Джейн Остен - Эмма

• Название: Эмма
• Автор: Джейн Остен
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0361-1

Эмма Вудхаус, красивая, умная и самонадеянная особа, уверена, что замуж не выйдет никогда. Ей веселее и приятнее обустраивать личное счастье близких людей, и на это у нее, по ее собственному глубокому убеждению, есть особый дар. Свояк и добрый друг Вудхаусов мистер Найтли не одобряет пристрастий девушки, но Эмма все же берется устроить брак своей новой подруги Харриет Смит и викария мистера Элтона…

---

Харриет считала мистера Элтона самим совершенством и утверждала, что равного ему – и по душевным свойствам, и по доброте – не сыскать; по правде сказать, оказалось, что она влюблена куда сильнее, чем предполагала Эмма; и все же Эмма сочла необходимым со всей решительностью восстать против увлечения такого рода, оставшегося к тому же безответным. Ей трудно было допустить, чтобы страсть пылала долгое время с такою же силой.

Конечно же мистер Элтон, вернувшись, поступит именно так, как она и ожидала, а именно: совершенно явственно и недвусмысленно поспешит продемонстрировать свое равнодушие. Эмма не могла понять упорства Харриет. Чего ради жертвовать своим счастьем ради воспоминаний о нем?

То, что они, все трое, настолько тесно привязаны к Хайбери, несомненно, ухудшает положение. Ни один из них не имеет возможности уехать или решительно порвать с прежними знакомыми. Им суждено вращаться в одном кругу и постоянно видеться, поэтому необходимо делать хорошую мину при плохой игре.

Пребывание в пансионе миссис Годдард причинит Харриет еще больше страданий, ибо мистер Элтон является предметом обожания всех учитель ниц и старших пансионерок; видимо, лишь в Хартфилде есть у нее возможность услышать правду о своем идеале, лишь в Хартфилде о нем отзываются с холодноватой сдержанностью или беспощадно вскрывают его недостатки. Именно в том месте, где была нанесена рана, – и ни в каком другом! – лечение окажется самым действенным; кроме того, Эмма понимала: до тех пор, пока она не убедится, что Харриет встала на путь исцеления, не будет ей покоя.

Глава 18

Мистер Фрэнк Черчилль так и не приехал. Когда подошел названный им срок, опасения миссис Уэстон подтвердились: от него пришло письмо с извинениями. В настоящее время, писал он, к его величайшему разочарованию и сожалению, он не может уехать из дому; но все же он не теряет надежды вскоре посетить Рэндаллс.

Миссис Уэстон была несказанно огорчена – на самом деле куда сильнее, чем ее муж, хотя она и не питала особо радужных надежд на скорую встречу с пасынком; а жизнерадостная натура мистера Уэстона, несмотря на то, что он склонен был во всех случаях ожидать от жизни больше хорошего, чем выходило на деле, помогла ему преодолеть разочарование и справиться с унынием. Такие натуры довольно скоро отвлекаются от переживаемых проблем, и в сердце их вновь пробуждаются надежды. В течение получаса мистер Уэстон был удивлен и огорчен, но затем ему начало казаться, что более поздний – через два или три месяца – приезд Фрэнка будет куда более кстати: и время года более подходящее, и погода лучше. Кроме того, тогда Фрэнк, вне всякого сомнения, сумеет пробыть у них дольше, чем если бы приехал сейчас.

Такие мысли мгновенно успокоили его, в то время как миссис Уэстон, более мужа подверженная тревогам и страхам, не предвидела в будущем ничего, кроме новых предлогов для отсрочек. Если учесть, что она переживала также и за мужа, полагая, что он сильно огорчен, сама она страдала куда больше.

В то время Эмма довольно равнодушно отнеслась к неприезду мистера Фрэнка Черчилля, она лишь сочувствовала своим друзьям в Рэндаллсе. Знакомство с молодым человеком уже не так прельщало ее. С другой стороны, она стремилась выглядеть спокойной и не подверженной никаким искушениям. Но поскольку подразумевалось, что ей надлежит – все ожидали этого – переживать за своих друзей, она старалась выразить на словах свою крайнюю заинтересованность в их судьбе; она все делала, чтобы сострадание ее казалось естественным.

Она первой объявила новость мистеру Найтли, после этого она вполне естественно (впрочем, принимая во внимание то, что она всего-навсего играла роль, чуточку наигранно) высказала ему все, что она думает о Черчиллях, которые не пускают сына к родному отцу. Затем она пустилась в долгие, хотя и не совсем искренние рассуждения о преимуществах такого дополнения к их тесному обществу в Суррее, об удовольствии видеть новое лицо, о празднике для всего Хайбери, каким мог бы стать его приезд, и завершила свою речь новым порицанием в адрес Черчиллей, причем выяснилось, что мистер Найтли придерживается противоположной точки зрения. К своему крайнему изумлению, Эмма обнаружила, что в споре с мистером Найтли она невольно встала на позицию миссис Уэстон и приводит те же аргументы, что и ее друг.

– Вполне вероятно, что Черчилли тут виноваты, – холодно заметил мистер Найтли. – Однако я не сомневаюсь, что, ежели бы он хотел, ничто не помешало бы ему приехать.

– Не знаю, откуда у вас такая уверенность. Он рвется сюда всем сердцем, но тетка и дядя не отпускают его.

– Не могу поверить, что, сильно пожелав приехать, он не смог бы осуществить свои планы. Мне это кажется маловероятным. Поверить без доказательств я не могу.

– Какой вы странный! Что плохого вам сделал мистер Фрэнк Черчилль, что вы считаете его таким неискренним созданием?

– Я вовсе не считаю его неискренним созданием, просто подозреваю, что он, возможно, привык заноситься и считает себя выше своих родственников. По-моему, он не привык заботиться ни о чем, кроме собственного удовольствия, ведь те, с кем он живет, предлагают ему столь живой пример. К сожалению, молодой человек, воспитанный надменными, эгоистичными людьми, привыкшими к роскоши, скорее всего, и сам становится надменным, эгоистичным и привычным к роскоши. Пожелай Фрэнк Черчилль увидеть отца, уж он сумел бы выбраться к нему между сентябрем и январем. Мужчина в его возрасте – сколько ему? Двадцать три или двадцать четыре… – вполне способен придумать, как настоять на своем. Иначе и быть не может!

– Легко сказать и легко испытывать такие чувства вам: ведь вы привыкли быть себе хозяином. Вы, мистер Найтли, меньше, чем кто-либо другой на свете, можете судить о трудностях, связанных с зависимым положением. Вы не знаете, что такое постоянно сдерживаться.

– Невозможно поверить, будто двадцатитрех– или четырехлетнему мужчине до такой степени недостает смелости или гибкости. Он не нуждается в деньгах, да и временем свободным располагает. Напротив, нам известно, что ему настолько хватает и денег, и досуга, что он с радостью транжирит и то и другое, не уступая самым отъявленным шалопаям во всем королевстве. Он переезжает с одного модного курорта на другой. Вот, например, совсем недавно он был в Уэймуте. Следовательно, он может покидать Черчиллей.

– Да, иногда.

– Не иногда, а всякий раз, как он сочтет нужным: всякий раз, когда ему придет охота развлечься.

– Как несправедливо судить о других, не будучи знакомым с их жизненными обстоятельствами! Никто, кроме самых близких друзей семьи, не может сказать, каково на деле живется тому или другому члену этой семьи. Прежде чем судить о том, что в силах и что не в силах мистера Фрэнка Черчилля, надобно познакомиться с условиями жизни в Энскуме и с характером миссис Черчилль. Возможно, иногда ему позволяется большее, чем в другие времена.

– Эмма, если настоящий мужчина желает исполнить свой долг, он его исполняет при любых обстоятельствах. При этом он не хитрит и не виляет, но действует энергично и решительно. Оказать внимание отцу – прямой долг Фрэнка Черчилля. Судя по его запискам и обещаниям, он и сам это понимает, но, если он желает исполнить свой долг, отчего же медлит? Будь он настоящим мужчиной, он сказал бы миссис Черчилль прямо и решительно, раз и навсегда: «Ради вашего удобства я с радостью пожертвую любыми развлечениями, однако мой долг призывает меня немедленно повидаться с отцом. Я уверен, отказ мой оказать ему такое уважение причинит ему боль. Поэтому завтра же я выезжаю». Если бы он заявил ей о своих намерениях недвусмысленно, решительным тоном, как и подобает мужчине, никаких препятствий к его отъезду она бы не чинила.

– Верно, – сказала Эмма, смеясь, – но, думаю, возникли бы препятствия к его возвращению назад! Невозможно представить, чтобы молодой человек, полностью зависимый, изъяснялся подобным образом! Никому, кроме вас, мистер Найтли, такое и в голову бы не пришло! Нет, вы и понятия не имеете, как тяжело живется человеку в положении, прямо противоположном вашему. Мистер Фрэнк Черчилль, говорящий такие речи дяде и тетке, которые его вырастили и вынуждены содержать! Полагаю, при этом он еще должен выйти на середину комнаты и кричать что есть мочи! Как вы думаете, к чему приведут подобные речи и подобное поведение?

– Поверьте мне, Эмма, для человека разумного здесь не возникло бы никаких препятствий. Он чувствовал бы себя правым! Подобное заявление, сделанное, разумеется, с толком, в надлежащей манере, сослужило бы ему хорошую службу, возвысило бы его, укрепило бы его положение в обществе людей, от которых он зависит, больше, чем все увертки и хитрости на свете. Помимо их любви, он заслужил бы их уважение. Они поняли бы, что могут на него положиться, что их племянник, верный сыновнему долгу, будет верен и своему долгу перед ними, ибо им, как и ему, да как и всем на свете, прекрасно известно, что он обязан нанести визит отцу. Они же, подло используя свою власть, намеренно оттягивают его визит, в душе презирая его за то, что он подчиняется их прихотям. Всякий чувствует уважение к человеку, который поступает соответственно своему долгу. Начни он действовать так, как я говорю: принципиально, последовательно, постоянно, – и их скудные умишки поневоле подчинятся ему.