Айви Девлин - Красная луна

• Название: Красная луна
• Автор: Айви Девлин
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-386-08189-8

Мощная, захватывающая дух история любви, отчасти перемежающаяся расследованием таинственною убийства и проникновенным лирическим повествованием. Эту книгу оценят все без исключения любители молодежного жанра!Эйвери Худ ничего не помнит о ночи, когда убили ее родителей. В ее памяти остались только серебристые вспышки — нечеловечески быстрые и несущие смерть. Она пытается выяснить, что же произошло, но у нее ничего не выходит. Проще смириться и попробовать заново собрать свою жизнь по кусочкам. Вскоре Эйвери знакомится с интересным парнем, который переехал в их городок совсем недавно. Его зовут Бен, он красив и загадочен, а его глаза словно светятся холодным серебряным светом. И самое главное — он, кажется, любит Эйвери. Наконец девушка встретила того, кому она может доверять… или ей это только кажется?Если вы с удовольствием читали «Сумерки» и «Дрожь», вам просто необходимо прочитать «Красную луну»! Эта книга вас не разочарует!

---

— Вы со Стивом сделали это вместе? — спросила Рене, и Рон засмеялся:

— Со Стивом? Я его использую, чтобы развивать Вудлейк. У него есть свои желания, но на их реализацию у него не хватает ни способностей, ни смелости. В отличие от меня.

— Рон, вы же с Джоном дружили, — сказала бабушка.

Она сделала шаг назад, но отступать было некуда. Мы заперли все окна. Все двери. А теперь у нас еще и шторы задернуты, а машина Рона стоит далеко. Никто к нам не придет.

Никто не знает, что он здесь.

И никто не увидит, как он стоит тут перед нами с серебристым топором в руке.

Я вдруг согнулась, задыхаясь, но не от страха, а от того, что я вспомнила.

Теперь наконец я вспомнила. Хотя слишком поздно.

Я пошла за грибами и услышала папин голос, я услышала…

Услышала его крик.

— Вы, — сказала я, уставившись на Рона.

Когда раздались первые крики, я бросилась к дому, но остановилась за деревом. И услышала мамины слова:

— Эйвери дома нет. Она у подружки. Рон, она всего лишь ребенок.

— Она всю жизнь жила по вашей указке, — возразил Рон и поднял топор. — Она не понимает, что вырубить лес — это путь к процветанию Вудлейка. Он наконец сможет стать настоящим городом. Где она? Я знаю, что в школе она мало с кем общается. Я по долгу службы много чего знаю, вы же понимаете. Просто… Дебби, подпиши бумаги. Подпиши, и я уйду, и все будет просто замечательно. Вам понравится в городе. Я использую свои связи, а Стив найдет вам милую квартирку. Я для вас многое могу сделать.

— Ты даже в живых меня не оставишь, — прошептала мама, и Рон вздохнул, а потом сказал:

— Я всегда говорил Джону, что ты чересчур умная. — И за этим последовала серебристая вспышка — взмах топора. Рон…

Рон зарубил мою маму. Он махал и махал топором, хлестала кровь, блестело серебро.

И он при этом напевал.

Напевая, Рон размахивал топором — нечеловечески быстро, как будто мои родители были не людьми, а кусками мяса, которые ему надо было разделать. Я зажала рукой рот, чтобы не закричать, я попыталась закрыть глаза, но не смогла…

Я смотрела и видела серебристые вспышки. Топор летал туда-сюда.

Я видела, как Рон убил моих родителей, а потом пошел прочь, туда, откуда пришел. С топора, окрасившегося в яркий красный цвет, капала кровь. Он остановился и вытер его о землю.

Продолжая при этом напевать. Они были мертвы, он их убил собственными руками. И он при этом напевал!

— Вы их убили, — сказала я. — Вы убили моих родителей. И все из-за того, что вам была нужна наша земля? Вы рубили их, словно это были туши животных, да еще и напевали при этом.

— А я-то думал, что ты ничего не помнишь. Так разозлился, что Шарп нашел тебя раньше меня. Но потом ты посмотрела на меня такими пустыми глазами, — чуть ли не с радостью в голосе проговорил Рон, лениво взмахнув топором.

Рене схватила меня за руку и потащила по направлению к кухне.

— Наверное, если бы ты тогда увидела его, — он показал на топор, — ты бы все вспомнила. Хотя, если бы тебя не нашел Шарп, все было бы по-другому. Честно, Эйвери, не знаю, как ты выжила после падения дерева. Я был уверен, что ты попадешься в ловушку. А ты все живешь и живешь, да? — Он улыбнулся, кровожадно сверкнув зубами. — Должен сказать, я очень удивлен, что в смерти родителей ты решила обвинить Бена Дьюзика. Мальчишку, который только что сюда переехал. Серьезно. Это просто… Я бы и сам лучше не придумал. — Он перевел взгляд на Рене. Улыбка не сходила с его лица. — Ты сказала что-то про лес и старинные легенды? — Он покачал головой. — Детский лепет, честно. Что ты там говорила? Ах, да: «Людская молва — не вымысел». Если бы я знал, что у тебя уже началось старческое слабоумие, я бы сам подписал документы, отдал их Стиву, а потом мы сказали бы, что ты их подписала при мне, что сам шериф свидетель и всего этого можно было бы избежать. Правда, очень жаль, что все так вышло.

— Я все подпишу, — сказала Рене. — Подпишу любые бумаги. Бери свой лес и делай с ним, что хочешь, а мы…

— Что вы? — спросил Рон. — Забудете о том, что произошло? Как-то сомневаюсь, Рене. Даже если бы я тебе верил, а я не верю, остается Эйвери. Она меня видела, понимаешь. Мне не повезло в первый раз — в том, что ее нашел не я. Я опасался, что она что-то вспомнит, но она не вспоминала, а потом… Я бы так это все не оставил, но я бы дал ей время. Чтобы она попробовала пожить, прежде чем покончит с собой. — Он посмотрел на меня: — Тебе я выбрал легкую смерть, Эйвери. Ты бы просто повесилась. Безболезненно. Но не теперь. Мне очень жаль.

— Ничего вам не жаль, — сказала я и подумала о зле, затаившемся в доме моих родителей, о котором меня предупреждал Бен. Это был Рон.

Рон.

Это он подрубил дерево. Это он был той опасностью, которую Бен — и я — почувствовали в лесу.

— Вы ни о чем не жалеете. Вы убили и моих родителей, и Тантосов. И все ради земли? Вы в миллион раз хуже Стива, потому что хотите, чтобы леса не стало, да? Но лес не принадлежит вам, Рон. Он никогда не будет вашим, как бы вы его ни вырубали.

— Хватит, — почти прорычал он. — Теперь я получу то, чего хочу. Вы с Рене умрете, и земля Джона станет моей, сразу, даже ждать ничего не придется. И лес… станет меньше. Скукожится. И всему этому настанет конец. — Он посмотрел на меня. — Я много для этого потрудился. Ремесло дровосека мало кто ценит, понимаешь? А ведь он должен знать, какое дерево пора срубить. Как устроить так, чтобы дерево упало в нужное место, хотя его усилий никто не увидит и даже не оценит.

— Я кое-кому все рассказала, — сказала я, заставив себя смотреть прямо на него. — Я рассказала все Бену, и мы разработали план, как заставить вас во всем признаться. Все, что вы только что сказали, услышат. И это записывается на пленку.

— Правда? — спросил Рон. — Это… — Он рассмеялся. — Эйвери, ты не умеешь врать. Нет, ты действительно поверила, что этот мальчишка, который лишь недавно приехал, убил твоих родителей. Как я уже сказал, я и рассчитывать на такое не смел. В понедельник я пойду в школу, сниму его отпечатки пальцев и обнаружу их здесь. Я раскрою дело, преступность в нашем городе сойдет на нет, и люди снова будут спать спокойно. — Он перевел взгляд на Рене. — Поставь тарелку, — сказал он очень мягко. — Это твое праздничное блюдо меня не остановит. Только настроение испортит. А можешь спросить у внучки, когда я расстроен, у меня не все так гладко идет. Правда, Эйвери?

Теперь я вспомнила все, картинка всплыла перед глазами.

После того как Рон ушел, я выползла из-за дерева, добралась до родителей и попыталась их спасти, вернуть к жизни, но не смогла. А потом я перестала двигаться, потому что не хотела их покидать. Я горевала из-за того, что они умерли, и никто мне не поверит, что нечто подобное мог сделать шериф. Но все равно я чувствовала, что обязана кому-то об этом рассказать. Только мне надо было посидеть минуточку. Не думая о том, что я видела и слышала, не вспоминая, как Рон взмахивал топором, еще и еще, словно мои родители были пустым местом, никем.

— Да, вы не любите, когда вам портят настроение, — прошептала я и уперлась спиной в стену.

Мы с Рене отошли от него как можно дальше, и я почувствовала, что она тянет за чем-то руку, пытается что-то достать.

— Живенько тут у вас, — сказал Рон. — А сейчас будет мертвенько.

— Прекрати свои шутки, ты, маленький… — проговорила Рене и шагнула вперед, держа в руках доску, которую мы зачищали и которая так и осталась лежать на кухонном столе. Очевидно, она смогла до нее дотянуться.

Она ударила Рона прямо по лицу, и довольно сильно, с громким звуком — он неловко попятился, а потом упал. Я уставилась на Рене.

— Он всегда был болтуном, — пояснила она. — Отойди, а я прослежу за тем, чтобы он в ближайшее время не встал.

Но Рон все же вскочил. Окровавленный, с ужасной гримасой на лице, он кинулся на нас, размахивая топором.

— Беги! — прокричала Рене, и мы обе бросились от него, протискиваясь и уворачиваясь от топора, которым он рассек кухонный стол пополам.

— Вот вы меня и разозлили, — сказал раскрасневшийся от ярости Рон. Он снова поднял топор.

— Нет! — крикнула я и схватила стул. Как только я подняла его, на него обрушился удар топора, от которого у меня задрожали руки.

— Все, довольно! — крикнул Рон, схватил меня и потащил к себе, замахиваясь другой рукой.

Я видела, как топор падал на меня.

И вдруг в комнату полетело стекло — разбилась ведущая в кухню дверь, выходившая на крыльцо, которое мы с Рене только-только начали строить. А я сидела на полу и смотрела на приближающийся ко мне топор Рона.