерпит и Штрауб. Он примет последний бой, который уничтожит систему, — уничтожит все… Поэтому этим утром погибнем мы… Поэтому перед смертью мы не должны допустить ни одной ошибки…

---

Стас Северский Тени прошлого — тени будущего Часть I

Не может быть свободен народ, угнетающий другие народы. Сила, нужная ему для подавления другого народа, в конце концов, всегда обращается против него самого.

Фридрих Энгельс

Свобода — осознанное соотношение потребностей с действительностью. Как правило, об это мне думают, не зная никаких ограничений, равно как, не зная ничего, кроме них.

Фридрих Айнер

Из кусочков прошлого складывается цельное будущее, как мы складываемся из кусочков съеденной пищи.

Кот (украдено у Фридриха Айнера)

Настоящее сталкивает тени прошлого и тени будущего. Тени будущего станут будущим только тогда, когдапройдут через тени прошлого.

Крысы — все сразу (источник — крысиные догмы)

(Ларс Стикк — командир первого взвода десятой роты третьего полка штурмового подразделения А2 шестой армии AVRG. Уровень — N4, личный номер — 6056. Отчет в ментальном формате)

…Объект молчит. И Айнер ушел… Тихо. Почти спокойно. Если бы не грызущие нас мысли, не усталость, проползшая через натянутые нервы, — было бы похоже на обычную подготовку штурмовой операции… Но этот штурм будет последним боем роты — и с победой, и с поражением… Мы потеряем людей, технику… Мы погибнем… и знаем об этом — каждый офицер, каждый боец… Каждый знает… и каждый молчит… Мы должны… Должны перейти предел — подойти к концу, чтобы бросить ему эту войну прямо в разверстую глотку… Иначе он сожрет всех… Иначе жизнь не сохранить никому… Если задачу не исполним мы, — не исполнит уже никто. И если мы потерпим поражение — его потерпит и Штрауб. Он примет последний бой, который уничтожит систему, — уничтожит все… Поэтому этим утром погибнем мы… Поэтому перед смертью мы не должны допустить ни одной ошибки…

Капитан уронил тяжелую от этой тишины голову на руки. У него почти ничего нет. Ему предстоит вести бой при одном отделении высших технических боевых единиц. Ульвэр не мог допустить фоновый перехват. Мы скрыты этими экранами только здесь. Дальше — единственной возможностью пройти незамеченными — будет лишь расчет вражеских патрулей. Пересечений быть не должно, но случай может провести нас по границе зоны восприятия их разведчиков. С этим Ульвэр нам ничем не поможет. Он не способен скрыть нас — может только временно скрыть нашу цель… отсутствием фоновых сигналов высших боевых единиц. При перехвате будет похоже, что Штрауб выслал обычную роту А2 с поручением простой разведки. Если мы будем обнаружены и перебиты, — этот вариант не оставит Ульвэру дороги, по которой он сможет сделать следующий шаг, но при обнаружении он даст нам еще один клочок времени. Враг ради роты А2 армии не поднимет… По крайней мере, пока не поймет, что мы — смертники. А потом будет уже поздно… Мы отрежем подходы врагу… Но перекрыты будут и наши отходные пути…

Необходимо продержать лишь короткий отрезок времени… И продержать его мы должны во что бы то ни стало — не должны отпустить его ни живой, ни мертвой рукой… Нужно только подключить щиты — отбить объект и подключить щиты… А после… Будь, что будет. Штрауб получит энергию, мы — покой, пусть и вечный. Проведем зачистку мы или высланные вслед отряды А1 — это большого значения иметь уже не будет.

Подключим щиты — запрем под ними «хранителей»… «Хранители» щиты преодолеть уже не смогут… А нам из-под них уже будет просто не уйти… Мы блокируем подземные коридоры — не только подходы к объекту врагу, но и наши от него отходные пути… Проведем конечный запуск — и «растяжки смертников» не сможет пройти уже никто и ничто… К тому времени Штрауб возьмет под щит и связной тоннель, и бункер, и близлежащие территории… Только нам предстоит… Под щитом бойцы А1 с боем смогут подойти к объекту по земле, но это займет больше времени… Простоим или нет — я не знаю. Это не важно… Это будет уже не важно… Но если мы допустим ошибку… Допустим одну ошибку при расчете — то погибнем не одни мы… Это погубит Штрауб — погубит всю систему… И наши смерти смогут только присоединить смерти другие… Просто наши смерти уже не будут иметь значения… как и наши жизни, отданные этому риску…

— Стикк, проснись…

— Я не сплю, капитан.

— Унхай уже подготовил данные…

Унхай встретил мой взгляд с кремневой твердостью… Он никогда не служил ни мне, ни кому-то иному… Его подчинение так же твердо, как и его командование. Но мне до сих пор неизвестно — кому и чему он служит. Унхай не мстит… Этот «дракон» покорно вынес оккупацию и присягнул Снегову, как только он принял верховное командование и поднял на Ивартэн войско трех систем, объединенное хищным штандартом AVRG. Унхай не мстит и не ждет мести… Но он не служит нам — он только подчинен… С решимостью идет за мной на смерть, как преданный воин, но предан он не мне и не системе… Значит, Унхай может отдать что-то большее тому, чему служит, — что-то большее, чем его жизнь… «Драконы» считают ценнее жизни лишь честь. Но Унхай пренебрег той гордостью, которую мы обычно бросаем вперед, под общее обозрение… И не забыл про цель… У него есть что-то еще… К цели его ведет гордость сильнее той, обусловленной… Он не возьмет за службу ни славы, ни памяти — отдаст и то, и другое… Отдаст с тем делом, которому служил — тому, кто этого будет достоин… Отдаст и врагу — такому, как я… Ведь его долг не ограничен разметкой на карте… Ты последователен, Унхай… Я знаю, о чем ты думаешь, несмотря на то, что ты скрытен… Ты не показываешь силы ни тем, кто сильнее, ни тем, кто слабее… Ты умен… Ты один знаешь предел этой силы… Но теперь я знаю, чему ты служишь… Это просто — жизнь. Просто жизнь… без условностей, без определенных кем-то иным правил.

Унхай с каменным лицом выдержал мою усмешку — этот камень не разбить никому. Он тот, кто примет с честью не только смерть, но и жизнь… И тот, кто и то, и другое с честью отдаст… Я видел его смерть, видел и смерть от его руки… Я видел его жизнь — и жизнь от его руки… Но ничего не видел в его глазах, когда он спасал и убивал… Что ты выберешь сейчас, Унхай?

Он встал и подошел ко мне — поднес открытую ладонь к моей затянутой перчаткой руке и передал мне еще мерцающий блок данных…

— Я больше ничего сделать не могу, командир.

И что, ты просто передашь мне это и отойдешь в сторону? То, что ты не будешь мешать мне не значит, что ты мне поможешь, Унхай. Не судьбе же ты это решение предоставишь? Нет, ты предоставишь решить судьбу мне, «золотой дракон»…

Капитан опять оборвал мои тяжелые, как кошмарный сон, мысли…

— Перекрой этот сектор. Схемы нужны мне сейчас.

— Так точно, капитан.

— Это сложный участок. Его перекроешь ты. Но учти, Айнер будет смотреть эти схемы как составленные противником…

— Так точно.

Нет, Норвальд мне не враг — он добр, умен и честен… Просто Ульвэр дал ему приказ… И Норвальд его не нарушит… Он сделал бы это, если бы был уверен, что не допустит ошибки… Но этот расчет ему непосилен… Не враг и Айнер… Он — офицер S9, почти не человек. Ему не знакомо ни настоящее зло, ни добро. И хоть он скорее других пустит луч мне в голову, он способен видеть дальше других. Он может увидеть дороги, ведущие к будущему, и узнать, которые из них ведут к одной цели. Айнер — дефектный офицер S9. Он действует не только с расчетом, но и с риском. Он не пойдет против приказа, но пройдет по грани. Поэтому он единственный, кто еще способен помочь или помешать мне… Я должен убедить его сделать этот расчет… Он применит его, если тот будет верен… А если нет… пустит луч мне в голову еще до того, как призовет в поход…

— Убери эту усмешку, Стикк. Мне на твой счет даны строгие указания…

— Мне об этом известно, капитан.

Фильтры холодом разогнали сигаретный дым… Только с чистым воздухом нагнали и мороз… Здесь и без того было холодно… А теперь… Теперь я вспомнил, что где-то высоко над нами уже глубокая ночь, что Шаттенберг бросает наземь бледные тени от хрупких звездных лучей… которые мне больше уже не увидеть…

Капитан не сразу заметил эту стужу… Он слишком сосредоточен, чтобы отметить понижение температуры. Его системы теперь реагируют иначе, чем прежде. А пар нашего дыханья он принял за сигаретный дым… Но курит сейчас он один. Норвальд затушил окурок о стол обнаружив, что пепельницы переполнены, и поднял глаза…

— Унхай, мой «спутник»… Он должен был быть призван…

— Так точно, командир.

— И… Отключи фильтры.

Унхай перевел фильтры на поддерживающий режим… Отопление здесь работает плохо… Но никто и не думает об устранении поломки этой системы… Дым быстро застлал мониторы еще более густым туманом. А Норвальд бросил очередной окурок… Ему дышать не нужно, он спокойно продолжает жечь сигареты в прокуренном до полумглы помещении. Если бы Норвальд постоянно помнил, что он — машина, я не смог бы скрыть от него судорогу, сковавшую челюсть. Он не заметил — сосредоточился на корректировках полковника и больше ничего не видит. Для меня данные еще закрыты, но я знаю, что нам уготована операция А1. Для нас это не первая боевая операция такого уровня сложности и на такой скорости, но я почти уверен — последняя. Будут щиты активированы или нет, мы — мертвецы. Отходных путей не будет — мы заблокируем их, перекрыв подходы врагу. Это значит, что рывок по маршруту даст нам возможность прорваться через линии постов, а штурм — подключить щит энергохранилищ. Держать объекты долго мы не сможем — части «хранителей» останутся под щитом. Мы примем бой на пределе возможностей. «Хранители» не сотрут системы до того, как наши штурмовые отряды будут здесь, до того, как наши «защитники» пройдут под щит. По расчетам — полтора часа… Минуты пронесутся секундами или растянутся часами… Кто знает, что будет на этот раз, — счетчики времени не устают шутить с нами злые шутки. С уверенностью можно сказать лишь то, что для тех, кто выживет, как и для тех, кто погибнет, это время станет вечностью. Этот бой решит все — жизнь и смерть каждого бойца не канет в пустоту напрасно — не потеряется среди выбитых из пасти грызущихся монстров зубов. Но они ищут… Если щит не будет подключен — этот бой станет последним не только для нас — тогда Штрауб примет последнюю битву… тогда уже ничего не останется, тогда уже никто не уйдет… Я уже думал об этом… Проклятые мысли… Проклятая ночь…