Джек Лондон - Мятеж на «Эльсиноре»

• Название: Мятеж на «Эльсиноре»
• Автор: Джек Лондон
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1908-8

Увлекательный рассказ об опасном плавании в южных морях на взбунтовавшемся парусном судне. Респектабельные пассажиры корабля «Эльсинора», вступив на борт, неожиданно обнаруживают, что команда состоит их каких-то странных личностей…

---

Я спросил Ваду, видел ли он команду. Нет, ответил он, но буфетчик сказал, что за все годы, что он провел на море, это самая худшая команда, которую он когда-либо видел.

– Он говорит: все слабые, не матросы, гнилые… – сказал Вада. – Он говорит, что они – большие дураки и что с ними будет много неприятностей. «Вот увидите», – повторял он все время. «Вот увидите, вот увидите». А он уже старый человек – пятьдесят пять лет, говорит. Очень хороший человек, хоть и китаец. Теперь он впервые за долгое время идет в море. Прежде у него было большое дело в Сан-Франциско. Там начались у него неприятности с полицией. Говорят, он тайно ввозил и продавал опиум. О, большие, большие неприятности у него были. Но он нанял хорошего адвоката и не попал в тюрьму. Но адвокат очень долго возился, и, когда все неприятности кончились, адвокат забрал все его дело, все его деньги, все. Тогда он снова, как и прежде, пошел в море. Он зарабатывает здесь хорошие деньги, получает шестьдесят пять долларов в месяц. Но ему не нравится. Команда вся слабая. Когда этот рейс кончится, он уйдет с корабля и снова откроет дело в Сан-Франциско.

Попозже, когда я велел Ваде открыть для проветривания один из вентиляторов, я услышал бульканье и шипение воды у борта и понял, что якорь поднят и что мы идем на буксире у «Британии», которая ведет нас по Чизапику в море. Меня не покидала мысль, что еще не слишком поздно вернуться. Я мог очень легко бросить путешествие и вернуться в Балтимору на «Британии», когда та покинет «Эльсинору». Но тут я услышал легкий звон фарфора – буфетчик приступил к сервировке стола. Кроме того, в каюте было так уютно и тепло, а Джордж Мур был так раздражающе увлекателен.

Глава VII

Обед во всех отношениях превзошел мои ожидания, и я отметил, что повар – кто бы он ни был – во всяком случае человек, знающий свое дело. Мисс Уэст хозяйничала, и, хотя она и буфетчик были чужими друг другу, вместе они работали блестяще. По плавности, с которой буфетчик услуживал, я мог бы подумать, что это старый домашний слуга, который в продолжение многих лет узнал все привычки своей хозяйки.

Лоцман ел в капитанской рубке, и за столом нас было четверо – те четверо, которые постоянно должны были встречаться за этим столом. Капитан Уэст сидел против дочери, а я справа от капитана, лицом к лицу с мистером Пайком. Таким образом, мисс Уэст сидела справа от меня.

Мистеру Пайку, надевшему к столу темный сюртук (который надевался для обеда), морщившийся на выступающих мускулах его сутулых плеч, не о чем было говорить. Но он слишком много лет ел за капитанским столом и вполне прилично держался. Сначала я подумал, что он смущен присутствием за обедом мисс Уэст. Позже я решил, что он стесняется капитана, поскольку стал замечать, как обращается с ним капитан Уэст. Как мистер Пайк и мистер Меллер стояли очень высоко над командой, так же высоко стоял над своими офицерами капитан Уэст. Он был величественный чистокровный аристократ. С мистером Пайком он никогда не говорил ни о корабле, ни о чем-либо другом.

Ко мне же капитан Уэст относился как к равному. Но я же был пассажир. Мисс Уэст точно так же обращалась со мной, но с мистером Пайком чувствовала себя свободнее. И мистер Пайк, отвечая ей «Да, мисс» или «Нет, мисс», ел вполне прилично и в то же время изучал меня через стол своими серыми глазами под косматыми бровями. Я же, в свою очередь, изучал его. Несмотря на его бурное прошлое, несмотря на то что в свое время он бил и убивал людей, он не мог мне не понравиться. Это был честный, искренний человек. Но еще больше, чем за это, я полюбил его за наивный, чисто мальчишеский смех, который всегда раздавался, когда я доходил в моих веселых рассказах до наиболее острых мест. Дурной человек так смеяться не мог бы. Я был счастлив, что именно он, а не мистер Меллер будет сидеть за столом против меня во время нашего путешествия. И я был очень рад, что мистер Меллер вообще не будет есть вместе с нами.

Боюсь, что мы с мисс Уэст больше всех говорили за столом. Общительная и живая, она задавала тон, и я опять обратил внимание на то, что ее овал лица не соответствовал ее крепкой фигуре. Она была сильной, здоровой молодой женщиной. Это несомненно. Не толстая – Боже упаси! – даже не упитанная, и все же очертания ее тела отличались той мягкой округлостью, какая сопровождает обычно здоровые мускулы. Она была сильной, но не полнотелой, как казалось. Я вспоминаю, с каким изумлением я заметил, какая тонкая у нее талия, когда она встала из-за стола. В этот миг она напомнила мне тонкую иву. И именно такой она и была, хотя благодаря одушевляющей тело силе казалась полнее и крепче.

Ее здоровье заинтересовало меня. Когда я пристальнее вгляделся в ее лицо, я заметил, что нежен только его овал. Само же лицо не было ни нежным, ни хрупким. Ткань кожи была тонкой, но крепкой, как и мускулы лица и шеи, что видно было, когда она двигалась. Шея ее была великолепной белой колонной, мускулистой и с тонкой кожей. Руки тоже привлекли мое внимание – не маленькие, но красивой формы, тонкие, белые, сильные и холеные. Я мог только заключить, что она была необыкновенной капитанской дочкой, точно так же, как и ее отец – необыкновенным капитаном. И носы у них были одинаковые – прямые, с горбинкой, свидетельствующие о силе и породе.

В то время как мисс Уэст рассказывала о том, как неожиданно она решила отправиться в путешествие (она считала это капризом) и пока перечисляла все осложнения, которые она преодолевала, готовясь в путь, я занялся подсчетом всех людей, находящихся на борту «Эльсиноры», способных к активным действиям.

Капитан Уэст и его дочь, оба помощника, я, конечно, Вада, буфетчик и, вероятно, повар, в пользу которого свидетельствовал обед. Таким образом, всех нас оказалось восемь человек. Но Вада, буфетчик и повар – слуги, а не матросы, а мисс Уэст и я, так сказать, субъекты сверхштатные. Я не сомневался, что были и другие полезные работники. Возможно, мое первое суждение о команде не было абсолютно правдивым. Еще был плотник, который мог оказаться столь же полезным, как и повар, затем – два матроса, парусники, которых я до сих пор еще не видел, но они также могут быть пригодными работниками.

Немного погодя, во время обеда, я пытался заговорить о том, что меня заинтересовало и вместе с тем вызвало восхищение, а именно: об искусстве, с которым мистер Пайк и мистер Меллер держат в руках эту жалкую, распущенную команду. Это было несколько неожиданно для меня, – заявил я, – но, тем не менее, я оценил необходимость такого обращения. Когда я дошел до инцидента на люке номер второй, где мистер Пайк поднял Ларри и отбросил его назад одним легким прикосновением кончиков пальцев, я прочел в глазах мистера Пайка предостерегающее, почти угрожающее выражение. Тем не менее я закончил описание этого эпизода. Мисс Уэст была занята, разливая кофе из медного кофейника. Мистеру Пайку не удалось скрыть злой, неяркий, полуюмористический, полумстительный блеск в глазах. Капитан Уэст смотрел на меня в упор, но с такого далекого расстояния, точно нас разделяли миллионы и миллионы миль. Его ясные голубые глаза были невозмутимы, как всегда, а голос такой же низкий и мягкий, как всегда.

– Вот единственное правило, мистер Патгёрст, которое я прошу соблюдать, – сказал он, – мы никогда не говорим о матросах и не обсуждаем команду.

Это был вызов мне, и я поспешил прибавить с явным сочувствием к Ларри:

– В данном случае меня заинтересовала не только дисциплина, но ловкость и сила.

– Матросы слишком беспокоят нас и без того, чтобы мы здесь о них слушали, мистер Патгёрст, – продолжал капитан Уэст так мягко и невозмутимо, словно я ничего не сказал. – Дела матросские я предоставляю моим помощникам. Это их дело, и они отлично знают, что я не допускаю незаслуженной грубости или же излишней строгости.

На суровом лице мистера Пайка мелькнула легкая тень веселого смеха в то время, как сам он упорно рассматривал скатерть. Я глянул на мисс Уэст, ища ее сочувствия. Она от души рассмеялась и сказала:

– Как видите, для моего отца матросы как бы не существуют. И это тоже очень хорошая система.

– Очень хорошая система, – пробормотал мистер Пайк. Затем мисс Уэст тактично переменила тему разговора, и вскоре все мы от души смеялись, слушая ее остроумный рассказ о недавнем столкновении с бостонским извозчиком. Пообедав, я спустился в свою каюту за папиросами и случайно заговорил с Вадой о поваре. Вада был всегда большим любителем собирать разные сведения.

– Зовут его Луи! – сказал он. – Он тоже китаец, нет, только наполовину китаец; вторая его половина – английская. Вы знаете этот остров, на котором долго жил Наполеон и там же умер?

– Остров святой Елены! – живо ответил я.

– Да, Луи там родился. Он очень хорошо говорит по-английски.

В эту минуту с палубы в главную каюту вошел мистер Меллер, только что смененный старшим помощником. Он прошел мимо меня, направляясь в большую каюту на корме, где был накрыт второй обеденный стол. Его «Добрый вечер, сэр!» было произнесено так величественно и учтиво, точно его сказал старосветский южанин-джентльмен. И тем не менее меня не влекло к этому человеку. Его внешность слишком противоречила внутреннему содержанию. Даже когда он говорил и улыбался, я чувствовал, что изнутри, словно из своего черепа, он следит за мной, изучает меня. И каким-то образом, чисто интуитивно, сам не понимая почему, я вспомнил о той странной троице, которая вышла последней из трюма и которой мистер Пайк прочел такое строгое наставление. Те произвели на меня точно такое же впечатление.