Александр Гриценко - Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика

• Название: Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика
• Автор: Александр Гриценко
• Жанр: Драматургия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906784-00-1

Широта диапазона Александра Гриценко поражает. В книгу включены повести, рассказы, отрывок из романа, две пьесы, большое количество критических работ, интервью, эссе, очерки. При этом каждое его произведение содержит нечто, делающее его непохожим на другие. Это прежде всего личный, самостоятельный взгляд на происходящее вокруг, умение понять «болевые точки» тех или иных событий и найти для рассказа о них свою форму, свои образы. Наверное, это и называется мастерством.

---

Александр Гриценко Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика.

© А. Гриценко, 2015

© Т. Осипова, составление, 2015

© Интернациональный Союз писателей, 2015

* * *

От автора

Недавно на литературных курсах, которые я веду при Союзе писателей, задал вопрос слушателям: как или кем вы себя видите в литературе? Ответы последовали разные. Иногда неожиданные. Кто-то говорил о больших тиражах, кто-то о признании его текстов академическим меньшинством… А вот мой друг детский писатель Саша Кругосветов ответил: «Я пока себя в литературе не вижу». Автор семи книг, его переводят на иностранные языки, а он себя в литературе не видит.

И вот я задумался. Мой трудовой литературный стаж, если его считать, как положено в Литфонде и Союзах писателей, то есть с момента первой публикации, – 19 лет. Если считать по системе Евгения Рейна, то есть с момента первой попытки сочинить художественный текст, – 27 лет. Я написал большое количество всякого разного и, когда ещё не имел никакого опыта и школы, я наваял несколько романов и десяток повестей. Сейчас я их никогда никому не покажу. А ещё я слагал стихи и даже публиковал их, но и это всё в прошлом. В этой книге я представляю только тексты, за которые получил литературные премии и признание, или просто то, что мне дорого.

Прочитайте и напишите мне «кто есть Гриценко в литературе». Читатель и определяет это. Вот мой электронный адрес: [email protected]

По вопросам продюсирования можете звонить мне лично [phone]

Информационная справка от редакции

Гриценко Александр Николаевич родился 7 февраля 1980 года в Астрахани, в 2000 году переехал в Москву. Учился в Литературном институте им. М. Горького, перевёлся с 4 курса в Международный Славянский институт, окончил по специальности «Теория преподавания иностранных языков и культур», аспирант.

Драматург, прозаик, литературный критик, театральный режиссёр, литературный продюсер.

Председатель Международного правления Интернационального Союза писателей. Генеральный продюсер Продюсерского центра Интернационального Союза писателей. Организатор и директор Литературных курсов им. А. П. Чехова и М. А. Чехова. Первый заместитель главного редактора толстого литературного журнала Московской городской организации Союза писателей России «Российский колокол».

Десятки его учеников занимают ведущие позиции в современной литературе.

Лауреат литературных премий им. А. П. Чехова, им. И. Хемницера, им. Б. Шаховского, Национальной «Дебют». Дипломант литературно-театральной премии «Хрустальная роза Виктора Розова», финалист премии «Нонконформизм» издательства «Независимая газета», финалист премии фестиваля фантастики «Роскон». Награждён ведомственными наградами Министерства культуры РФ и Министерства печати, а также региональными наградами. Всего несколько десятков. Подробнее можно посмотреть в Википедии: https://ru.wikipedia.org/wiki/Гриценко_Александр_Николаевич

И еще ряд полезных ссылок:

Официальный сайт писателя: http://qricenko-writer.ru

Официальный сайт Интернационального Союза писателей: http://inwriter.ru

Сайт журнала Московской городской организации Союза писателей России «Российский колокол»: http://roskolokol.ru

Сайт литературных курсов им. А.П.Чехова и М. А.Чехова: http://literaturnye-kursy.ru

Приятного чтения!

Проза

Мнения критиков о повести «Сон о Ховринской больнице»

Текст Александра Гриценко вводит читателя в неожиданное пространство смещений, разрывов, смысловых и событийных сдвигов. Фрагментарность здесь – не просто формальный приём, но четко семантизированный, олицетворяющий эпоху и современное сознание тип осуществления всякого жеста, движения, если угодно – сюжета. Странная логика сна принципиально отлична от привычной линейности, она вариативна и даже обратна – но, быть может, порой боже похожа на реальное течение жизни, нежели унаследованное от критического реализма представление о непрерывности бытия и значимости событий (впрочем, и поздний Толстой, и Пруст задолго до авангарда осознали разрывность событийного вектора). Ужас обыденности и подлинная сентиментальность прорываются сквозь эти осколки дискурса – убедительно и жёстко. Быть может, только так, как пишет здесь Гриценко, и возможно передать драматическое (но и автоироничное) миросозерцание современного человека. Игра становится подлинностью, постмодернизм из кабинетного рассуждения превращается в набор свинцовых мерзостей жизни.

Данила Давыдов, обозреватель газеты «Книжное обозрение»* * *

Эта повесть удивляет плотностью текста. Иному автору собранных в ней идей, персонажей и сюжетных поворотов хватило бы на большой роман. А может быть, даже на два. Здесь каждая строчка – словно напряжённый мускул, на котором нет ни капли дряблого жира. Откуда такая накачка? Сказывается драматургическое прошлое автора – умение писать скупо и филигранно, не разбрасываться словами, а бить ими в цель.

Четыре персонажа, и за каждым – отдельная новелла. Не раздутая, а нарисованная несколькими скупыми, предельно точными штрихами. Короткая главка – и персонаж вместе со своей историей стоит перед читателем, словно старый знакомый. Ещё одна – и судьбы героев странным образом переплетаются в непростой клубок.

Причудливым образом в такой же клубок переплетаются традиции устных народных страшилок, литературы фэнтези и хоррора, философской притчи и современной прозы. Но всё это не выглядит ни эклектикой, ни нарочитым постмодерном. Всё естественно и органично. Городская легенда даёт толчок для замысловатой истории с двумя финалами. Один немного мелодраматичный – словно у Коэльо. Второй – слегка циничный, как у Пелевина. Вместе же они производят странный, оригинальный и неповторимый эффект. Возможный только у Александра Гриценко.

Андрей Щербак-Жуков, обозреватель «НГ Экслибрис – Независимая газета»

Сон о Ховринской больнице

Сон первый, в котором проклятое место свивается с сетью Интернет

Сергею тысячу раз снилось это заброшенное здание: выломанные истлевшие рамы окон, полуразрушенные лестницы, стены, сплошь покрытые граффити, – нарисованные люди на них печальны, они словно знают что-то глубоко таинственное и предостерегают. Под рисунками надписи о смерти, о несчастной любви, о том, что друзья будут вечно помнить погибших тут и скорбеть по ним.

На стенах есть и отдельные непонятные слова. Что они значат, Сергей, как не силился во сне, не мог понять, – их окутывал какой-то странный туман, они расплывались. Но однажды он всё-таки увидел кое-что: знакомые ему надписи: writer, virgo, blank, chloe. Он узнал свой ник и ники близких друзей в ICQ и вообще в Интернете: на форумах, в блогах, в электронной почте – везде.

Откуда заповедные для него и его друзей слова появились в этом жутком месте? Сергей чувствовал безысходную пустоту, он понимал, что тут, где воздух склеивает гортань и встаёт комом в лёгких, где страх таится в каждом тёмном углу, где граффити с изображением проклятых печальных людей и траурные надписи вызывают тоску и страх, появление этих ников означает несчастья…

Обычно в этом месте Сергей просыпался и потом долго не мог прийти в себя, но сейчас сон продолжился. Он оказался на улице и увидел жуткое здание со стороны и вдруг вспомнил его…

Глава вторая Хлоя и белый дым

Девушку когда-то звали Аня, но она поменяла своё русское имя на другое, странное: Хлоя. Она это сделала сразу после смерти матери – после того, как дым высосал из её мамы жизнь. Теперь Хлоя страшно боялась, что белый дым вернётся и за ней.

Этот дым ей часто снился: он тянулся из проклятого недостроенного здания через улицы спального района прямо к её окну, расползался по стеклу. Ей казалось, что дым не может войти в комнату, пока она не допустит ошибку, но вот какую именно, что ей нельзя делать, Хлоя не понимала и даже не чувствовала, в каком направлении думать. И от этого ей было пронзительно страшно: страшно до одурения, до удушья…

Сон обрывался резко, и Хлоя тогда понимала, что спасена.

Она лежала в холодном поту, разбитая, но счастливая. Потом ощущение грядущей беды возвращалось. Девушка осознавала, что это не освобождение, а просто отсрочка. Дурные предчувствия не оставляли её много дней… недель… месяцев: она боялась спать, не хотела ни есть, ни пить. Она думала о том, что же спасает её, и однажды наконец-то поняла.

Девушка вспоминала свою былую жизнь и вдруг во всём разобралась. Детство Хлоя помнила смутно, она жила без отца, но была залюбленным, избалованным ребенком. Мать делала всё, чтобы Аня ни в чём не нуждалась. Счастливое было время, но барышня, правда, не могла выделить ярких значительных деталей. Она влюблялась пару раз в школе, но не сильно. В тусовке девочек-мажорок большие чувства не были в моде.