Лейла Мичем - Перекати-поле

• Название: Перекати-поле
• Автор: Лейла Мичем
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-14-5145-1

Для юной Кэ­ти Джон и Трей бы­ли са­мыми близ­ки­ми друзь­ями. Нем­но­го пов­зрос­лев, Кэ­ти и Трей ста­ли встре­чать­ся. Но их счастье по­мер­кло: Трей уз­нал, что не мо­жет иметь де­тей, и у­ехал, ни­чего не объ­яс­нив лю­бимой. Кэ­ти в рас­те­рян­ности — ведь она ждет ре­бен­ка… Те­перь ее единс­твен­ная под­дер­жка — вер­ный друг Джон. Не­уже­ли она из­ме­нила Трею и кто отец ре­бен­ка?

---

— Почему ты не проведешь тест на отцовство и не подашь на этого сукиного сына в суд по поводу пособия на ребенка? — спрашивала ее Бебе, хотя это горячее предложение высказывал также Бенни и даже ее бабушка.

Но Кэти отказалась. Она ничего не хотела от Трея по принуждению и начала замечать в сыне признаки той же гордости, которая была свойственна его матери. Лучше всех это обобщил одной фразой Оделл: «Пусть лучше он обойдется без своего отца сейчас, чем будет вечно ему должен потом».

Время от времени появлялись репортеры, и как-то один из них пристал к Уиллу на спортивной площадке с расспросами, что он чувствует в связи с тем, что его не признает знаменитый отец. Сообразительный преподаватель быстро позвонил шерифу Тайсону, который появился на месте, прежде чем репортер успел скрыться, и привлек того к суду за нарушение общественного порядка.

В те времена Кэти ненавидела Трея Холла и думала о том, что никогда бы не захотела увидеть его, если бы те, кого она любит, не были бы с ним каким-то образом связаны.

Глава 37

Почувствовав резь в глазах, Трей отодвинул приглашение на своем столе в сторону. Черт побери, Тигр, ты все-таки сделал это! У Джона ушло — сколько же? — двенадцать лет на то, чтобы вписать в это приглашение свое имя. После того как от Джона перестали приходить письма, о его делах и местопребывании Трея информировала тетя Мейбл. В последнем из писем Джона, которое было отправлено из Гватемалы в 1999 году, описывались грязь и нищета громадной свалки на окраинах столицы страны, где жили многие тысячи семей со своими детьми. «Ты не поверишь, какая здесь царит бедность, — писал он. — Моя миссия тут заключается в том, чтобы оценить, как Церковь может помочь этим людям, дать им еду, медикаменты, свежую воду, одновременно помогая удовлетворять их духовные нужды». Это было время, когда в разделе новостей газеты «Сан-Диего Юнион Трибьюн» сообщалось о беспрецедентных акциях террора, проводимых действующим режимом против граждан Гватемалы, в особенности против священников и монахинь. Только в том году погибло более двухсот тысяч гватемальцев, и Джон как раз находился там, когда несколько местных жителей были жестоко убиты прямо на площади городка Сантьяго Атитлан, где он временно остановился в доме приходского священника, который выступал против бесчинств «эскадронов смерти» и который за это поплатился своей жизнью.

«Я делаю все возможное, чтобы ниже склонять голову и при этом выше поднимать мою веру, — писал Джон в своих письмах. — Сочетать это непросто, и у меня есть свои страхи, можешь мне поверить. Ощущение сродни тому, что я когда-то испытывал, когда тянулся за мячом в первом дауне, зная, что в затылок мне дышит стокилограммовый лайнбекер».

Трею очень хотелось написать ему и сказать, чтобы он уносил свою задницу оттуда подобру-поздорову, но, конечно, не черкнул ни строчки в ответ. Вместо этого Трей выписал чек и послал его анонимно в католический фонд помощи Гватемале. Проверяя после этого каждую почту и не находя в своем ящике писем от Джона, сходя с ума от беспокойства за друга — хотя, разумеется, тетя Мейбл дала бы ему знать, если бы с Джоном что-то случилось, — Трей все-таки позвонил ей, чтобы узнать новости. Она сообщила, что благодаря своей дерзости Джон таки выехал из Гватемалы, но уже следующим летом его посылают в Индию, где он надеется встретиться с Матерью Терезой. А пока он преподает в католической средней школе в Новом Орлеане и тренирует местную футбольную команду.

Когда Джон перестал ему писать, Трей ощутил глубокое чувство потери и, конечно, догадывался о причинах, почему это произошло. Во-первых, Джон отказался от попыток заманить его обратно в домашний загон, возможно, под бок к Кэти. Она все еще была не замужем, ребенку ее исполнилось четыре года. Наверное, Джон пришел к выводу, что друг, которому он пожертвовал часть своей души, не стоил его усилий и времени. От этой мысли нервы Трея напряглись до предела. Но если причина отчуждения Джона в этом, тогда почему он до сих пор не обратился к властям — и к Харбисонам, — чтобы наконец рассказать правду о том злополучном дне в ноябре? Во-вторых, Джон, возможно, просто устал от его молчания; он ни разу не получил ответа на свои письма и подумал, что Трею все равно, пишет он ему или нет. В-третьих, Джон слишком занят, чтобы писать ему… Ни одно из этих соображений, однако, в полной мере не соответствовало его другу, каким его помнил Трей. Кто попадал в сердце к Джону, оставался там навсегда. Его друг был очень стойким во всем, что касалось людей, которых он любил.

В то время Трей как раз только что подписал контракт с «Сан-Диего Чарджерс» и готовился начать вести жизнь богатой знаменитости, точнее, жизнь печально известного человека, которому сильно переплачивают. Он потерял все контакты с домом, за исключением подкидываемых ему тетей Мейбл всяких пикантных подробностей о местных событиях и людях, включая и Лауру Райнлендер, подругу детства Кэти из Калифорнии. Она поступила в медицинскую школу. Он мог себе представить, как эта новость подействовала на Кэти. Трей сочувствовал ей и целый день после этого хандрил, словно его преследовал страшный сон, от которого невозможно отделаться.

В том году умер Руфус. Весть об этом словно открыла шлюз. Как будто повернули какой-то рычаг и вся печаль, которую Трей до этого момента подпирал плотиной, выплеснулась в его скорби по псу. Он всегда думал о Руфусе как о своей собаке, и тетя Мейбл рассказывала, что тот, услышав голос Трея по телевизору, тут же поднимал уши и начинал искать его, бегая по комнатам. Больше всего Трей переживал, что так и не попрощался с Руфусом. Шли годы. Лаура Райнлендер закончила медицинскую школу, Сисси Джейн вышла замуж и развелась, Бебе Болдуин осталась работать в «У Бенни», но получила повышение до менеджера. Джил Бейкер вернулся домой, чтобы помогать своему отцу в семейном бизнесе по откорму скота. Рона Тернера, который ни разу не выиграл чемпионат после 1985 года, отправили на пенсию, а мисс Уитби, тридцати семи лет, незамужняя и все такая же рассеянная, погибла в автомобильной катастрофе.

При известии о ее смерти в голове у Трея закрутился водоворот воспоминаний.

— Холл, да что с тобой такое сегодня, черт побери? — рявкнул на него в тот день на тренировке тренер квотербеков. — Что тебя мучает, сынок?

Эта фраза тренера застала его, когда он — эмоционально и ментально — сидел за последней партой на уроке мисс Уитби январским днем 1979 года. Он снова вспомнил, как в класс вошла Кэти.

— Умер близкий человек, — ответил он.

Это был 1995 год, ему исполнилось двадцать семь. После Кэти отношения с женщинами не ладились. Он был недолго женат на одной модели, которая устала штурмовать неприступные стены этого бизнеса, и постоянно находился в связи с какой-нибудь женщиной, но сразу же бросал ее, как только она начинала утомлять его, что случалось довольно часто. Трей приобрел репутацию известного спортсмена-холостяка, от которого следует держаться подальше, если девушка не хочет, чтобы ее съели, как аппетитную сливу, а косточку потом просто выплюнули. Те, кто занимался сплетнями о выдающихся фигурах спорта, никогда не удосуживались разобраться в возможных причинах такого непостоянства, которое было понятно другим суперзвездам, привлекавшим к себе девушек благодаря своей славе и деньгам. Только Кэти любила его ради его самого.

В разговорах с ним тетя Мейбл не упоминала имя Кэти и ее сына еще с тех пор, как Трей учился на первом курсе. Когда она навещала его в Калифорнии, о Бенсонах речь вообще не шла, но в новостях о последних событиях в Керси, которыми она обильно потчевала племянника, ее умолчание обращало на себя внимание так же явно, как пропущенная в книге страница. Он забыл лица и тела девушек, которые появлялись и исчезали в его жизни, но образ Кэти оставался перед его глазами нестираемым, намертво врезавшись в память, словно строчки выученного в начальных классах стихотворения.

Сейчас сыну Кэти должно быть уже двенадцать. И они обязательно приедут на церемонию посвящения Джона в церковный сан.

— Можно войти, не возражаешь?

Трей часто заморгал, чтобы отогнать подступившие к глазам слезы. Он возражал, но эта славная девушка была лучше, чем его обычные подруги, и к тому же она сообразила сделать ему кофе.

— Читаешь почту? — спросила она, ставя перед ним чашку.

На ней был свободный халат, надетый поверх короткой ночной сорочки, и ему приходилось только надеяться, что она не усядется к нему на колени и не начнет играть прядями его волос.

— Уффф. Вчера до этого руки не дошли.

Она усмехнулась.

— Да, вчера у тебя голова была занята совсем другим.

Он никак не отреагировал на ее прозрачный намек. К его досаде, она взяла со стола приглашение.