Александр Козин - Истории Выживших (сборник)

• Название: Истории Выживших (сборник)
• Автор: Александр Козин
• Издательство: МихаилХаренко56cee636-506b-11e4-bb99-002590591dd6
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-79289-4

Survarium – серия остросюжетных фантастических романов, представляющих собой новеллизации одноименной онлайн-игры.

Мы сильны тем, что умеем сражаться и выживать. Ни огромная биоаномалия Лес, ни вражеские группировки, ни опасные мутанты и смертельные ловушки не способны сломить волю настоящего сталкера!

Но еще мы сильны тем, что умеем Творить. И эта книга – пря-мое тому доказательство. В сборнике «Истории Выживших» по-клонники серии Survarium вместе с профессиональными авторами попробовали показать, как будут выглядеть истории этого Мира.

---

Фриц – это от «офицера». Вся гнилая тюремная суть заключена в этом извращенном сокращении. А виноват во всем один охранник, что узнал во мне отставного офицера и проболтался. Жизнь у меня после этого стала не сахар, но я ожидал худшего. Наверное, сказалось соседство с Гусеницей, хоть я его никогда ни о чем не просил.

– Ты не бзди, спрашивай, если что. Я ведь многое могу. Вот, к примеру… Эй, погань! За стенкой! Отмычки еще у вас? – Гусеница встал и не спеша направился к решетке.

– Отстань от них. Ключи нам пока ни к чему, попробуем по-другому. – Я поднялся следом, отмечая, как загорелись глаза у сокамерника. Не хотел я его тащить за собой, ох не хотел! Не люблю обуз, тем более таких, с гонором. Но выбирать не приходилось. По крайней мере, пока.

Здание ощутимо затрясло. Мужики подскочили со шконок и загалдели. К слову, трясло нас не впервые, началось это за несколько дней до нападения горбунов, и вряд ли было простым совпадением.

Однажды ночью, во время такого вот землетрясения, я разобрал странный шелест за дальней стеной камеры. А наутро обнаружил, что бетон покрылся паутиной еле различимых трещин.

И вот теперь, внимательно разглядывая стену, я с замиранием сердца отметил, что за минувшие несколько дней трещины увеличились. Отыскав ту, что была пошире, заглянул в нее, но ничего не увидел. Что, черт возьми, разрушает стену? Вряд ли только землетрясение. Тогда что? И главное – стоит ли вообще пытаться это узнать или проще воспользоваться ключами от камеры?

Присев, я осторожно просунул пальцы в трещину, ощупывая бетон. Прочный, зараза, только на первый взгляд кажется, что стена вот-вот рухнет.

Снова затрясло, и впервые я не только разобрал шелест, но и почувствовал то, что его издавало, – прямо сквозь стену что-то медленно и упрямо двигалось к нам.

– Черт! – выругался я, выдергивая руку и разглядывая ровный порез на указательном пальце. Мелочь, словно бумагой порезался.

– Что там у тебя?

– Не пойму, что-то в стене. Надо чем-нибудь подцепить.

– Сойдет? – сокамерник вытащил из-под матраса металлическую пластину длиной с ладонь.

Я довольно хмыкнул, пробуя ногтем заточенный край импровизированного оружия, после чего осторожно вставил пластину в трещину и начал раскачивать. Не сразу, но треснувший бетон поддался, и несколько небольших кусков вывалилось из стены.

– Твою мать… – выдохнули мы в один голос.

Изнутри вся стена была сплошь увита странным растением – его цепкие тонкие стебли проросли прямо сквозь бетон, словно это был податливый песок.

– Это еще что за сучьи потроха? Фриц, видел когда-нибудь такое?

Я не ответил. Вместо этого осторожно просунул самодельный нож в дыру и отрезал кусочек стебля.

– Какого хрена творишь?! – завопил Гусеница, одергивая мою руку, но было уже поздно.

Тюрьму затрясло. На этот раз стены, что называется, «заходили ходуном». Наверху послышался грохот, странный хлопок, словно что-то лопнуло, и с потолка в коридоре ударил сноп искр. Свет на мгновение погас. По характерному машинному гулу можно было догадаться, что заработали резервные генераторы.

Люди и животные будто сошли с ума, и тюрьма вновь наполнилась рычанием, стонами, воплями и криками.

Но меня сейчас волновало только одно – растение. Все это время я завороженно наблюдал за тем, как оно вдруг ожило, зашевелилось, ловко юркнуло и скрылось из виду. Отступило, но только лишь для того, чтобы тут же нанести ответный удар. Стена содрогнулась и вся сплошь покрылась новой паутиной широких трещин, из которых вырвалось облако бетонной пыли. Отчетливо представив, как стебель с легкостью крошит стену изнутри, я невольно отступил, силясь проглотить подкативший к горлу ком.

А что, если бы вместо бетона был человек?

– Идиот! Ты нас всех чуть не угробил! – заорал Гусеница, когда все успокоилось. – Валим через парадную! К черту все это!

Я прислушался. Из коридора отчетливо доносился топот копыт и чьи-то всхлипы, сменившиеся сначала воплями, а чуть позже чавканьем и довольным урчанием.

– Не пройдем, землетрясение всех переполошило.

– И? Что предлагаешь?

– Свобода всего в нескольких метрах от нас. Помоги мне, – я протянул Гусенице нож.

Было видно, как его терзают сомнения. Страх вводил в оцепенение, а разум упрямо гнал вперед, заставляя искать выход. Но Гусеница не был трусом. Дрожащей ладонью он взял оружие и проследовал за мной.

Осторожно, вздрагивая от каждого шороха, мы принялись разбирать стену. У напарника с помощью ножа это получалось быстрее. Я же, ломая ногти и обдирая в кровь пальцы, старался не отставать. Странного растения нигде не было видно.

Убрав очередной кусок бетона, я почувствовал, как рука ушла в пустоту. И тут же не удержался – припал лицом к дыре, жадно вдохнув свежий воздух.

Запах свободы пьянил лучше любого спиртного.

Уже давно перевалило за полночь, и остаток работы пришлось делать в темноте – свет коридорных ламп был слишком тусклым и не доставал до нас. В тюрьме к тому времени все стихло – животные, наевшись, успокоились, люди уснули, благоразумно попрятавшись по углам.

Наконец, проход был расчищен, и мы замерли в нерешительности.

– Командуй дальше, гражданин начальник, – прошептал Гусеница, с опаской глядя в зияющую черную дыру.

Я осторожно выглянул наружу. Фонари, богато рассыпанные по всему периметру двора, не горели. И небо, как назло, сплошь затянуто тучами. Темнота, хоть глаз коли. Одно радовало – снаружи было тихо, тюрьма словно вымерла.

– Как думаешь, тут высоко? – усмехнувшись, спросил я сокамерника.

– А ты прыгни, узнаешь, – парировал он с сарказмом.

– И прыгну.

– Ты вконец с катушек слетел? – Гусеница округлил глаза, покрутив пальцем у виска.

– А что ты предлагаешь? Хочешь вернуться и стать кормом для свиней? Вперед. А мне хватило того, что я видел. Ну так как? Если ты со мной, то давай сюда нож.

Гусеница недовольно пробубнил что-то себе под нос, но оружие отдал.

Я подкинул его на ладони, прикидывая вес, а потом высунул руку в дыру и отпустил. Железка с тихим приглушенным звуком упала на землю.

– Ты совсем охренел! Зачем перо выкинул?!

– Тише ты! Если мы теперь напарники, будь добр ко мне прислушиваться. Нож я не выбросил, вон он, ждет внизу. А у тебя появился еще один стимул прыгнуть. Кстати, судя по звуку падения, внизу нас ждет не асфальт, а земля, что меня лично радует. Время падения обнадеживает еще больше – здесь не так уж высоко. А вообще, я бы не рискнул прыгать с этой штукой за пазухой. И тебе не позволил. Что-то мне подсказывает, что эти твари чутко реагируют на запах крови.

– Ну-ну, вам, легавым, виднее. Что с остальными делать будем?

– Не хочу, чтобы это стадо слонов переполошило всю округу. Уйдем тихо, по-английски.

– То есть предлагаешь их кинуть?! Они же без пяти минут смертники. А как же честь мундира, а? – Напарник опять скорчил саркастическую мину.

– Ты мне честью в нос не тыкай. Я их на смерть не обрекаю. Ключи от камер у них есть, дыра в стене никуда не денется. Выберемся отсюда, позовем на помощь.

– Как скажешь, командир, – Гусеница неожиданно быстро согласился, и, кажется, в его глазах промелькнуло уважение. – Просто решил переспроситься, вдруг захочешь поступить по понятиям.

– Я так и поступаю, – огрызнулся я и, чтобы наконец сменить тему, продолжил: – Кто прыгает первым?

Напарник замялся, но не больше, чем на пару секунд. Посмотрел мне в глаза и сухо произнес:

– Я.

– Боишься, сбегу?

– Считай это благодарностью. Жест доброй воли.

– Скорее приступ не свойственного тебе героизма.

– Думай что хочешь, мне фиолетово.

Напарник осторожно подошел к дыре, воровато выглянул наружу, затем присел, ловко ухватился за край пролома, свесился на руках и спрыгнул. Все это он проделал настолько быстро, что опомнился я лишь тогда, когда он уже кричал благим матом:

– А! Твою мать! Нога! А!

– Тише ты! – выкрикнул я, выглядывая наружу и всматриваясь в дергающийся на земле силуэт напарника. – Откатись в сторону!

Надо отдать ему должное, быстро опомнившись, он зажал рот ладонью и медленно пополз в сторону.

– Чтоб тебя, – зло прошипел я, поплевал на ладони, быстро свесился на руках и… чуть было не спрыгнул, когда услышал вой. Вряд ли это был Гусеница. Но и на собаку с волком тоже не особо похоже. Какой-то странный, тоскливый и протяжный, перерастающий не то в плач, не то в крик. Замогильный. От таких звуков у любого человека волосы встанут дыбом.

Я медлил.

Руки начали болеть, а я все никак не мог решиться и спрыгнуть.

Гусеница жалобно закричал, похоже, у него вконец сдали нервы. Привстав, он, не оглядываясь, поковылял прочь.

Но не успел сделать и десяти шагов, как чей-то черный силуэт отделился от стены и, встав на четвереньках, рысью побежал в его сторону.

– Сзади! – выкрикнул я и неожиданно для самого себя разжал пальцы.