Кирилл Берендеев - Осада (СИ)

• Название: Осада (СИ)
• Автор: Кирилл Берендеев
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Фанфик

Фанфик на Андрея Круза. Зомбопакалипсис в российских условиях. Мертвые встают из могил и шарятся по кладбищам в поисках живых...

---

По данным разведки, в городах Крыма по-прежнему продолжались столкновения украинской милиции и татарских националистов с повстанческими отрядами, теперь, после объявления войны, они переросли в городские сражения. Черноморский флот с рейда Севастополя уничтожил вроде бы согласившийся бежать в Симферополь украинский гарнизон, ну да это дело десятое, не все ли равно, где его уничтожать. После чего флагман «Москва» отправился в Евпаторию, где на рейде дежурил украинский флот. Битвы так и не случилось, все, что осталось от Черноморского флота Украины к августу одиннадцатого года было затоплено на входе в порт, лишив возможности кораблям с ходу штурмовать город. При помощи подлодок частично удалось разрушить затопленные в заливе корабли но только к середине одиннадцатого числа. Вокруг города и без того украинцами оказалось насажено минных полей на километры моря. Десант пришлось высаживать возле Мойнакского озера, и озера Сасык, где располагались лагеря боевиков. Так что морпехи с ходу вступили в бой. Двенадцатого дамба, отделяющая соляные разработки на озере Сасык от моря, была взорвана, боевиков удалось оттеснить в город интенсивным палубным огнем и налетами бортовой авиации «Москвы». Битва за город только начиналась. А в это время с другой стороны войска, миновав Керчь, успешно продвигались к Феодосии.

После почти бескровного взятия города, дивизии разделились – девятнадцатая устремилась вдоль берега к Севастополю, с попутным заходом в порты, а сорок вторая, окончательно зачистив от мертвецов город и оставив батальон про запас, с шестнадцати по Москве отправилась напрямую к Симферополю, все это время подвергавшемуся интенсивному ракетно-бомбовому обстрелу. Одиннадцатого утром в Керчь прибыл сам командующий Корнеев.

Город был пуст и безлюден. Окраины разрушены авиацией, но в целом, Керчь почти не пострадала. Тихие пляжи, волны ласково шумя, накатываются на песчаный берег. На высоте виднеется памятник защитникам города, странно, что местные власти в антирусском раже его так и не демонтировали. Дальше, за горой, с западной стороны города, развалины Пантикапея. Корнеев несколько раз предупреждал летчиков лично, чтобы в этот угол карты они не совались, пусть уж лучше глушат рыбу, чем ссыпают бомбы на поля, где виднеются колонны и развалины ионийских храмов: все, что осталось ныне от Пантикапея. А ведь еще Страбон писал….

С времени Страбона прошло две с половиной тысячи лет. Войны проносились через пролив который, как считали строители Пантикапея, соединяет Европу и Азию, отделяя дальние ионийские, а затем и греческие колонии от варварских земель востока, где лишь скифы, тавры, синды, кого он еще учил по истории в пятом классе? Войны проносились, сколько их было, но вот пришла еще одна, хочется верить, последняя. Впрочем, когда предположения о войне сбывались? – всякий раз планы рушились, в спешном порядке менялись, подстраиваясь под новые реалии. Вот и теперь. Пятьдесят восьмая ведет битвы не только с украинскими войсками, даже пока не столько с ними, живыми, сколько с собственными мертвыми – и потерь от мертвых понесла куда больше, нежели от живых.

Накануне войны, вечером девятого в его штаб прибыл спецназ ФСБ, тот самый батальон, присланный, дабы оградить Тамань и особенно дороги от живых мертвецов. Батальон составлял всего шестьсот пятьдесят три человека. Понимая, что этого числа явно не хватит на поддержание порядка на Тамани, Корнеев отделил от сорок второй батальон в помощь. Тот самый, что прежде освобождал Кучугуры и окрестности от скоплений мертвецов, тот, кого он считал наиболее подходящим для выжидательной, действующей на нервы, изматывающей, сводящей с ума войны с мертвецами. В итоге пятьдесят восьмая, и так ослабленная отсутствием частей, расквартированных в Чечне и Ингушетии, отправилась воевать Крым числом, лишь немного превышающим сорок тысяч. Сперва ему отказали в псковских десантниках, потом начавшаяся раньше времени война стала выгрызать своих. Вот и в день перед убытием с Тамани, двое покончили с собой, еще десятеро бежали в море. В год беглецов в российской армии насчитывалось до ста тысяч, Корнеев вздохнул, нынешняя война будет покруче той, что он провел в Чечне. Уже по тому только, что пока его войска, не встретили достойного сопротивления не только регулярной армии, но и мертвецов. Которые, как и все прочие, в большинстве своем тоже покинули город. К моменту прибытия в Керчь штаба армии, зомби удалось уничтожить всего шестьсот штук. И освободить около шести тысяч русских жителей. Которые благодарили Корнеева лично, пытались целовать руки, и не понимали еще, куда их тащат товарищи в строгих черных костюмах от «Боско ди Чильеджи».

На следующий день из допросов службистов, проводимых той ночью над местными жителями, Корнеев узнал, что большая часть татар и вся регулярная армия покинули город за два дня до штурма – не исключено, узнав точную дату. Вполне возможно, и от бесчисленных перебежчиков так и сыпавшихся через Керченский пролив на крымскую землю. И предоставить сперва разбираться с армией вторжения мертвецам. А большую часть жителей забрав с собой в качестве живого щита.

Корнеев стоял у самого берега, босые ноги омывали нежные, ласковые волны. Сейчас казалось, война это миф, придуманный правителями, чтобы в страхе держать свое население. А ее служители не люди – фантомы. Приходящие и уходящие в безвестность. И он чувствовал себя именно таковым, призраком, который легко сгинет, стоит только ему выйти из спасительной тени пляжного домика, построенного у самой воды. В Керчи было жарко, температура опять зашкалила за тридцать.

Мимо проехала БМД, нещадно чадя мотором, негромкий хлопок, и машину обуяло пламя. Слишком жарко для техники, сколько ее вот так погорело в Южной Осетии.

Корнеев встрепенулся, прогнал прочь досужие мысли, и бросился к остановившейся машине. Из нее выбегали солдаты, кое-кто немедля падал на асфальт, бросался к пляжу, на песок, гася разгоравшееся на гимнастерках пламя. Внутри БМД защелкало, затрещало, словно масло капнули на раскаленную сковородку. Корнеев подбежал к машине, не соображая, что делает, сунулся внутрь, рванул за чей-то рукав, вытаскивая наружу солдата. Вытащив, бросился прочь, к морю, нежному, ласковому. Ему кто-то помогал, он не разобрался в спешке. Кто-то кричал о взрыве, пытаясь закрыть телом не солдата, вытащенного из машины, но его, невредимого.

В этот момент и ухнуло. Картинка потеряла звук, Корнеева бросило на песок, рядом упал солдат, весь в крови, и еще один, закрывавший его своим телом. Корнеев поднялся, оглянулся. Нет, с ним все в порядке, но с этими двумя…

– Поздно, – кто-то сказал ему, знакомый голос, прорезавший ватную тишину. Корнеев поднял глаза, да, Петренко. Со вчерашнего дня его заместитель. – Отойдите, Владимир Алексеевич. Дайте руку. Быстрее.

Корнеев поднялся сам, охнул от внезапной боли в плече. Оглянулся. Солдаты вставали тоже, несуразно, тяжело. Петренко нацелился. Корнеев отвел его пистолет, а затем, неожиданно перехватил.

– Это моя работа, Тарас Михайлович.

И тщательно прицелившись, выстрелил в поднимавшихся солдат. А затем, не оглядываясь, ушел в гостиницу. Заперся в номере. Выпил коньяку. Закурил. Вторую, третью, четвертую сигарету. Голова опустела.

Он потянулся за пятой, но пачка оказалась пустой. Смяв резко бычок в пепельнице, он поднялся. Вышел из номера. Побродил по коридору.

– Ну вот и ты тоже. Приобщился. С крещением, – пробормотал едва слышно Корнеев, осторожно прижимаясь холодным лбом к раскаленному гостиничному стеклу.

58.

Трейлер подъехал к заправке поздним вечером. Тяжело отфыркиваясь, машина остановилась, водитель устало выпрыгнул из кабины мощного тягача «Исудзу» и направился к окошку. В стеклянной будке сидела раздраженная тетка, значит, опять толком поговорить не удастся. Но он все же сделал попытку.

– Красавица, поищи, пожалуйста, дизелёк, литров пятьдесят, хотя бы. А то соседи что-то одичали, не хотят давать.

Она подняла голову, отвлекаясь от расчетов.

– О, господи, да сколько вам раз говорить, мертвяков выводят. Ничего нет и не будет. Понаехали тут на мою голову.

– Так не на танки все ушло, они ж на соляре.

– У меня не то внутренние войска заправлялись, не то внешние, уж не разберешь, все к трем часам высосали. Хочешь, могу солярку дать, у меня ее десять тонн. А больше ничего последние два дня не завозят…. А ты вообще, из каких краев прибыл, красавец?

– Из Владика, – он не стал скрывать. Она изумлено распахнула неловко подведенные тушью глаза..

– Что, серьезно? Да, ты видать, вообще не в курсе, что в стране творится. Сколько едешь?

– С тридцатого. Я в курсе, что творится. То дорогу перекроют, то мертвяки наскочат. Хоть из кабины вообще не выходи.