Виктор Голявкин - Избранные

• Название: Избранные
• Автор: Виктор Голявкин
• Издательство: Зебра Е
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-94663-154-3

В сборник избранных произведений Виктора Владимировича Голявкина включены самые первые авангардистские фрагменты прозы, никогда не выходившие в книгах; лирические, юмористические, гротесковые рассказы для взрослых, писавшиеся в течение всей жизни, в том числе в самые последние годы; раздел рассказов для детей, давно ставших хрестоматийными; также известная неустаревающая повесть о войне «Мой добрый папа».

Издание сборника предпринято к юбилею Петербурга и к семидесятилетию писателя, патриота города, светлой талантливой личностью которого в своем культурном арсенале петербуржцы могут гордиться.

---

— Тебе бы только болтать! — Рот ее опять начал кривиться, прежде за ней такого не водилось.

— В чем, собственно, дело? Чем тебе не нравятся мои сослуживцы, ума не приложу. Они такие же, как и твои приятели, других приятелей у меня нет.

— Какого черта у тебя такие приятели?

— Чего ты хочешь, в таком случае?

— Хочу, чтобы к нам хоть раз зашел стоящий человек… — Рот ее от злости кривился, ходуном ходил в разные стороны.

— Ты кого-нибудь конкретно имеешь в виду?

— …Настоящий серьезный порядочный человек…

— Хемингуэй, значит? А больше ты никого не имела в виду?

— Отстань от меня.

— Напрасно, между прочим, ты не заметила Эрнста Жохова, он интересный человек, приятный парень.

— Твой Жохов ни с кем не считается.

— А ты с ним считаешься? Эрнст рассказывал о себе, но никого не задевал. Чем плохо? Он всех немного заслоняет, он очень энергичный человек.

— Возмутительно! — Она вдруг хватает тарелку и кидает в стену.

Осколки брызнули в разные стороны и звонко упали на пол.

Дальше говорить бесполезно. Всякое возражение пресекается тарелкой в стену. Звон посуды заставляет умолкнуть окончательно.

Моду взяла: чуть что не по ней — сразу бац! Хорошо еще, в стену, не в лицо кидается.

А я находчивый! Купил металлические тарелки взамен разбитых. Может, отучится кидаться посудой. Пусть теперь попробует разобьет!

…Было почти двенадцать. Ее все не было. Придет. Никуда не денется. Вот-вот должна появиться.

Прошел еще час. Пестрый гул города проходит сквозь двери и окна, назойливо лезет в уши. Шум небольшой, децибел сорок, не больше, но беспокойство усиливается. В голову полезли разные мысли. Лезут и лезут.

Новая металлическая тарелка вдруг оказалась под рукой, свирепо сжал ее в кулаке, она превратилась в бесформенный жалкий комок.

Раздался стук в дверь. Дверь не была заперта.

— Войдите.

Входит громадного роста мужик, свежепобритый, постриженный, держит фуражку в руке, знаки пожарной части на шинели в петлицах.

— Здравствуйте, — говорит. — Меня зовут Эрнст. Я от Любы. Она скоро будет.

— Вы откуда?

— Мы вдвоем с ней ловили такси на проспекте. Она завернула по делу, тут неподалеку. Просила ее подождать, скоро будет.

— Раздевайтесь, снимайте шинельку, пожалуйста, снимайте…

— А вы кто будете?

— Муж!

— Тогда извините. Не ожидал. Извините меня. Уж вы извините. — Он надел фуражку, вышел и прикрыл за собой дверь.

Люба заставляла себя ждать.

На другой день вечером раздался звонок. Дверь не была заперта. На пороге появился бойкий мужчина.

— Мне нужна Люба, — сказал он. Вошел и стал окидывать цепким взглядом квартиру.

— Ее нет, — сказал я.

— А где она?

— А вас зовут Эрнст?

— А вы меня знаете? Откуда?

— А вы хотите мне досадить? Вы бы хоть выпивку с собой принесли.

— А Люба где?

— Ушла.

— Куда?

— Домой.

Он решительно направился к двери.

— Куда же вы? Куда? Садитесь. Her выпивки, в карты сыграем. — Я широким жестом приглашаю к столу.

— Я за выпивкой, — подмигнул он и торопливо вышел. И вряд ли я когда еще встречу этого рэкетира.

Но даже если она подошлет еще рокера, брокера, докера или парашютиста, ни в какой проделке ничего веселого уже больше не будет. Шутка себя исчерпала. Плотнее закрыл за ним дверь и повернул ключ в замке до упора. Для безопасности.

ХОХОТУШКА

— Посмейтесь! Ну, еще! Смейтесь, смейтесь!

Он с удовольствием слушает ее смех. Он говорит ей:

— Ваш смех — чудо!

Она отвечает:

— О! можно и дальше валять дурака?

— Валяйте, валяйте! — умоляет он.

Он, интеллигентный человек, после длительной работы в большом городе приехал в отпуск отдохнуть на юг. Жара, море огромное перед глазами. Утром солнце выкатывает из моря, будто горящий шкаф. Вечером лунную дорожку раскачивает вода. Можно на все смотреть и не торопиться. Фрукты свисают с деревьев. Ягоды на грядках, не на прилавках. Все рядом. В саду. Рви и ешь. Поправляйся. Женщины за всем хозяйством ухаживают, бодро беседуют между собой. Ходят, бродят неторопливо, переговариваются райскими голосами. Не спорят. Не шумят. Не требуют. Сразу видно, находятся в своей тарелке, а не в какой-нибудь чужой.

На юге он ест, пьет, ни о чем тяжелом, серьезном не думает. Он расслабляется на жаре. Смотрит в небо. Ходит в горы. Собирает у моря камешки, ракушки. Лежит на теплом песке. Прыгает с камней в море. Все хорошо. Он холост. Молод. Полон сил.

И вот уже ходит под руку с хохотушкой. Может быть, строит планы с ней.

— Где ваш веселый смех? Дайте мне его еще раз послушать!

Она весело хохочет просто так, и он доволен.

То был смех не над ним. И он с радостью его слушал.

Вдруг ночью, когда он спал у открытого окна, наслаждался свежим морским воздухом, какая-то летучая жужжащая тварь влетела в окно. Покружилась. Пожужжала. И укусила его прямо в зад.

Он вскочил, взвыл, возмутился, бросился за ней, но ее след простыл. Она беспечно улетела в сторону моря, откуда прилетела, только ее и видели. А может, не в сторону моря, кто ее поймет.

Какой тут сон! Какой отдых! Зачем прилетала эта гадина? Чего ей у себя не хватало?

Укушенное место вздулось. Болело. Все сильней, сильнее.

Укус летающего гада испортил настроение, а если дальше посмотреть, то, может быть, перевернул жизнь.

Большую роль, конечно, сыграла хохотушка: она беспрерывно смеялась над пустяками и умиляла его.

Но то был смех отвлеченный, ничего не затрагивающий, скорее от здоровья, от живости, чем но существу. Вдруг теперь она узнает о ночном происшествии, станет заливаться, хохотать? Теперь уже над ним.

А натура у него тонкая, чувствительная, скрытная. Нет, нет, ему такого не снести, не пережить! Он все же кандидат наук, и для него это важно, он себя уважал. И вдруг такое! Нет, нет.

Он потерял всякий интерес к окружающей природе. Возненавидел всех летающих, жужжащих, кровососущих — стрекоз, бабочек, жуков и прочих разных. Теперь он не выносил даже вертолеты. Хотя вертолеты при чем? Летают, понимаешь, жужжат…

Тончайшая ведь натура. Обидно. Кандидат. Вес в обществе. Знаток. И вдруг такое…

Собрал быстренько вещи и уехал, не попрощавшись с девушкой. Решительность, воля — все для того, чтобы себя уважать! Взял себя изо всех сил в руки, жестко держал в тисках.

Любил он свою хохотушку или просто был временно увлечен — какая теперь разница, раз уехал.

Когда девушка поняла, что друг от нее сбежал, по привычке громко рассмеялась от удивления. Смех теперь как бы повисал в воздухе. Смеялась она теперь, выходит, над самою собой. Поняв это, здорово расстроилась.

Но не надолго.

Потом решила не сдаваться, найти молодого человека и выяснить, почему уезжают, ни слова не говоря. На отдыхе сил прибавилось, куда их девать, и своим удачным мыслям она снова улыбалась.

У парня, наверно, была некоторая неловкость в отношении девушки, но ведь он все равно никогда больше ее не увидит.

Не тут-то было!

В один тоскливый день раздался робкий звонок. За дверью стояла знакомая хохотушка.

Она преодолела расстояние, выдержала характер и нашла, кого искала.

— А вот и я! — улыбнулась она.

Он испугался ее внезапного появления и пригласил войти. Она заметила испуг, но чего тут бояться! Она засмеялась.

От ее смеха он будто сжался, съежился и его передернуло.

Она чувствует: делает что-то не то, что надо бы делать. Но другого не знает и смеется, смеется. Надо же так настойчиво смеяться!

Он сделался мрачен. Стал рассказывать о тучах крылатых насекомых, которые облепляют дома, о пчелиных роях, которые садятся прямо на голову, путая ее с сучком дерева, о несметных полчищах саранчи.

Она не поняла, зачем он говорит все это, и смеялась.

— Я сейчас приду, — внезапно говорит он и уходит, хлопнув дверью.

Она ждет, а он не приходит.

Подходит она к двери. А дверь вся сверху донизу усажена засовами, запорами, замками, даже смешно. А на самом деле дверь захлопнута на единственную защелку. Легко выйти. Но не войти! До чего умно придумано, как не засмеяться!

В это время парень подкреплялся в ресторане. Обычная пошлая, жухлая муха начала виться над его столом и села ему прямо на нос.

Он схватился за нос, взвизгнул и пулей вылетел из ресторана.

От всего убегать становится стойкой чертой его характера.

Но девушка не узнала, почему он от нее сбежал. Ей стало еще любопытнее. И вот в квартире парня снова раздается звонок. Он так испугался, увидев ее, что готов был залезть под кровать. Но ведь он ее не в первый раз видит, не во второй и не в третий и говорит: