Владимир Добряков - Новая жизнь Димки Шустрова

• Название: Новая жизнь Димки Шустрова
• Автор: Владимир Добряков
• Издательство: "Веселка"
• Жанр: Детская проза
• Год: 1983

Эта повесть — о неожиданных открытиях, которые сделал для себя мальчик Дима, познакомившись с рабочим одного большого завода, мастером на все руки, о крепнущей дружбе с этим интересным человеком, заменившим ему отца, о радости созидательного труда.

Автор книги, советский писатель Владимир Андреевич Добряков, уже более двадцати пяти лет создает книги для детей, из которых наиболее известны «Староста класса», «Король живет в интернате», «Приключения послушного Владика» и многие другие.

Писатель рассказывает в них о жизни школьников, о дружбе и спорах между ними, о борьбе ребят за справедливость.

Живет Владимир Андреевич Добряков в г. Львове.

---

Димка снова закрыл глаза, но почему-то не Марину на волнах представил, а Любчика. Сейчас на полке лежит, наверно, мечтает поскорее приехать. И думает, как бы Марину увидеть. Тоже что-нибудь демонстрировать станет. Он такой — упрямый. Своего добьется…

Больше о Любчике Димка ничего подумать не успел — помешали странные звуки, доносившиеся из другой комнаты.

Он подошел к двери, послушал и догадался: бабушка плачет.

— Ну чего ты, не надо. — Димка тронул ее за плечо. — Слышишь?

— Димушка, — всхлипнула Елена Трофимовна, — одни мы остались. Не нужны ей… Ушла. Тут ей, что ли, плохо было? В тепле, уюте. В квартире я приберу, все сготовлю, на стол подам — ешь, доченька, тепленькое, вкусненькое. Всю жизнь о ней заботилась. Еще Коля у меня был, сыночек, три годочка всего пожил. Вот после него только о Надюше и думала. Ночей, бывало, не сплю. Она в первые годочки тоже всякими болезнями переболела. И годы были трудные — после войны. Какое питание?.. Помню — ангина ее свалила. Такие в горле нарывы, ну, дышать не может. Вижу: погибает ребеночек — посинела, глазки закатила, на губах пузырики. Я и тормошу ее, и переворачиваю, и палец в ротик сую, чтобы воздух продохнула, да нарывы, может, полопаются. Всю ночь маялась с ней. И тепленьким чайком с мятой поила. К утру полегчало. Хорошо задышала. Это нарывы-то, значит, прорвались.

Бабушка снова всхлипнула, погладила внука,

А Димка и сам не заметил, как под глазами у него повлажнело.

— А вырастила, — вздохнула бабушка, — какая теперь за все благодарность? Про все забыла. И нас забыла…

КРУГ ИНТЕРЕСОВ

Писем в своей жизни Димка еще не писал.

Домашние задания каждый день писал в тетрадях, диктанты писал, даже сочинения, а вот писем не приходилось. В прошлом году, когда в лагерь поехал, мама и конверт ему с обратным адресом дала — просила сообщить, как пойдет у него там жизнь. А все равно не написал. Так обратно конверт и привез. И вовсе не потому, что лень было десяток строк написать, — просто случая не вышло. Мама сама два раза приезжала к нему. И даже про этот лагерь напечатала в газете на четвертой странице веселую зарисовку. Димка, когда читал ее, улыбался и все ждал, не мелькнет ли его фамилия — он же был победителем соревнований по ориентированию. Нет, не мелькнула…

И вот пришло время написать первое в своей жизни письмо. Чего же Марина понапрасну будет на почту бегать!

Но не так-то просто, оказывается, написать письмо. Тем более, если хочешь, чтобы получилось хорошее и чтобы не подумали о тебе: «Ну и бестолковый! Двух слов связать не мог!» А бестолковым в глазах Марины выглядеть не хотелось. Она-то сама вон какое интересное прислала.

И еще письмо хорошо писать, когда настроение есть, когда все мирно дома и дела ладятся.

А у Димки и настроение было неважное, и всякое дело из рук валилось. Посидел он без толку над чистой страницей и решил: будет что-нибудь интересное — тогда и напишет.

Вышел утром в субботу во двор, а там ребята на рыбалку собираются. Он побежал домой, удочки схватил (вовремя подготовил!) и Дымку еще успел несколько слов сказать:

— Сиди, усатый, жди меня! Обед тебе такой принесу — лапки оближешь!

И усатый терпеливо ждал. Но когда за окном потемнело, пошел дождь и на небе засверкали молнии, а от страшного, раскатистого грома звякнула в буфете посуда, то Дымок уже не думал ни о вкусной рыбке, обещанной молодым хозяином, ни о нем самом. В великом страхе вспрыгнул бабушке на колени и сжался, притих, только ушами пошевеливал, когда за окном вновь и вновь что-то рычало, взламывалось, грохотало.

Елена Трофимовна гладила перепуганного любимца и со страхом посматривала на серые, клочковатые тучи, плывущие за окном.

— Делается-то, что делается! Батюшки-святы, да где же он, Димочка наш? Промокнет, иззябнет. А то и вовсе… на реке-то… Господи, как сверкает! И надо ж было в такой час на рыбалку собраться!..

Прибежал Димка, и правда, — сухой нитки нет. Где ни пройдет — там и следы мокрые. С рубахи капает, со штанов, с волос, с носа.

И хоть бы плотвичку или захудалого пескарика принес!

Но усатый Дымок, с сочувствием глядя на вымокшего хозяина, простил ему хвастливые утренние речи. Понятно: это ж рыбалка, да еще погода…

Бабушка поскорее теплой воды в ванну набрала, сама и вымыть иззябшего внука хотела, но Димка заявил, что уже не маленький, и закрылся на крючок.

Вышел румяный, в сухой одежде. Бабушка тотчас за стол его. Жует Димка, причмокивает, сказки коту рассказывает — как клюнуло, да повело, вот такая рыбина! Жалко, что сорвалась.

Усатый зеленые глаза уставил на Димку, слушает. Верит или не верит — другой вопрос.

И бабушка слушает. С удовольствием, с любовью, еще и улыбается, думает про себя: «Веселый будет мужик. Складно рассказывает». И еще бы слушала, да телефон зазвонил.

Взяла Елена Трофимовна трубку, и лицо у нее сразу погрустнело, осунулось. По первым ее словам Димка понял: звонит Борис Аркадьевич. Удивился: неужели он ничего не знает?.. Минут пять Димка сидел внимательно прислушивался. А потом сердиться начал: ну для чего она докладывает? Разве приятно дяде Боре слушать?.. Иногда бабушка умолкала и лишь чему-то поддакивала:

— Да, Борис Аркадьевич, да. Спасибо. Дай-то бог, чтобы вышло по-вашему…

Когда она положила трубку, Димка недовольно сказал:

— Зачем все рассказываешь?

— Не печалься, Димочка, может, и вернется твоя мама. Борис-то Аркадьевич умный человек! Не станет, говорит, Надежда Сергеевна жить с Сомовым. Разный, говорит, круг интересов. Месяц-два поживут, да и расстанутся. А потом и развестись недолго. Ах, — вздохнула бабушка, — каким человеком погнушалась! Как любит ее! Из Москвы вчера вернулся, книжек редких купил Надежде. А она-то, господи, выбрала…

После таких слов и Димка приободрился. Вдруг и в самом деле недолго проживет мама у Сомова. Хорошо, если бы все-таки инженер стал его отцом. Машина у него еще получше, чем у Марининого отца.

Гроза отшумела, скрылась за крышами. Постепенно и дождь утих. Но двор был в лужах — ни с мячом, ни с великом не выйдешь.

Часов около пяти снова зазвонил телефон, и Димка опрометью кинулся к аппарату — мама!

Ошибся. Где-то, на другом конце провода, тоже был родной человек, но не мама.

— А, это ты, Дима? Ну здравствуй, сынок! Батьку-то узнаешь своего?.. Это я, я. Живой, не битый, в штанах и бритый!..

Димка сначала подумал, что отец пьян.

— А мама дома? — уже тише, без шуточек, спросил отец.

— Мамы нет, — сказал Димка.

— Вот так фокус! И в какой такой она стороне?

— Совсем нет.

— Обожди, стой… — растерялся Федор Николаевич. А Димка решил, что главного скрывать не надо.

— Нет ее. Замуж вышла.

— Да ты что!

— Правда. На другой квартире теперь живет.

Отец молчал так долго, что Димка подумал, не положить ли трубку?

— Эх, жизнь ты жестянка! — тяжко вздохнул Федор Николаевич. — Да я ж для нее… Эх, сынок, зачем она? Да мы бы так жили! Люди бы завидовали. Вот шубу ей присмотрел. Новая шуба. Хотел обрадовать… Из самой Канады шуба. И цена сходная. Да что цена! Я для Нади… Да ничего мне не жалко! А деньги — вот они, в бумажник не лезут. Вчера телескопов сдал. Хорошие деньги получил. Еще доложить столько — каракулевую шубу можно купить. Или мотоцикл с коляской. Тебе и купил бы. Эх, Димка, пронеслись бы с ветерком! А хочешь, велосипед куплю?

— У меня есть, — сказал Димка.

— Эх, мамка, мамка! И когда же она… замуж?

— Недавно.

— Эх, жизнь жестянка!

В трубке послышались гудки.

«Вот как расстроился», — пожалел Димка отца.

Под утро ему приснилось, будто мчится он со страшной скоростью на мотоцикле, и под колесами не земля почему-то, а вода. Только бешеному Димкиному мотоциклу и вода нипочем! Летит стрелой. По морю. По волнам.

Утром долго вспоминал сон и поражался фантастическому видению. А потом, поразмыслив, решил, что не такое оно и фантастическое. Если на доске плавают по морю, то почему нельзя на мотоцикле? Не плыть, а помчаться на большой скорости. Колеса надо пошире сделать, может, и с лопастями.

Плохо, что Любчика нет, — с ним бы обсудить эту идею. А что, великие идеи и во сне приходят. В какой- то передаче по телевизору говорили об этом.

И все-таки главное, чем был занят Димка в тот воскресный день, — ждал маму или хотя бы ее звонка. Правда, еще и учился стоять на руках. Возле стенки хорошо получалось. Мог бы маме продемонстрировать. Но мама не пришла, не позвонила.

И письмо он не написал. Хотел про вчерашнюю грозу написать, как ловили рыбу и вдруг налетел ветер, все круглые листья на воде поднял, а у Сережки из седьмой квартиры панаму сорвал с головы и унес в реку. Впечатлений было много, но как об этом написать? Он и бумагу приготовил, да так и не решился начать письмо. Только напрасно язык ручкой насинил.