Остап Лысенко - Микола Лысенко

• Название: Микола Лысенко
• Автор: Остап Лысенко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1960

В этих воспоминаниях — интереснейшие страницы жизни Миколы Лысенко, основоположника украинской классической музыки, собирателя и популяризатора народного творчества.

Среди выдающихся деятелей украинского искусства Микола Лысенко — одна из самых ярких фигур. Не случайно дом Лысенко стал своеобразным центром не только музыкальной, но и всей украинской культуры. Здесь бывали известные писатели, музыканты, артисты, художники. Иван Франко и Леся Украинка, Михайло Коцюбинский и Микола Садовский, Нечуй-Левицкий, Кропивницкий и многие другие. И о них эта книга.

Личные, непосредственные воспоминания автора дополнены новыми архивными документами, ценными письмами.

В них живой голос народного композитора, его любовь к Украине, тревога за ее судьбу, вера в народ и его будущее.

---

Так родилась музыкальная сцена Сечи Запорожской. Она потом вошла в оперу.

Вспомнилась и более поздняя поездка в Екатеринослав, в которой и я участвовал. Было это в 1902 году. Прибыли мы с хором в город, и отец сразу навестил Эварницкого, тогда директора Музея запорожской старины имени Поля. Весь день провели мы в музее.

— Вы даже не представляете себе, земляче, — говорил отец Эварницкому, — как помогла мне та поездка давняя на Хортицу. Картины Сечи, сборов козачьих, выборы кошевого — да разве я написал бы их, не увидев своими глазами останки славной минувшины, если бы не упился суровой природой старой Сечи!

Отец интересовался разными деталями быта запорожцев и буквально засыпал Эварницкого вопросами. Вспомнил, к слову, как в поисках деталей, настроения ездил в Дубно.

— То большое, скажу вам, дело, когда композитору удается побывать в тех местах, где когда-то жили или живут его герои. Польские картины в опере почти все навеяны тем, что я увидел, прочувствовал в Дубно.

Долгие часы простаивал Николай Витальевич у старого замка дубненского воеводы.

Тут Андрей, околдованный красой дочери воеводы Марыльцы, забыл и отца, и мать, и товарищей, и отчизну.

Смотрел композитор на огромный средневековый замок с четырьмя башнями, на поле, редкий лесок и видел замок этот в облоге казацкой, когда изголодавшееся панство молилось в каплице за погибель «схизматов»'. Видел он и шляхтичей на высоких стенах, слышал их проклятия, перебранку с казаками.

Может, тут, в леску, встретился в последний раз Андрей со своим отцом?

И уже вырисовывается, все зримей становится эта трагическая встреча.

Так продавати, зраджувать своїх,
Ганьбити честь, ламать присягу, віру!
Не ворушись! Я породив такого, я й уб’ю!..

Не случайно «Маруся Богуславка» как бы отодвинулась, отступила на второй план, и всеми своими помыслами потянулся композитор к «Тарасу Бульбе». Нечую-Левицкому так и не удалось в полную силу, как об этом просил Лысенко, «мотив любви Маруси… превратить в любовь к отчизне».

«Прочную социальную опору для оперы» Лысенко видел в патриотизме, мотиве неизмеримо более высоком обыкновенного чувства мужчины к женщине, и все, что искал, к чему стремился, нашел в гоголевской повести.

«Превосходный пример эпического произведения, проникнутого драматическим элементом, представляет собой повесть Гоголя «Тарас Бульба». Это дивное художественное создание заключает в себе две трагические коллизии, из которой каждой стало бы на великое драматическое произведение…

…Полная натура, кипящая избытком юных сил, без рефлексии отдалась велению сердца и за миг бесконечного блаженства заплатила лютою казнью, смертью от рук родного отца… С другой стороны, отец, который поставлен уже не в возможность, но в необходимость быть палачом собственного сына: какое трагическое положение, какая ужасная коллизия, и как страшно вышла из нее железная воля полудикого запорожца».

Не знаю, попадались ли Николаю Витальевичу эти вдохновенные строки неистового Виссариона (он высоко ценил Белинского и перечитывал его), но ясно одно: две трагические коллизии, столь верно подмеченные великим русским критиком, стали двумя полярными полюсами оперы «Тарас Бульба».

И на этот раз высказывание Белинского оказалось вещим. Драматизм повести привлек внимание многих композиторов. Однако оперы, созданные на сюжет «Тараса Бульбы» весьма посредственными русскими, немецкими, французскими, итальянскими композиторами, умерли, не успев родиться. И объясняется это не только бесталанностью композиторов, но и прямым извращением Гоголя, опоэтизированием Андрея-предателя.

Не то в опере Лысенко. Центральная тема, лейтмотив оперы для Лысенко — героическая борьба украинского народа за свободу.

Массовыми народными сценами, героическим звучанием «Тарас Бульба» явно перекликается с «Псковитянкой» Римского-Корсакова и «Борисом Годуновым» Мусоргского. Народ в опере не фон, не инертная масса, а участник, двигатель всего действия.

Перелистываем с отцом первое авторское либретто.

Титульная страница. На хрупком пожелтевшем листе выведено:

ТАРАС БУЛЬБА

Опера в 5 действиях и 7 картинах

Либретто по Гоголю

скомпанувал М. Старицкий

Карповка

18/ХІ 80 г.

…Древний Киев. Площадь перед Братским монастырем. Говорливые перекупки, голодные, неунывающие бурсаки, сельский и цеховой люд. Кобзарь поет о подвигах дедов, боровшихся против турок, против «черной хмары, что над Украиной стала». Ремесленники, казаки обступили певца. Тут Остап, Андрей. Все стремительней перебирают пальцы струны бандуры.

Запасем же, товарищи[51],
Острого в халяву.
Нужно будет защищать нам
Свою волю и славу.

Налетают коршунами драгуны. Народ защищает кобзаря. Хоры в первом действии, самые разнообразные по характеру, то сталкиваются, то перекликаются. Хор казаков — мужественный, энергичный; темпераментно, в быстром темпе звучат голоса перекупок; ритмы мазурки и полонеза слышатся в хоре шляхтичей.

Шумит, волнуется народное море. Появляется Тарас. Он надеется так воспитать своих сыновей, чтобы они знали, «за что стоять, за что умирать». Андрей рассказывает брату Остапу о прекрасной шляхтенке, которую недавно встретил.

Так уже в первом действии оперы намечается трагический конфликт между отцом-патриотом и Андреем.

Второе действие переносит нас на хутор Тараса. Ждет не дождется своих сыновей-«лебедиков» Настя. А не успели приехать, как снова готовятся в поход — «отчизне послужить и мушкетом и мечом». Как раненая чайка, кидается Настя к своим сыновьям:

Ох, дети мои,
Цветочки!
Ох, посоветуйте, люди добрые!
Отбирают, спасайте!

Горька судьба казачки — жены, матери:

Вот жизнь прошла, а счастья и не знала…
Сама, всегда сама сиди, тоскуй,
Растрачивай лета в тревоге,
А милый пьет кровавое вино!..

Партия Насти почти вся соткана из народных женских «плачей» — старинных песен, замешенных, подобно «Плачу Ярославны», на слезе и мужестве. Обреченная при жизни оплакивать своих сыновей, мать благословляет их на ратный подвиг.

Запорожская Сечь… Оркестровое вступление к 3-му акту своим звучанием напоминает разбушевавшийся океан. Этот океан — народ, запорожская вольница, выбирающая нового кошевого атамана. «Нам не надо кошевого-бабу!» — кричат казаки вслед за Бульбой. На три группы разделились запорожцы. Три разноголосых мужских хора соревнуются между собой. А над ними гремит боевая песня «Гей, не дивуйте, добре люди». Посланец с Украины повествует об издевательствах шляхты, о горестных страданиях народа.

— В поход, в поход! «Рушаймо всі»! — с огромным подъемом звучит песня запорожцев.

Четвертое действие. Казачий табор под стенами Дубно. Не спится Андрею. В нем вновь проснулось прошлое, воспоминание о прекрасной панне… Между казачьими возами крадется татарка, служанка Марыльцы. Ослепленный страстью, Андрей подземным ходом пробирается в осажденную крепость. В объятиях шляхтенки забыты честь, совесть, отчизна, побратимство.

…И снова казачий табор (5-е действие). Печален и гневен голос Тараса. Ночью шляхта обошла спящих казаков. Одни — навеки почили в сырой земле, другие — в плену. Разрушена Сечь татарами.

Дерут и пан и хищнник злой
Нашу Украину.
Зато брат за брата
Рад душу положить.

От действия к действию все глубже раскрывался образ Тараса. Вот Бульба — суровый, но любящий, заботливый отец: «Казаку подобает просветить свой ум и добром налить сердце». Раздумчивость Тараса композитор подчеркивает медленными, тяжелыми аккордами в низком регистре, переходящими в широкую напевную мелодию ариозо «Когда побежденный летами».

Не для праздной жизни — к ратному подвигу готовит Тарас своих сыновей. Тот же мотив, тот же гимн вольнице сечевой — в застольной песне «Гей, летает орел». У казака нет ни хаты, ни поля, ни сада, «степь и море — казаку всюду дорога… всюду он добудет славу». Эта песня — классический образец проникновения композитора в сферу народной мелодии.

В арии-речи «Что на свете есть святее нашего побратимства?», очень динамичной и героической, раскрываются воля, решительность Тараса, его верность товариществу. Не к бесшабашной удали — на смерть стоять за Украину призывает старый атаман. Вот почему так страстно звучит его голос. Все растущее напряжение поднимается в арии до подлинного драматизма на словах «Дерут, шарпают повсюду нашу Украину».

Тяжелым камнем обрушилась на Тараса измена Андрея: «Он теснит и гнетет мою седую голову». Однако муки отцовские не расслабили суровую душу казака-патриота. Тревожные аккорды оркестра предвещают трагическую развязку, возмездие.