Сара Риз Бреннан - Недосказанное (ЛП)

• Название: Недосказанное (ЛП)
• Автор: Сара Риз Бреннан
• Жанр: Фэнтези

Свободны от связи, но не друг от друга… Пришло время выбрать на чьей ты стороне… Внешне Разочарованный дол – это тихий английский городишко. Но Кэми Глэсс известна правда. Разочарованный дол полон магии. В давние времена семья Линбернов правила, устрашая, наводя ужас на людей с целью их подчинения, чтобы убивать ради крови и магических сил. Теперь Линберны вернулись, и Роб Линберн собирает вокруг себя чародеев для возвращения городка к старым традициям. Но Роб Линберн и его последователи – не единственные чародеи Разочарованного дола. Необходимо принять решение: заплатить кровавую жертву или сражаться. Для Кэми это больше, чем простой выбор между злом и добром. После разрыва своей связи с Джаредом Линберном она вольна любить кого угодно. И кто же будет ее избранником?

---

Кэми улыбнулась ему.

— Я буду ждать здесь.

Джаред поднялся на ноги.

— Я буду думать о тебе.

Он вышел, а через некоторое время пока они сидели и пытались найти решение сложившейся ситуации, Эш спустился вниз и встал у камина, не присев возле неё, но он смотрел на неё с беспокойством. Он выглядел бледным и ходил он, пошатываясь, но он ходил.

— Как ты? — спросила его Кэми.

— Переживу, — ответил Эш. — А как ты справляешься?

— О, — Кэми сказала, остро ощущающий собственные эмоции, потому что она знала, что Эш мог чувствовать их. Она почувствовала, что он согласился с нею, что этим придется научиться управлять и смягчать, и это подлинное соглашение заставило их ситуацию казаться более терпимой. — Я держусь.

Эш положил руку на спинку её стула и коснулся её спины. Это был жест поддержки, не более, его пальцы подарили тепло её коже, а честное намерение заставило распространиться теплу по всему телу.

На мгновение стало возможным поверить, что Джаред был прав, и что все будет хорошо.

Глава Двадцать Девятая 

Потерянная любовь

Он бы соврал Кэми.

Джаред был очень осторожен в том, чтобы не сболтнуть лишнего, и она бы догадалась, что есть неправда, но он оставил её с ложным представлением о том, куда он шел, что собирался делать и с этим он справился весьма хорошо.

Он не знал сколько времени пройдет, прежде чем все поймут, что он пропал. Он надеялся, что вся ночь, но не мог на это рассчитывать.

Так что ничем нельзя было оправдать то, что он стоял вот так в темноте Главной улицы и смотрел в окно. В этом не было смысла. Его совершенно точно, могли поймать за этим.

Было одновременно странно и пугающе обманывать Кэми. Он был уверен, что, когда в последний раз солгал ей, сказав, что она ничего для него не значит, Кэми так и не смогла увидеть его насквозь.

На этот раз он знал, что она поверила в то, во что он хотел, чтобы она поверила.

Он надеялся, что помог ей почувствовать себя лучше: это было эгоистичная и ужасная надежда сама по себе. Он должен был хотеть, чтобы она почувствовала себя лучше, не заботясь о том, кто к этому причастен. И в общем он хотел, хотел, чтобы она почувствовала радость, но не мог отделаться от желания быть причиной её счастья.

Он стоял неподвижно в темноте и смотрел на неё, и не знал, когда же это чувство отпустит его.

Ставни все еще болтались открытыми, таким образом хорошо была видна белая стена комнаты, на которую падал желтый теплый свет и темный угол, где потолок встречался со стеной. Анджела с Холли стояли, размытые очертания волос и длинных ног перекрывали ему обзор. Анджела уселась на софу, Ржавый и Холли последовали её примеру, и наконец-то Джаред смог увидеть, что хотел.

Она сидела возле огня, спиной к окну, лицом к Эшу. Её волосы, отливающие каштановым цветом из-за огня, свободно свисали и бросали тень на линию подбородка, тронутую золотом от пламени.

Она улыбалась. Её рот почти всегда легко поддавался изгибам, и, хотя сегодня её улыбка не такая радостная, она все равно самая яркая из всего, что есть в комнате. И она была такой всегда: ярким пятном в любом помещение. Ему пришло в голову: вот, почему он никогда не мог по-настоящему поверить, что она лишь игра его воображения.

Она всегда казалась очень настоящей. С ней все будет хорошо. Он ей пообещал, а значит, так оно и будет. Она вернет город и воссоединит свою семью.

А теперь между ними сломано последнее звено: последние дни между ними больше не в счет. Она бы чувствовала себя связанной с ним, потому что она была связана только с ним, но теперь она связана с Эшем. У ней новая связь, но Джаред во что она перерастет.

Эш был хорошем человеком. Он все сделает правильно, будет тем, кто ей нужен, а не беспомощным неудачником, жаждущим слишком многого.

Сейчас Джареду нечего было ей дать: наконец-то Кэми была свободной от него.

Он задержался дольше, чем собирался, хотя он и знал, что невозможно запечатлеть её в своей памяти навсегда. Она изменчива, непостоянна, не то, что другие девушки, будто сошедшие с картинки. Она больше напоминала реку, которая постоянно находилась в движение, благодаря течению.

И никогда не наступит то мгновение, когда бы он решил — «ну все, достаточно». Поэтому он развернулся, потому что просто обязан был это сделать, и зашагал к Ауримеру.

Было легко и просто видеть в темноте. Огонь все еще не погас.

* * *

К тому времени, когда Джаред уже преодолел полпути вверх по холму, он ощущал жар от огня, будто ему непосредственно жгли им кожу. Стоя на гребне холма, глядя в пламя, он едва мог разглядеть Ауример. Дом был почти скрыт люто бушующим пламенем, чье потрескивание напоминало резкий смех.

Пот щипал его кожу и жег глаза, будто слезы. Через стену огня пробиться было невозможно, если только ты не чародей.

Джаред сосредоточился на огне, как учил его Эш. И он почувствовал, что этот огонь отличается от обыкновенного. Ощущение было сродни тому, когда проводишь рукой по заклеенной шине колеса и понимаешь, где у неё стоит заплатка. Опрометчиво было использовать магию для этого. Он мог уничтожить весь этот огонь на радость Разочарованному долу.

Но он этого не сделал. Кто-нибудь в Ауримере это обязательно заметит. Он создал так называй вход только для себя. На огонь словно упала тень и он, пройдя по ней, оказался на другой стороне.

Оказавшись на другой стороне, он смог увидеть Ауример, стены которого в лунном свете отливали серебром. В окнах горел желтый свет.

В Ауримере находились захватчики.

Джаред попросил ночь, чтобы она прикрыла его, и та не отказала. Она одолжила ему немного своего мрака и накинула ему на плечи тьмы, когда он проходил мимо окон, за которыми были люди и те не увидели ничего, кроме тьмы. Он обошел сад, осыпающуюся стену, где они когда-то разговаривали с Кэми, и под одним из карнизов отыскал заднюю дверь с ручкой в виде руки. Пальцы маленькой руки были посеребрены луной и холодны, как она. На какое-то мгновение он почувствовал, будто эта рука пожала ему руку, пока он открывал дверь, а потом проскользнул внутрь.

В коридоре было тесно, только где-то наверху горел свет. Джаред был рад этому, ему не хотелось бы видеть, что Ауример был переполнен людьми.

Он старался ступать тихо, потому что высокие потолки и каменные стены Ауримера порождали эхо.

Он вспомнил каким чуждым показалось ему это место, когда он только-только сюда приехал. Но он скучал по нему, пока жил в Наводнение. Он не осознавал, что Ауример значим для него, пока не обнаружил, как ему ненавистна сама мысль, что его могут лишить этого дома.

Может быть дело было просто-напросто в том, что это место, холодное и странное, напоминало ему тетю Лиллиан.

Себе он лгать не мог. Эта миссия была не только ради Кэми. Он пришел забрать Тена, но он хотел еще и спасти тетю Лиллиан.

Тетя Лиллиан уподобилась злому чародею из сказки и украла младшего брата Кэми, словно у того чародея должно быть что-то, повергающие весь город в ужас. Словно семье Кэми и без того мало досталось от его семьи.

Тетя Лиллиан очень ясно дала понять свою точку зрения маме Кэми. Не удивительно, что Клэри Глэсс хотела, чтобы её дочь держалась от него подальше.

И Джаред все еще хотел спасти её. Может быть, чтобы спасти её ему придется самому её придушить, так он был зол на неё. Но он вспомнил тот вечер, когда вернулся в Ауример, когда он проснулся от ощущения, что кто-то гладит его по волосам, очень нежно, чтобы не разбудить его. Но для человека, прожившего довольно длительное время на улице, и этого было довольно, потому что он научился просыпаться от любого прикосновения.

Но он проснулся не вдруг, и не испытал чувства тревоги. Еще во сне он будто чувствовал, что в безопасности, и что на него смотрят, а это означает, что он мог позволить себе проснуться медленнее, чем обычно.

Кто бы это ни был, это дало ему время, потому что, когда Джаред открыл глаза и приподнялся с подушки, все, что он увидел, это свет, проникающий через неплотно прикрытую дверь.

Может быть он сам не до конца закрыл её, когда отправился спать. Может быть это затяжная мечта о семье дала знать о себе, проявившись воспоминанием в сонном разуме, и тот услужливо выдал желаемое за действительное, вот и все.

Он все еще собирался вытащить тетю Лиллиан из Ауримера.

В Ауримере негде было держать пленников: не было там ни подземелий, ни склепов на крайний случай. Джаред предположил, что Роб, скорее всего, посадил свою жену в её комнату да запечатал дверь.

Он, бесшумно, как тень, поднялся вверх по лестнице к библиотеке, мимо мраморного бюста какого-то Линберна. Ночь все еще укрывала его, будто плащ, хотя отблеск лунного света, отражающегося от мебели и стекла, награждал его прорехами.