Рекс Стаут - За чертой

• Название: За чертой
• Автор: Рекс Стаут
• Жанр: Детектив

---

Стаут Рекс За чертой

Рекс Стаут

ЗА ЧЕРТОЙ

Откинув полог постели, миссис Сэм Россингтон взглянула на мир, простиравшийся за окном, на котором горничная раздвинула шторы всего минуту назад.

Потом рука ее потянулась к подносу с горячим шоколадом, стоявшему рядом на столике, а ротик растянулся в глубоком зевке, выражавшем откровенную скуку. Подоткнув под спину подушку и расположившись поудобнее, она приготовилась отпить шоколаду и немного поразмыслить.

Сегодня у миссис Сэм - или Агаты - был день рождения, то есть время, когда ей неизбежно приходилось платить белобородому отцу-создателю дань уважения и вместе с тем сожаления - ведь старик отродясь не отличался сдержанностью или тактом.

В настоящий момент он с жестокой откровенностью напомнил Агате о том, что она прожила свое тридцать первое лето и что отныне взмахи его серпа будут учащаться с катастрофической быстротой, ибо Агата, будучи еще сравнительно молодой, уже достигла той грустной отметины в жизни, начиная с которой человек все чаще мысленно обращается к прошлому, нежели к будущему.

Впрочем, в порхающем мозгу Агаты такие неудобные вещи, как мысли, редко задерживались надолго. Словно некто, "бесцельно блуждающий по лесу", она принимала жизнь такой, какая она есть, и брала от нее все возможное, никогда не задумываясь о дне вчерашнем и уж тем более о завтрашнем.

Как и большинство человеческих жизней, любопытным образом схожих в развитии души и ощущений, - хотя они и могут розниться в том, что касается индивидуального опыта, - жизненный путь Агаты четко делился на периоды.

Первый - который можно было бы назвать "романтически-невинным" - почти уже стерся из ее памяти, если не считать выплывающих время от времени на поверхность хрупких, овеянных сладким ореолом, воспоминаний, никак не желающих уступать тягостным разочарованиям.

Второй - "семейно-притворщицкий" - она вспоминала не иначе как с содроганием. На семейную жизнь Агата возлагала определенные надежды, ожидая найти в ней развлечение, но Сэм Россингтон оказался ей не по силам.

Для него она не являлась ни женой, ни другом, а всего лишь источником чувств, и, поскольку изначально была все же задумана создателем как нечто большее, нежели просто украшение или игрушка, ей не раз пришлось раскаяться в собственной недальновидности и глупости.

Выйдя замуж за Сэма Россингтона из-за денег, а также ради комфорта и безопасности, которые обеспечивало его внушительное состояние, она с достойной похвалы твердостью придерживалась условий этой сделки, и, нужно признать, он со своей стороны - тоже, и все-таки Агата не была полностью свободна от сожалений.

Сожаления эти могли принимать самые разные формы, временами даже возносясь в сферу благочестивых устремлений, однако чаще всего были лишены связи с плотью. Одним словом, Агата принадлежала к числу тех несчастных существ, которые, будучи наделены душой, оказались при этом лишены какой бы то ни было воли.

А что может доставить человеку больше неудобств, как не больная совесть?

Прожитые годы несколько затуманили, но не стерли самого прошлого. Яркие проблески воспоминаний время от времени будоражили память, хотя уже не вызывали каких-то глубоких эмоций, а только сдержанный интерес способна ли все-таки жизнь преподнести ей еще какое-нибудь счастье?

И все же одно лицо, всегда представавшее перед ее мысленным взором бледным и исполненным страдания, было наиболее частым гостем в ее видениях. Один и тот же вопрос бесконечно мучил ее - способна ли она прогнать от себя воспоминание о таком человеке, как Джон Картер, - но даже тогда она не могла не восхищаться его умением по-мужски принять поражение.

Конечно, он не скрывал своего намерения по окончании полной разочарований юности как можно скорее отправиться прямиком в ад, однако делал это достойно и не спеша.

- Эх! - Агата вздохнула, нажимая на звонок, чтобы вызвать горничную. Что теперь ей, умудренной жизнью вдове, делать с этими воспоминаниями юности? Ведь все это было десять лет назад, и семь из них она прожила с мужем, когда тот вдруг выказал по отношению к ней непривычную и редкую предупредительность, подхватив на фестивале в Гаване какую-то жуткую лихорадку и сгорев меньше чем за неделю - каковым поступком, как сочла Агата, почти оправдал сделанный ею в свое время выбор. - А самое смешное, что я, пожалуй, скучала по бедняге! - проговорила она вслух, когда дверь открылась и на пороге появилась горничная.

- Прошу прощения, - сказала Джини. - Я помешала?

- Нет, - спохватилась Агата. - Можешь унести поднос. И скажи, не было ли почты?

- Нет. Звонили миссис Крэншоу и мисс Карсон, а еще вам прислали розы и корзину орхидей. Принести их сюда?

- Господи, только не сюда! Здесь уже и так от цветов задохнуться можно - не комната, а прямо какое-то святилище Аллаха!

Откинувшись на подушку, Агата молча наблюдала за девушкой, потом вдруг спросила:

- Джини, ты знаешь, что у меня сегодня день рождения?

- Конечно, знаю, мадам, - донесся ответ из глубин гардеробной.

- А поздравить меня ты не хочешь?

Джини вышла из гардеробной, неся в руках платье, которое тут же разложила на подлокотнике кресла.

- Ну... - растерянно начала она, смущенная неожиданным проявлением дружеских чувств со стороны хозяйки. - Поздравляю... Поздравляю вас с днем рождения, мадам.

- Спасибо, - сухо ответила Агата. - Я догадываюсь, что вряд ли могу ожидать от тебя особенно пылких поздравлений. - Она разглядывала Джини с любопытством, словно видела ее впервые. - Ведь я не очень-то оделяла тебя вниманием, не правда ли?

- Вы всегда были очень добры ко мне, мадам.

- Возможно, - задумчиво произнесла Агата и, как бы размышляя вслух, продолжала: - Как странно - я никогда не пыталась узнать тебя получше. Сэм всегда говорил, что я черствая. Может быть, поэтому у меня и друзей-то нет. Знаешь, Джини, я, наверное, старею, потому что начинаю чувствовать себя одинокой. А сегодня я чувствую себя просто несчастной. Так что там сказала миссис Крэншоу?

Джини, прибиравшаяся на туалетном столике, обернулась:

- Спрашивала, ждать ли ей вас сегодня вечером. Кстати, ванна готова, мадам.

Но Агата не испытала обычного удовольствия ни от прохладной бодрящей воды, ни от последовавшего за этим таинственного ритуального умащивания ароматами, и, когда Джини принялась причесывать ее, она была почти раздражена.

Это настораживало. Агата была человеком настроения, и Джини, наделенная чуткой душой, гадала сейчас над тем, что могло привести хозяйку в столь неожиданно нервное состояние.

А между тем ее искусные пальцы двигались ловко и уверенно, укладывая кольцами золотисто-каштановые пряди, которыми Агата по справедливости гордилась, в то время как сама она сидела перед столиком, уткнувшись отсутствующим взглядом в выстроившиеся в ряд всевозможные баночки и склянки.

- Джини, я не поеду сегодня к миссис Крэншоу, - неожиданно заявила она.

Горничная промолчала.

- Меня тошнит от них от всех! - пояснила Агата и, как бы рассуждая сама с собой, продолжала: - Нет, конечно, это было бы ужасно глупо, и я не могу позволить себе этого... Но пойми, Джини, у меня это порыв!

Порыв, какой я испытываю впервые! Я только сейчас начинаю понимать, что потратила впустую десять лет и наверняка потрачу точно так же и остальные годы. Это уже привычка. И все-таки... Сегодня... - Она вдруг прервала свою речь, чтобы огорошить девушку вопросом: - А скажи, Джини, как бы ты на моем месте отметила день рождения?

- Не знаю, мадам, - растерялась горничная.

- Нет, ты должна ответить, - настаивала Агата. - Как скажешь, так и будет. Я буду Гарун-аль-Рашид, а ты - мой главный визирь. Только, пожалуйста, не изобретай каких-то там изысков! Я настроена меланхолически, и мне нужно что-нибудь исключительно положительное. Ну давай! Говори!

Девушка смущенно хихикнула.

- Ну... мадам может устроить прием, - предложила она, но после того, как хозяйка нетерпеливым жестом оборвала ее, обошла вокруг стула и сверху вниз посмотрела на хозяйку. - Если у мадам и вправду серьезные намерения... - начала она.

- Абсолютно серьезные! - уверила ее Агата.

И тогда Джини, войдя в роль главного визиря и произнеся вступительное слово, которое, хотя и будучи весьма интересным, не имеет отношения к настоящей истории, дала хозяйке просто уникальный совет. Когда она умолкла, Агата вскочила и радостно захлопала в ладоши:

- Джини, да ты просто сокровище! И ты абсолютно права! Впервые в жизни я попробую осчастливить кого-то другого!

Нью-Йорк поистине город больших расстояний. Так, например, Десятую улицу и Бродвей с Вест-Энд-авеню, где располагалась уютная квартирка Агаты, разделяют миллионы миль.

Ровно в половине двенадцатого вечера в день своего рождения Агата, укутанная в меха, в сопровождении Джини погрузилась у дверей своего дома в лимузин и велела шоферу ехать в сторону Десятой улицы и Бродвея. А уже через минуту они, вырулив на Девяносто шестую улицу и свернув к югу, пустились в путь.