Эрих Хакль - Две повести о любви

• Название: Две повести о любви
• Автор: Эрих Хакль
• Издательство: АСТ-Пресс Книга
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-462-00335-8

Повести Эриха Хакля — это виртуозное объединение документальной и авторской прозы. Первая из них — история необыкновенной любви, рассказанная удивительно ясным и выразительным языком, она способна потрясти до глубины души. Вторая повесть — многоголосие очевидцев и близких, из которого рождается удивительная книга надежд и отчаяния, подлинное свидетельство нашей недавней истории. За написание этой повести автор был удостоен Литературной премии г. Вены.

---

Эрих Хакль Две повести о любви

Эрих Хакль родился в 1954 году в г. Штейр, земля Верхняя Австрия. Изучал германистику и испанистику в Зальцбурге и Малаге, преподавал в университетах Вены и Мадрида.

С 1983 года живет в Вене; писатель и переводчик с испанского; издатель произведений малоизвестных авторов; лауреат многих литературных премий, полученных за повести и романы: «Повод для Авроры» (1987), «Расставание с Сидонией» (1989), «Сара и Симон» (1995) и др.

Повести Эриха Хакля — это виртуозное объединение документальной и авторской прозы. «Фрагменты любви с первого взгляда» (1999) — история необыкновенной любви, рассказанная удивительно ясным и выразительным языком, она способна потрясти до глубины души.

«Свадьба в Аушвице» (2002) — многоголосие очевидцев и близких, из которого рождается удивительная книга надежд и отчаяния, подлинное свидетельство нашей недавней истории. За написание этой повести автор был удостоен Литературной премии г. Вены.

Фрагменты любви с первого взгляда

В моем мозгу все спуталось:
То ли палят колокола,
То ли звонят пушки.

Данило Киш, сербский поэт. Свадебные гости

1

В январе тридцать седьмого в лазарет Валенсии со сквозным огнестрельным ранением бедра доставили австрийца Карла Секвенса. Вряд ли можно установить, где, когда и при каких обстоятельствах ранили Карла. Фактом остается лишь то, что он прибыл с эшелоном раненых бойцов Интернациональных бригад, а также, что, последовав призыву местного Комитета женщин, Эрминия Рудьер-Перпинья вместе с сестрой Эмилией навестили борцов за свободу Испании и постарались скрасить их пребывание в лазарете: они принесли овощи и курево, вызвались постирать нижнее белье, отнести на почту письма родственникам и друзьям и купить иностранные газеты.

Когда Эрминия вошла в зал, где лежали бойцы с легкими ранениями, вид одного из пациентов вызвал у нее смех: Карл был ростом метр восемьдесят шесть или даже метр девяносто один, а больничная койка (как и обычные кровати в Испании) немного короче — молодой человек просунул ноги сквозь прутья спинки и положил их на подставленный стул. Возможно, на лице Эрминии все еще играла улыбка, когда они впервые встретились глазами.

— Любовь с первого взгляда, — говорит дочь.

2

Необычная фамилия Карла восходила корнями к XIV веку. В 1360 году германский и чешский король Карл IV из династии Люксембургов призвал немецких ремесленников заселить земли Богемии. Переселенцы, последовавшие повелению короля, решили продемонстрировать свое повиновение и стали впредь носить латинизированную фамилию Секвенс (от лат. sequi — следовать, последовать за кем-то). Предки Карла осели в Хотеборже, где из поколения в поколение занимались производством сукна и достигли благодаря этому определенного благосостояния. Но в середине XIX века семейное дело не выдержало конкуренции со стороны британских и нидерландских мануфактур, и Секвенсы разорились. Дед Карла вынужден был наняться жестянщиком на одну из фабрик в Брюнне[1]. Его сын, отец Карла, тоже освоил эту профессию. Три года он пробыл в армии, в артиллерийских войсках в Боснии, потом переехал в Вену и поступил разнорабочим на австрийские императорские железные дороги, где дослужился до помощника. В 1904 году он женился на Розе-Марии Колибал, дочери коллеги, жестянщика из моравского города Тишновиц[2]. Год спустя на свет появился Карл, а в 1906-м — Розмари. Брат с сестрой росли в рабочем венском квартале Флоридсдорф, в доме для семей железнодорожников на Ангерерштрассе, 18, где занимали комнату и еще узкое, как кишка, помещение с маленьким оконцем, душ и клозет в конце коридора.

3

Отец Эрминии был родом из местечка Ле-Мас-д’Азиль, департамент Арьеж, шестьдесят километров к югу от Тулузы. В молодости он решил попытать счастья в Валенсии, где открыл фабрику по изготовлению роговых гребней, пуговиц и пряжек для ремней. Виктор Рудьер работал не покладая рук, дело процветало, вскоре у него появился филиал в Барселоне, и он мотался туда-сюда между каталонской столицей и Валенсией. И лишь сочтя себя достаточно обеспеченным, он попросил руки некоей Франсиски Перпиньи. Но ее отец, землевладелец из Масанасы, хотел видеть в зятьях только правоверного католика. Рудьер же был протестантом, потому принялся зубрить катехизис, принял католическую веру и, наконец, с благословения приходского священника женился на Франсиске. В 1906 году родилась Эрминия, в 1908-м Луис, еще в детстве он отверг данное ему при крещении имя и хотел, чтобы его звали только Эмилио. В феврале 1911 года, после рождения второй дочери, Эмилии, Франсиска умерла от послеродовой лихорадки. Понимая, что детям нужна женская опека, Рудьер решил жениться вновь. Но всех незамужних женщин города, равных его положению в обществе и при этом нравившихся ему, пугала перспектива стать матерью троих маленьких детей. После долгих и отчаянных поисков он, наконец, женился на Марии Багена, молодой женщине из бедной семьи. Мачеха Эрминии едва умела читать и писать, поэтому прошло совсем немного времени, и разница в образовании и образе жизни супругов стала причиной ссор, в которых безграмотность жены играла меньшую роль, чем нетерпимость мужа. Через несколько лет они расстались, но к тому времени серьезно заболел их общий сын Виктор, сводный брат Эрминии. Забота о нем и угрызения совести подтолкнули их к возобновлению брака.

Виктор Рудьер не производил впечатления беспардонного дельца, думающего только о собственной выгоде. При всем своем высокомерном отношении ко второй жене он был небезразличен к социальным проблемам и убежден в необходимости политических реформ. Своих детей он определил в школу, свободную от религиозного догматизма, где их воспитывали с верой в человеческий разум, сам он общался с ними, невзирая на различие полов, как с равными себе людьми. Благодаря ему Эрминия не только получила прекрасное знание французского, он привил ей еще само стремление к знаниям, желание оказывать помощь там, где это было необходимо, умение крепко стоять на ногах и воспринимать окружающий мир как часть своего «я». В семнадцать она начала изучать медицину, но в 1924 году отец умер, а незадолго до этого он, попав в руки мошенников, лишился своего дела, так что через какое-то время дети были вынуждены бросить учебу и начали зарабатывать себе на жизнь. Оба сына устроились работать шоферами, Эмилия выучилась на портниху, Эрминию взяли продавщицей сначала в магазин пластинок, потом в обувной. Когда она познакомилась с Карлом Секвенсом, она работала бухгалтером на мебельной фабрике. Ей было тридцать, но она все еще была не замужем. Поклонников у нее хватало; кое-кто из врачей проявлял к ней внимание, был даже один тореадор, но никто не показался ей таким близким, как сейчас этот чужестранец.

Как говорит ее дочь, Эрминия сразу почувствовала в нем, после нескольких сказанных по-французски слов, основательность и серьезность. Те немногие люди, которые сегодня еще помнят Карла Секвенса, подтверждают эту черту его характера. Как о «невероятно приятном, спокойном и рассудительном» человеке вспоминает о Карле Ганс Ландауэр, он в шестнадцать лет тоже отправился на гражданскую войну в Испанию. Второй бывший доброволец, Алоис Петер, называет Карла «прямым, порядочным, интеллигентным человеком», а третьему, Бруно Фурьху, он запомнился как «серьезный, вдумчивый и толковый собеседник». Секвенс никогда не дурачился, говорил Фурьх, и никогда не вел себя легкомысленно, замечал Ландауэр.

4

Трудно сказать, как и когда обретает человек порой добродетель, не доставшуюся ему с колыбели. Отец Карла, после распада австро-венгерской монархии в 1919 году, принял австрийское подданство и начал работать жестянщиком на предприятии при федеральной австрийской железной дороге. Он был социал-демократом по духу, что, безусловно, наложило на него свой отпечаток, но никак не сказалось на его характере. Должно быть, мои представления о нем складываются на основе коллективного семейного опыта, рассказов о голодных годах Первой мировой войны и периода провозглашения Республики, о культурных и бурных социальных проявлениях в жизни Красной Вены, об уверенности восставших молодых рабочих в своем будущем. Вполне вероятно, что именно 15 июля 1927 года, в день массовых антифашистских выступлений рабочих, когда начальник венской полиции отдал приказ о расстреле сотен демонстрантов, Карл и принял решение ехать в Испанию: оно родилось как следствие крушения его веры в закон и порядок и осознания тщетности надежд. А также страстного желания вмешаться в ход событий.

За три месяца до этого, 4 апреля, Карл поступил на действительную военную службу в третий венский пехотный полк; ему предстояла шестилетняя служба в армии — по необходимости, ибо в освоенных им профессиях жестянщика и монтера по отопительным системам он не видел перспективы роста; по убеждению, потому что думал, что армия как раз и нуждается в притоке либерально ориентированных элементов; или просто так, поскольку любил заниматься спортом и надеялся потешить там свое пристрастие? Служебные характеристики тридцатого и тридцать первого года свидетельствуют, что Карл, став тем временем стрелком 1-го нижнеавстрийского пехотного полка, не выказывал ни малейшего доверия своим командирам. Он замкнут, говорилось там, не проявляет необходимого усердия, интереса и рвения к службе. «Интеллигентный и очень сообразительный, он мог бы добиться гораздо большего». Помимо этого, до меня все же дошли сведения, что Карл был легкоатлетом, выносливым пловцом, великолепным картографом и отлично стрелял из ручного пулемета.