Родион Малиновский - Солдаты России

• Название: Солдаты России
• Автор: Родион Малиновский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1969

«Солдаты России» — литературно-художественное произведение, над которым Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский работал в последние годы своей жизни. Рассказывая о судьбе простого паренька из народа Ивана Гринько, автор дает запоминающуюся, полную неповторимых деталей картину событий, развернувшихся в России накануне и в годы первой мировой войны 1914–1918 гг. Большое впечатление производят главы книги, в которых Р. Я. Малиновский с прекрасным знанием окопного быта и солдатской жизни повествует о боях в Восточной Пруссии, в Августовских лесах и в районе Мазурских озер, показывает косность и бездарность высшего русского командования, нарастание революционных настроений в рядах царской армии, появление первых солдатских комитетов и т. д. Огромный, в значительной мере малоизвестный материал приводится Р. Я. Малиновским при описании трагической истории русских солдат, направленных в ходе империалистической войны в союзную Францию.

---

В ночь на 16 сентября Марокканскую дивизию сменила 36-я пехотная дивизия. За пятнадцать дней непрерывных и тяжелых боев Марокканская дивизия захватила в плен тысячу пятьсот семьдесят человек из состава тринадцати полков, принадлежавших шести различным дивизиям. Она продвинулась на восемь километров и освободила четыре сравнительно больших населенных пункта, не считая маленьких ферм и замков. Главное же, она осуществила глубокий и достаточно широкий прорыв линии Гинденбурга. Словом, дивизия сделала все, что было в ее силах, и теперь с чувством исполненного долга могла отойти на отдых. Да и сама она нуждалась в пополнении. Победив в сентябрьских боях, дивизия недосчиталась восьмидесяти трех офицеров, свыше четырех тысяч солдат...

* * *

Перед отводом дивизии в тыл капитан Мачек собрал первую пулеметную роту, чтобы подвести итоги минувших боев, дать оценку каждому взводу. Больше всего похвал досталось второму взводу, и капитан подчеркнул, что главная заслуга в этом капораля Ивана Гринько. Он сумел вывести взвод из-под артогня перед атакой, а потом возглавил взвод, заменив раненого взводного унтер-офицера Тимофея Вяткина. С этой задачей он справился очень хорошо, проявил, как и следовало ожидать от георгиевского кавалера, храбрость и мужество.

Капитан был скуп на похвалы и долго подбирал слова, которые бы выражали суть Ванюшиного мужества, и все же сказал медленно и веско:

— Капораль Иван Гринько проявил героизм. Да, самый настоящий героизм.

Ванюша не знал, куда глаза спрятать от смущения. А капитан продолжал:

— Иван Гринько теперь сержант, с чем и разрешите его поздравить.

Капитан Мачек подошел к Ванюше и крепко пожал ему руку:

— Поздравляю вас от души, приятель!

Но это было еще не все. Капитан сообщил, что командование дивизии предлагает роте представить одного человека к ордену Почетного Легиона, четырех — к военным медалям и не ограничивает в представлении к военному кресту.

— Я предлагаю, — сказал капитан Мачек, — выделить по одной медали на каждый взвод, а право выдвинуть воина к награде орденом Почетного Легиона, то есть наивысшей награде, предоставить второму взводу.

Все были очень довольны тем, что действительно по заслугам выделен второй взвод. Вот он собрался, чтобы решить вопрос о кандидате на получение ордена Почетного Легиона. Все сразу высказались, что единственным кандидатом является Гринько.

— Он самый достойный!

— Не только нас в бой водил, но и мальгашей.

Последним слово взял Ванюша. Ему очень хотелось получить почетный орден, но скромность, присущая ему, не позволяла даже думать об этом, поэтому он сказал:

— Вы, друзья, очень переоценили меня, я ничего выдающегося не сделал. Воевал, как все вы. Наш успех принадлежит всему взводу. Я прошу вас... — Ванюша задумался, сдерживая большое внутреннее волнение. — Среди нас есть человек, который боролся за интересы солдат, и боролся так, что вызвал к себе немилость начальства и в итоге был разжалован в рядовые, лишился офицерского звания. Это Виктор Дмитриевский. Одним этим он заслуживает от нас, солдат, высокой награды. К тому же Виктор в минувших боях показал большую смелость и отвагу, а при прорыве линии обороны Гинденбурга вел себя героически.

Ванюша, подражая капитану Мачеку, остановился и внимательно посмотрел в глаза Виктору. Тот смутился и возразил:

— Это неправда, я героизма не проявлял, это уже слишком...

— Я повторяю, — тверже сказал Ванюша, — Виктор Дмитриевский безусловно заслуживает быть награжденным орденом Почетного Легиона. И прошу вас, дорогие товарищи, учесть все мною сказанное. За мной нет и половины заслуг, которые имеет Виктор.

Последние слова Ванюша произнес с такой неподдельной искренностью и убедительностью, что пулеметчики взвода им поверили. Лишь Ахмед-Бела долго не соглашался, считая, что будет вполне справедливо представить к ордену Почетного Легиона Ивана Гринько, а к военной медали — Виктора Дмитриевского. Взвод решил все же представить к награждению орденом Почетного Легиона Виктора Дмитриевского, а к военной медали — сержанта Ивана Гринько; всех остальных — кого повторно, а кого впервые — к военному кресту.

Капитан Мачек удивился такому решению, так как был уверен, что орден Почетного Легиона получит именно Ванюша. Но он умел уважать мнение коллектива и оформил представление так, как решили солдаты.

Подводились итоги и в дивизии... Перед отправлением ее в Лотарингию командир дивизии генерал Доган закрепил успехи дивизии специальным документом. Он гласил:

«Какие дивизии, к которым судьба была более благосклонна, познали большее удовлетворение, чем мы!

Некоторые познали счастье окончательного изгнания вражеской нечисти со своей священной земли, объятия освобожденных братьев и сестер, родителей и детей. Другие испытали высшую радость, в которой нам было отказано, преследовать противника на всем его пути отступления и слышать его вопли, как затравленного зверя.

Но ни одна из этих дивизий не может похвалиться, что она выполнила задачу более возвышенную и героическую, чем та, которая была доверена Марокканской дивизии.

Когда весной немецкие орды набросились на французские поля, дивизия своими непобедимыми полками трижды прикрывала сердце страны. Она сказала немцам:

«Наступайте, бросайте свои лучшие батальоны! Разрывайте вашими снарядами нашу землю! Здесь стоит Марокканская дивизия, и вам не пройти!»

И враг не прошел ни 26 апреля, ни 30 мая, ни 12 июня. Ни один немец не может сказать, что когда-нибудь видел, как отступала Марокканская дивизия!

И когда немцы стремились смять Марокканскую дивизию, они получали в ответ жестокие удары и терпели неудачу.

18 июля наступил долгожданный перелом. Дивизия нанесла немцам сильный фланговый контрудар и сорвала его последний порыв на Париж. Так свершилось второе чудо на Марне.

Наконец 2 и 4 сентября, а затем 14 сентября дивизия прорвала мощную оборону новых частей противника. Марокканская дивизия после полученных тяжелых ран нашла в себе силы и, опрокинув 1-ю прусскую пехотную дивизию и 5-ю гвардейскую немецкую дивизию, прорвала линию Гинденбурга и, уступая свое место другим, могла сказать своим друзьям по оружию:

«Идите, теперь перед вами путь открыт!»

Когда мы оглядываемся назад, на славный пройденный нами путь, наше сердце переполняется гордостью, но мы склоняем наши знамена перед памятью павших. Дивизия отдала на выполнение этих славных задач свои лучшие силы.

В период с 26 апреля по 16 сентября 1918 года дивизия потеряла на поле брани 300 офицеров и 14000 солдат.

Это дорогая цена, но она принесена Франции ради ее спасения. Кровь этих героев пролита не напрасно, она оросила землю исстрадавшейся матери-Франции и принесла ей освобождение, принесла ей долгожданную победу!

Вперед! На новые подвиги!»

После короткого пребывания в районе Mo дивизия погрузилась в железнодорожные эшелоны на станциях Лизи-сюр-Урн и Трильпор, а 27 сентября уже выгрузилась в Лотарингии, причем почти в том районе, из которого она тронулась в марте 1918 года, — в районе Напси, на юго-восток от этого города.

В течение пятнадцати дней дивизия наслаждалась отдыхом в районе Разиер-о-Салин, Домбаль, Жербевилье, Фровиль. Конечно, это так мало! А 15 октября, выдвинувшись на северо-восток от Нанси, она сменила в секторе Ленонкур 40-ю пехотную дивизию.

В то время когда на севере Франции и в Шампани развертывались сражения, которым суждено было иметь мировое значение, на самом спокойном участке фронта — в районе Ленонкур — ничто не нарушало тишины и спокойствия. Никаких особых событий здесь не происходило и теперь, кроме нескольких удачных разведывательных поисков со стороны французов и таких же ответных действий противника. Сильный обстрел химическими снарядами позиций, которые занимал полк зуавов, был единственным эпизодом, который отметил пребывание Марокканской дивизии на этом пассивном участке войны. Только блестящие военные церемонии нарушали монотонную службу солдат.

28 октября представители дивизии наблюдали, как в роскошном парке замка Ленонкур командующий 8-й французской армией генерал Жерар у развернутого знамени торжественно вручил командиру дивизии генералу Догану, под командованием которого Марокканская дивизия провела так блестяще все бои в 1918 году, Крест командора Почетного Легиона. 30 октября генерал Кастельно вручил 7-му полку алжирских стрелков и 8-му полку зуавов фуражер (аксельбант для ношения всем составом на левом плече) цвета ленты Почетного Легиона, а батальону мальгашей — фуражер цвета ленты военной медали. Теперь в Марокканской дивизии солдаты и офицеры всех трех полков будут носить красный аксельбант на левом плече, как боевые знаки отличия.

2 ноября генерал Доган приколол на знамя русского легиона военный крест с пальмой на ленте, дававшей право носить на плече аксельбант цвета ленты военного креста как отличие.