Стас Северский - Последний день может стать первым

• Название: Последний день может стать первым
• Автор: Стас Северский
• Жанр: Боевая фантастика

В далеком будущем люди уподобились богам — уничтожили жизнь на планете и создали новую. После разрушений был установлен Порядок — бессмертные сдерживали подвластные им силы. Мир держался на искусственной модели приостановки прогресса, но она была на грани распада. Крушение Порядка представляло угрозу всему человечеству. Неизбежным последствием очередных кризисов стала четвертая мировая война. Победа, применивших запрещенное оружие, союзников подняла сопротивление — повстанцы ответили высвобождением «запретных сил». Точно просчитанная стратегия обратилась против тех, кто ее разработал.

С потерей контроля над сложными технологиями война перешла на второй этап — и оккупанты, и повстанцы были вынуждены объединиться против общего врага. Но по расчетам поражение было неизбежным. И найденные выходы заблокированы тупиками. Как бороться с таким врагом, и есть ли еще оружие, которое способно остановить его, не уничтожив всего мира — это должен выяснить случайно выживший после разведвылазки лейтенант S9 — Фридрих Айнер. Да, человек категории S9 — всего лишь лейтенант: все из-за производственного брака. А ему предстоит преодолеть все логические тупики, противостоять угрозе гибели планеты. Не легкое это дело — особенно, если нужно быть постоянно настороже потому, что твой «защитник» — совершенная машина — может быть не менее опасен, чем враг. Мало того, боевому офицеру придется заручиться поддержкой других — чуждых ему списанных созданий людей. Ему придется столкнуться с иным мышлением, с иным миром.

Сможет ли один человек, оставшийся в мертвых руинах на территориях врага, разбить тупики, спасти, сохранить ЖИЗНЬ и справиться со всей этой разрухой?

---

Слабость, вызванная комой, отступает, и я чувствую, что силы возвращаются ко мне — медленно, частично, но возвращаются. Скоро и ожог затянется в шрам… Странно вот так проснуться и понять, что нет уже привычной мути… Люди ко всему привыкают — даже к проявлениям лучевой болезни. Правда, я перенес ее в относительно легкой форме…

— Ты меня долго откачивал?

— Не долго — ты S9. Проверка прошла быстро — задействовали много техники.

Риск выпал больше того, на что я рассчитывал, зато время оказалось на нашей стороне. Вот и замечательно. Попытался улыбнуться (не очень искренне) — обожженная щека о себе тут же напомнила. Суждено теперь моей улыбке быть кривой и ехидной… Ей это было суждено с самого начала моего существования, но теперь у нее альтернативы точно нет.

— Докладывай…

— Осталось два скингера, остальные ушли. Сон перешел в глубокую кому — я их вернуть не смог.

— Они еще функционируют?

— Пока еще, да.

— Что ж тогда с котами?

— Все в порядке. Они хорошо перенесли препараты.

— Крыс не перебили?

— Их не тронули во всем Шаттенберге. Наземные подразделения не задействовали. Сейчас крысы восстанавливают связь.

— С воздуха с крысами сложно что-то сделать, не разнеся весь город.

— Они наводились на более концентрированную ментальную активность. Крысами займутся после зачисток Штрауба.

— Оружие применяли?

— Да, на всей территории города, но только излучатели разведчиков.

— Что они нашли?

— Неизвестно. Пострадали наземные руины и тоннели. Для нас это не имеет значения.

— Да… Где Кот?

— Здесь. Расстроился, что я разобрал «его» компьютер третьего порядка.

— Вот как… Уже все сделано…

— Программы еще не прописаны.

— Ясно…

На душе тяжело, как никогда. Подошло время — пора идти. Осталось составить графики внутренних патрулей, запрограммировать «крысиные ошейники» и написать приказы на допуск… Подтвердить приказ от чужого имени будет трудно — придется поработать, но это уже ерунда. Даже без помощи «защитника» такие приготовления займут не больше четырех часов.

Со стола на меня смотрит рыжая лиса… Что-то мне мешает. Это та мысль, которую я все время запихиваю в самые темные уголки своей головы, запихиваю, прилагая всю волю. Сейчас она мне мешает… Что-то двоится и не может соединиться — так бывает, когда двоится в глазах и целую картинку увидеть не можешь, как не пытаешься. Можно закрыть один глаз — тогда двоиться не будет — зато обзор сократится. У меня сейчас также, только с головой…

— Кот, ты где?

— Здесь, под кроватью.

— Вылезай.

— Не могу, Айнер.

— Что так?

— Компьютер жалко.

— Ты же понимаешь, что это было необходимо.

— Да, понимаю, но жалко очень…

— Я тебе из Ивартэна принесу компьютер третьего порядка — точно такой же.

— Принесешь?

— Обязательно. Притащу тебе мозг Центрального штаба.

— Забудешь… Айнер, а ты точно пойдешь?

— Да. Первое поколение без меня не управится. Не похоже, что «защитник» согласится документы править. А я могу ошибиться, и если к этому автономные объекты придерутся, придется на месте что-то соображать. Скорей всего даже с применением силы…

— А ты прикажи — пусть «защитник» все сделает.

— Приказать… Его программный долг не то что приказом, но и силой не перешибить. Моих убеждений против него тоже недостаточно.

— Он же — защитник.

— Такие машины лишь бы как, лишь бы кого не защищают. Слишком большая сила в их руках.

— Но ведь если он не поможет, если…

— Черт с ним. Главное, чтобы не мешал.

— Они тебя обнаружат. Не ходи. Никому не надо туда уходить. Мы все спрячемся.

— Кот, думай что говоришь!

— Айнер, но ведь люди тоже могут спрятаться… Все могут спрятаться.

— Не получится.

— А если все время делать, как сейчас?.. Машины все проверят, ничего не найдут и остановятся.

— Они проведут не одну проверку — будут искать, пока не найдут. Это не выход.

— У вас же есть технологии…

— У них тоже… Это раньше еще можно было спрятаться, раньше они не имели возможности бросать на проверки столько техники.

— Но сейчас же получилось…

— Кот, это не менее опасно, чем в Ивартэн тащиться. Скингеры уже передохли, а они вон какие махины. Была бы проверка чуть дольше — мы бы все не выжили. Никто так долго в такой коме находится не может — это маленькая смерть. Это медленная смерть — несколько часов, и будет остановка сердца, дыхания, мозг умрет и все. И как ты себе представляешь усыпление сотен тысяч крыс?

— Да… D40 сказал, что скингеры не умерли.

— Препараты нейтрализованы, но процесс запущен, его так просто не пресечешь. Смерть по прямой ходит и не останавливается, чтобы ее перенаправить постараться надо.

— Вы же можете и смерть развернуть.

— Не всегда. Есть специальная техника — она направляет смерть на параллельный путь.

— А параллели никогда не пересекаются — я знаю.

— Пересекаются — в искаженном пространстве.

— Надо же! Я просто обязан рассказать об этом отцу! Тогда он тебя простит.

— Это за что еще?

— Ты нас вчера в таком свете выставил…

— Радуйтесь, что вообще без света не выставил. Кстати, где твои собратья по этому счастью собрались?

— Не собрались, а разбрелись — мы всегда так поступаем. Они на складах и в столовых — завтракают. А я решил с тобой завтракать.

Беззаботные существа коты…

— Ладно.

— Не уходи…

— Кот, ты это серьезно? Вылезай!

Кот затих…

«Защитник» смотрит мне в глаза… Пусть смотрит, хоть до выгорания.

— Я не могу тебе позволить совершить этот поступок, S9.

— Мне все равно. Сейчас мы будем завтракать.

Несогласие с моим решением D40 изъявит с применением силы. Я собрался, сконцентрировался… Еще рано, он еще будет меня убеждать. Но предугадать действия «защитника» невозможно, поэтому мне придется напрячься, чтобы успеть среагировать. Я должен вывести его из строя до того, как он примет решение перейти к силовым методам воздействия. А черт… Жалко такую машину ликвидировать…

Крыс сидит рядом на кровати и грустно грызет сухарь — и его боевой дух понурился… Что сказать, настроение у всех поганое. Со мной, видимо, еще не все в порядке — постоянно происходит что-то вроде скачков напряжения в электросети. С одной стороны, я чувствую силу, которая возвращается несмотря ни на что, а с другой… какие-то пережитки, фантомы прежней мути, вызванной лучевой болезнью. Меня преследуют глаза древних животных — музейных экспонатов — живые глаза, в которых отражается смерть. И эта лиса все время маячит в поле зрения. Никого из них уже нет — эти существа исчезли — не пережили мировой коллапс, удар нашего подорванного прогресса. Их восстановили… Мы дали жизнь каждому из них, чтобы сохранить ее подобие — для того, чтобы мы могли увидеть их в реальном пространстве. И в них еще есть этот призрак жизни — он остался для нас… Это память о том, что мы отобрали их жизни, и напоминание о том, что они и сейчас зажаты в наших руках.

Люди увечили среду и раньше — думали, как бы сохранить то, что осталось, как это исправить, но продолжали делать то же. Мы потом жалели об этом — о том, что редко вспоминали о будущем. Мы поздно задумались над тем, что наше будущее в этом мире, что оно такое же, как этот мир. Для осознания нам необходим наглядный пример, ставящий прямую угрозу. Теперь мы помним, что от настоящего до будущего один только шаг — помним, что ожидание, которое казалось таким долгим, оборвалось уже вчера. Теперь все по-другому, вот только в корне ничего не изменилось — мы справились лишь с прямой угрозой.

Вот он — корень тьмы — то, что подводит нас к тупикам. Их жизни — «чужие» жизни — имеют для нас значение, но только из-за того, что поддерживают наше выживание. А мы ведь можем выжить и на полностью искусственном обеспечении — это не имеет особых перспектив, но все же возможно. Мы строим систему, подходящую для нас, и не можем пожертвовать высокими технологиями, чтобы сосуществовать с ней. Каждое наше вмешательство провоцирует что-то, что не дает нам влиться в эту систему, пусть даже что-нибудь потеряв. Это наш порочный круг. И с каждым оборотом этого круга, наши попытки сосуществования с системой вызывают все больше потерь при предполагаемом переходе на более естественное существование.

Мы забываем, что все жизни равнозначны, что любые проявления жизни имеют одинаковое значение в целой системе… И как мы ни будем стараться сохранить жизнь — с таким подходом у нас ничего не получится. Мы ведем расчеты по системе взаимовыгодного сотрудничества, но точка отсчета изначально неверна, и наше сотрудничество получается не только не взаимным, но и явно не выгодным. Жизнь на планете в нас не нуждается, да и нам она не так чтобы крайне необходима — мы вполне можем обойтись нашими технологиями. Только без нас этот мир будет существовать в балансе, а мы без него, провоцируя все большие разрушения. Вот мы и придерживаем его ровно настолько, чтобы не остаться в пустом космосе раньше, чем это возможно. Такой подход вносит во внешнюю систему нестабильность… Наша внутренняя система — AVRG — устроена по другому принципу, все в ней исходит от целого. AVRG — это целый организм, для функционирования которого каждая клетка имеет равное значение. И иммунная система, конечно, тоже есть — в виде службы внутренней безопасности, ведущей борьбу с измененными клетками, и армии, сражающейся с инородными телами. А по отношению к глобальной системе — мы только колония паразитов, внедрившаяся в организм планеты и подавляющая ее иммунитет для своего наилучшего приспособления.