Джейми Кэт Каллан - Бонжур, Счастье! Французские секреты красивой жизни

• Название: Бонжур, Счастье! Французские секреты красивой жизни
• Автор: Джейми Кэт Каллан
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77234-6

Вы никогда не встретите француженку, которая не любила бы жизнь во всех ее проявлениях. Круассан и ароматный кофе в изысканной чашечке на завтрак; капля духов, вызывающих столько воспоминаний; загадочный взгляд в сторону незнакомца у перекрестка… Каждый день у француженки особенный, ведь она умеет во всем найти очарование.

Впервые самые обворожительные женщины мира поделятся секретами красивой жизни: как найти свой источник радости и вдохновения; как покупать меньше, но с гораздо большим толком; как выглядеть на миллион за несколько евро; как флиртовать по-французски (с намерением и просто так) и как радоваться жизни каждый день.

Вторая книга Джейми Кэт Каллан, автора супербестселлера «Француженки не спят в одиночестве».

---

Джейми Кэт Каллан Бонжур, Счастье! Французские секреты красивой жизни

Jamie Cat Callan

Bonjour, Happiness! Secrets to Finding Your Joie de Vivre

Copyright © 2011 by Jamie Cat Callan

© Новикова Т.О., перевод на русский язык, 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

La bonheur le plus doux est celui qu’on partage.

Самое большое счастье – то, которым мы делимся.

Старинная французская поговорка

Посвящается моему отцу

Вступление

Моя бабушка была француженкой.

Она была француженкой, какой мне никогда не стать – как бы я ни старалась. А я старалась, уж поверьте.

Моя бабушка по материнской линии была поразительно красива. Она была высокой, стройной, темноволосой. Она легко загорала. Пока ее волосы не поседели, они отливали вороновым крылом. Она любила одеваться в изысканном стиле 30-х годов. Мы с мамой выглядели совершенно по-другому. Мы не были высокими. И не были худыми. Мы оказались голубоглазыми блондинками со, скажем… довольно пышными формами.

Моей семье и особенно ирландской родне отца, а также всем нашим друзьям и соседям бабушка казалась невероятно экзотичной, почти сказочной особой. Она говорила с легким акцентом, сохранившимся до конца жизни: она, ее братья и сестры дома говорили только по-французски, а английский начали изучать лишь в начальной школе. Мама пыталась быть «француженкой» на свой манер. И тогда, и потом мама периодически начинала презирать замороженные полуфабрикаты и пыталась приготовить французский соус бешамель (le béchamel) из сливочного масла, молока и муки. Она смешивала все компоненты в кастрюле, добавляла консервированного тунца и подавала на поджаренных тостах, густо посыпав черным перцем. Когда мы с братом начинали жаловаться, что это слишком остро, она парировала: «Ничего не могу сделать! Я – француженка! Я люблю специи – не то что вы, холодные ирландцы!»

Не представляю, с чего она взяла, что французы любят сыпать перец в свои блюда. И почему ирландцы казались ей «холодными»? (Может быть, она говорила о моем отце. Нет, он вовсе не холодный, но рядом с ней всегда предпочитал помалкивать – ради собственного же блага!)

Моя мама могла быть очень театральной. Она была женщиной миниатюрной, с девичьей фигуркой, но порой ей нравилось устраивать провокации: строить из себя этакую Барби, которая любит сквернословить. Она привыкла привлекать к себе внимание. Думаю, из-за этого старение мучило ее сильнее, чем других женщин. Когда в сорок лет она поняла, что становится менее привлекательной, то впала в настоящую депрессию.

Бабушка была не такой – она оставалась стильной, элегантной и ослепительной до восьмидесяти. У меня сохранились фотографии, сделанные дедом во Флориде зимой. На одном черно-белом снимке бабушка в закрытом купальнике стоит во дворе перед пышными цветами. У нее идеальная осанка, одна нога выставлена вперед, поэтому она повернута слегка в полупрофиль. Волосы у бабушки мокрые, черные, несколько вьющихся прядей выбились над ухом. Она смотрит не в камеру, а куда-то в сторону, словно у нее есть более интересные занятия, чем позировать собственному мужу в купальнике. Ее насмешливая улыбка будто говорит: «Ну да, я знаю, ты считаешь меня красивой. Я знаю, что высока и стройна. Я знаю, ты считаешь меня красоткой в купальнике, но довольно же!» Но мой дед, который всегда был от нее без ума, не мог остановиться – он сделал множество снимков. У них был бурный роман, который продолжался всю жизнь. И все это замечали.

Моя бабушка точно знала секрет joie de vivre (радости жизни). Нет, она не отпускала сомнительных шуточек, не рассказывала рискованных историй и не танцевала на кухне (только моя мама делала все это и даже больше!). Бабушка умела как-то по-своему найти баланс и радость. Она в полной мере владела l’art de vivre (искусством жить). Она ухаживала за садом, консервировала фрукты и овощи со своей фермы, а потом – с маленького огородика на заднем дворе. Она использовала компост и думала о переработке пищевых отходов задолго до того, как это вошло в моду. Она ловила рыбу и охотилась вместе с моим дедом. Она шила нам одежду. Никогда не забуду, как она взяла свою старую шубу 40-х годов и скроила из нее шапочки и маленькие воротнички в стиле Джекки Кеннеди для меня, моей мамы и себя. Бабушка не дарила нам больших дорогих подарков, но все, что она дарила, шло от сердца. Она любила комиссионные магазины. Ей нравился азарт охоты, она страшно радовалась, когда находила что-то старинное и красивое, но кем-то забытое и выброшенное – нечто такое, что она могла спасти и чему могла вернуть жизнь.

По воскресеньям она часто мыла и накручивала мне волосы. Это была мамина идея. Моя мать, которая обожала Ширли Темпл и училась танцевать чечетку, показала мне старые черно-белые фильмы «Кудряшка», «Браво, малышка», «Маленькая принцесса», «Капитан Январь», «Ребекка с фермы Саннибрук». Мама твердила, что я буду выглядеть в точности, как Ширли Темпл, если только нам удастся собрать мои волосы в пучок непокорных мелких кудряшек.

И вот, бабушка приходила и принималась за работу. Она мыла мне волосы шампунем в ванной комнате – мне приходилось вставать на маленький стульчик и наклоняться над раковиной, а бабушка намыливала мне волосы душистым шампунем и осторожно их прополаскивала. Мне нравилось ощущение ее пальцев на моей шее и то, как теплая вода текла мне на голову.

Потом волосы вытирали полотенцем и расчесывали. Я усаживалась в кресло, а она накручивала влажные пряди на маленькие тряпочки, нарезанные из старых простыней. Благодаря этим усилиям в понедельник я шла в школу кудрявая, как Ширли Темпл. Моя голова была вся в кудряшках.

К шестому классу в моду вошли Beatles, и все девочки в моей школе начали выпрямлять волосы. Я же по-прежнему ждала по воскресеньям бабушку. Кудряшки держались даже не весь понедельник, но это было не главное. Мне просто хотелось почувствовать, как ее мягкие руки осторожно моют мои волосы в теплой воде. Мне нравилось быть с ней, нравилось, как она осторожно накручивает пряди и улыбается мне в зеркале.

Сегодня я часто вспоминаю бабушку – не только потому, что пишу книги о французских женщинах, но потому, что сама перестала быть «цыпленочком». Мне уже 56. Я – мать 26-летней дочери. В 1994 году я развелась с первым мужем, а в 2005-м снова вышла замуж.

У меня прекрасный муж, великолепная карьера, которая доставляет мне истинное удовольствие. И все же я страшно не уверена в себе. Я постоянно волнуюсь из-за своей внешности, одежды и талии – то расширяющейся, то сужающейся, то снова заплывающей жирком. Я беспокоюсь из-за денег. Я никак не могу достичь баланса между работой-работой-работой и веселым, беззаботным свободным временем. Я часто думаю, что была не самой хорошей матерью для своей дочери. Я то и дело ощущаю недостаток баланса в жизни. Иногда муж возвращается домой с работы и застает меня в ночной рубашке за компьютером. Он говорит: «Господи, я же оставил тебя утром точно в таком же виде! Ты должна немедленно выйти на улицу и подышать свежим воздухом!»

Я отношусь к тем женщинам, которые считают себя недостаточно умными, недостаточно красивыми, недостаточно организованными, недостаточно успешными, недостаточно стройными и, конечно же, недостаточно юными.

И могу сказать, что я – типичная американка, поскольку отлично знаю, что не одинока в подобных мыслях. Когда я писала книгу «Француженки не спят в одиночестве»[1], то проехала с моей подругой и переводчицей Джессикой Ли всю Францию вдоль и поперек. Я поговорила с сотнями женщин (и со множеством мужчин!), а потом уже одна проехала всю Америку и поговорила с сотнями американок. Я стала понимать, что американкам есть чему учиться у своих французских сестер. Француженки многому могут нас научить в области любви, романтики и брака – и не только! Они искушены в хитростях повседневной жизни, покупок, умеют выбирать свежие продукты, находить простые радости существования, ценить то, что жизнь дает нам прямо сейчас – вне зависимости от возраста, размера одежды и количества денег в кошельке. Философия француженок – «работать, чтобы жить», а не «жить, чтобы работать». Эти женщины знают, что такое баланс. Я уверена, что они могут научить нас многому, чтобы мы наконец-то поняли, что такое «достаточно».

На сей раз я решила вернуться во Францию, чтобы открыть секрет joie de vivre (радость жизни). Но поскольку средства мои весьма ограниченны, я записалась в Вирджинский центр искусств, что позволило мне жить и работать в Овилларе – маленьком городке на юго-западе Франции. Я бесконечно признательна Вирджинскому центру искусств и французскому городку Овиллару, который принял меня так тепло и сердечно. Здесь моя мечта стала реальностью – я нашла настоящий дом во Франции.

Во время моих путешествий я общалась с француженками из самых разных социальных слоев: с горожанками и жительницами села, с молодыми, старыми и женщинами среднего возраста. Я находила этих восхитительных femmes d’un certain age (женщин определенного возраста) и спрашивала, как им удается сохранять такую элегантность и уверенность в себе в 50, 60, 70 лет и более. Я побывала на множестве ужинов. Я ходила на кулинарные курсы и помогала организовывать французские ужины – от пышных праздников до обычных экспромтов, а также во всех промежуточных вариантах.