Елена Басманова - Тайна черной жемчужины

• Название: Тайна черной жемчужины
• Автор: Елена Басманова
• Издательство: Нева
• Жанр: Детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-02760-8

Для того чтобы детектив из примитивного трамвайного чтива превратился в настоящую Литературу, необходимо, как минимум, три вещи: крепкий сюжет с неожиданной развязкой, добротный язык и «живые» персонажи. Все эти составляющие в полной мере имеются в детективах Елены Басмановой – и даже больше: читая ее романы, ты как будто погружаешься в атмосферу того времени, сидишь за одним столом с милыми и галантными героями, участвуешь в расследовании... Одним словом, перед вами – настоящий детектив...

На фоне проходившего в сентябре 1902 года в Санкт-Петербурге Международного съезда криминалистов разворачиваются события, в центре которых оказывается неугомонная Мура Муромцева Острый ум прирожденного сыщика позволяет ей приоткрыть завесу над очередной Тайной Века...

---

– Ну ладно-ладно, идите, – поморщился Вирхов. – Только оттуда ни шагу.

Но уйти она не успела: в комнату вбежал помощник следователя и сообщил, что с господином Шлегером связаться не удалось. Шлегер в отъезде. В конторе коммерсанта утверждают, что он уже два дня инспектирует свой филиал в Твери.

– Как в Твери? – вскочил с места следователь. – Так как же он мог сегодня быть здесь?

Он перевел взгляд на Соню и властно прикрикнул:

– Стойте, стойте, милочка. Не торопитесь. Идите-ка сюда снова. Что все это значит?

– Не знаю, я ничего не знаю, – запричитала прислуга, – спросите у Аделаиды Андреевны!

– Спрошу-спрошу, – заверил ее Карл Иванович, – обеих спрошу. Так, значит, сегодня вы провели время в обществе Раймолда Шлегера. Опишите его внешность.

– Приятной наружности, – растягивая слова, начала госпожа Карякина, – выше среднего роста. Шатен, глаза серые, большие. Голос ласковый. Темная седоватая бородка и усы.

– Это все ерунда, – прервал ее следователь, – а приметы, какие-то особые приметы он имел? Ну, например, родинку над верхней губой?

Женщины посмотрели друг на друга и покачали головами.

– Так, значит, родинки у него нет. – Карл Иванович испытующе смотрел на трепещущих женщин. – И то хорошо. Но эта диспозиция мне не нравится. Как же Шлегер может быть в Твери, если он был здесь? Или сотрудники его знать не знают, где президент находится? Или лгут?

Его размышления вслух прервало появление библиотекаря Анемподиста Кайдалова. Он вошел в гостиную, снял шляпу и, подойдя к столу, пожал руку следователю и представился.

– Примите мои соболезнования, господин Кайдалов. – Карл Иванович внимательно осматривал сухощавого аккуратного человека средних лет. Лицо его и довольно значительная лысина, обрамленная редким черным венчиком волос, были серыми.

– Могу ли я взглянуть на Глеба? – спросил библиотекарь.

– Извольте пройти. – Карл Иванович указал на белые двери в смежную комнату и отправился туда следом за Кайдаловым.

Там помощники следователя, завершив свою работу, ждали дальнейших указаний начальника.

– Подойдите поближе, господин Кайдалов. – Вирхов придерживал библиотекаря под локоть. – Мужайтесь.

Библиотекарь сделал несколько шагов по направлению к полулежащему покойнику.

– О Боже! Боже! – прошептал он. – За что! Неужели он был так неосторожен?

– Что вы имеете в виду? – мягко спросил Вирхов. – Покойный завел какие-то опасные знакомства?

Бледный библиотекарь резко отпрянул от следователя и воззрился на него не вполне осмысленным взглядом.

– Я... я... я... Может быть... Не знаю.. Поймите, я взволнован, я потрясен. Я ничего не соображаю. А... а... а... где его вещи? – неуверенно спросил он.

– Какие вещи? Что-то ценное могло пропасть? Припомните, возьмите себя в руки. Вы можете помочь следствию, – перешел в наступление Вирхов.

Кайдалов огляделся по сторонам.

– Я не помню, возможно, что-то в ящиках бюро... Что-нибудь... э... э... э. представляющее ценность... – залепетал он.

– Никаких ценностей не обнаружено, – осторожно заметил следователь. – А вы уверены, что они были?

– Я? Нет, я ничего такого не говорил. Я ни в чем не уверен. Я просто высказал предположение. – Растерянный библиотекарь попятился вон из коричневой комнатки. Он прятал глаза и явно что-то не договаривал.

Карл Иванович вышел вслед за ним в большую комнату и попросил его сесть.

– Итак, господин Кайдалов, если вы успокоились, то расскажите нам все по порядку.

– Я являюсь троюродным дядей Глебу, – начал Кайдалов, – вернее, являлся. Но до недавнего времени его не видел. Познакомились мы несколько дней назад, когда племянник приехал. Его родители умерли, и он, зная с их слов, что в Петербурге есть родственник, который сложит в Публичной библиотеке, сюда и направился. Са.м нашел меня. Мне он понравился. Юноша серьезный. Капитала родители ему не оставили. Но он как-то проговорился, что владеет бесценным сокровищем и может выручить за него немалые деньги.

– Что это за сокровище? – быстро вклинился Вирхов.

– Увы, он не пояснил. Да, по правде говоря, я и не настаивал на откровенности. Во-первых, мы были почти незнакомы, и в таких обстоятельствах ожидать искренности не приходится. Во-вторых, я, каюсь, подумал в тот момент, что юноша сильно преувеличивает ценность своего сокровища. Ну что у него могло быть? Так, какая-нибудь безделица.

Ценная лишь в его глазах, не более. – Кайдалов бегло взглянул на стопку книг, на деньги, лежащие на столе, но, видимо, они его не заинтересовали.

– Вы навещали племянника здесь, в этой квартире? – спросил Вирхов, отметив про себя равнодушный взгляд родственника покойного. – Да, приходил. Жалко юношу – совсем один в огромном городе. Без родных, без друзей. Хотел предложить ему поискать какую-нибудь работу, чтобы он как-то определился. Жить-то надо. А если семейством обзаводиться?

– И как воспринял ваш племянник эту заботу?

– Без восторга, господин следователь, без восторга, признаюсь прямо, – сокрушенно вздохнул Кайдалов, – подозреваю, что пребывал все еще в романтических мечтах.

– Припомните, уважаемый, не высказывал ли Глеб Васильевич каких-либо опасений за свою жизнь? Не проявлял ли страха и тревоги?

– Пожалуй, нет, – сказал Кайдалов. – Нет, он был очень спокоен и даже как-то необычно просветлен, как будто видел что-то потустороннее.

– Имел мистические наклонности?

– Нет, я не это имел в виду, – сказал библиотекарь, – а знаете, как это бывает у влюбленных. Но невесты у него не было.

Доктор Коровкин, стоявший у окна гостиной, с любопытством наблюдал работу Карла Ивановича Вирхова. Следователь, кажется, совсем забыл про него. И это давало возможность Климу Кирилловичу жадно впитывать все, что слышал он о прекрасном юноше, похитившем, по уверениям Муры, сердце Брунгильды. Самое главное – Брунгильда здесь не появлялась!

Минуту страха пережил он, когда услышал о том, что Глеб Тугарин производил: впечатление влюбленного, пребывающего в ином, потустороннем мире. Он боялся, что библиотекарь назовет имя Брунгильды; а вдруг он видел, как его племянник целовал непокорный ботик девушки? Но господин Кайдалов, рассказывая о тех, с кем встречался его племянник в последние дни своей жизни, имени Брунгильды не назвал. И доктор облегченно вздохнул. Значит, на него, Клима Кирилловича, подозрения следователя не падут. И окровавленный листок бумаги со словами: «Незабвенная Брунгильда Николаевна!» пока в безопасности в кармане его пальто. Доктор вскочил с подоконника.

– Позвольте представить вам, господин Кайдалов, доктора Клима Кирилловича Коровкина. – Вирхов жестом пригласил доктора подойти. – Он и обнаружил убитого.

Библиотекарь прищурился и протянул руку Климу Кирилловичу, но тут же резко ее отдернул.

– Ах, извините, – сказал он, – руки у меня испачканы, устремился сюда прямо от книжных пыльных полок. Но должен вас поблагодарить за все ваши хлопоты.

– Жаль, что мы познакомились при таких прискорбных обстоятельствах. – Доктор пытался поймать ускользающий взгляд библиотекаря. Тот немного помолчал, как будто собирался еще о чем-то спросить, но передумал и обратился к следователю:

– Могу ли я быть свободен? И куда будет отправлено тело? Мне надо позаботиться о погребении. Больше некому.

Следователь сообщил Кайдалову адрес морга и разрешил удалиться.

Потом он отпустил всех, кого уже опросили его помощники.

– Ну что ж, дорогой доктор, – устало произнес Вирхов, – если вас заинтересует Гете и эта вот драная книга – взгляните. Теперь уж они точно не нужны покойнику.

Доктор подошел к столу и вынул из стопки грубо сшитые толстые листы.

– На титульном листе – всадник с цветком в руке. Да, судя по всему, это лечебник прошлого века или ранее того, – сказал он, просматривая первые страницы. – На латыни.

– Берите его, изучайте на здоровье. А то окажется на помойке, – махнул рукой следователь. – Понадобится, заберу. Да и ваше профессиональное заключение о ценности книги мне пригодится. – И, велев околоточному ждать полицейского врача и санитарную карету, вышел с доктором Коровкиным на свежий воздух.

Темнело. Они решили немного пройтись пешком, чтобы проветрить голову. Наговорившись во время дознания, Карл Иванович не был расположен к беседе. Он прислушивался к процессу, шедшему в его мозгу, где как-то особенно взаимодействовали полученные сведения – иногда он даже чувствовал легкое покалыванье, как будто вспыхивали электрические искры. Крохотные искорки в кромешной зловещей тьме. Два старинных знакомца, обмениваясь скупыми репликами, прошли пару кварталов, возле ограды одного из садиков Вирхов остановился и обернулся к доктору.

– Клим Кириллович, голубчик, – широко улыбнулся он, – не откажите в просьбе старому другу. Сорвите вон с той веточки кленовый листик – больно уж красив.