Алекс Д. - Целого Мира Мало

• Название: Целого Мира Мало
• Автор: Алекс Д.
• Жанр: Современные любовные романы

Роман-исповедь повествует о жизненном пути Владислава Орлова. Успешный красивый молодой мужчина с ранней юности пользовался благосклонностью фортуны и любовью женщин. Три брака с состоятельными красавицами дали ему доступ в высшее общество. И все три погибли при загадочных обстоятельствах. Все изменилось, когда Владислав встретил скромную воспитательницу. Она была не похожа на других, и, казалось, что теперь его жизнь начнется сначала. Но главный герой не знал, что эта встреча станет для него началом конца.

---

Последние минуты жизни матери, она провела с ней. Говорила и говорила, пытаясь объяснить, высказать всю боль и попросить прощения. Лера отчаянно хотела верить, что душа Инги услышала ее и поняла, что ее дочь никогда не хотела ей зла. Обеспеченное детство и вседозволенность превратили Леру в эгоистичную и взбалмошную натуру, но она еще сохранила способность любить и верить в лучшее в людях. Она умела сопереживать и плакать, чувствовать боль и стыд, и поэтому сейчас было так больно. Ей казалось, что никто не сможет понять ее. Она бесконечно презирала себя за грубое и жестокое отношение к матери, и не находила оправдания собственному эгоизму и неуемному самолюбию.

Лера безумно хотела, чтобы посторонние люди, наконец, покинули ее дом, оставив наедине с горем и печалью. Даже Костя, с его попытками вывести племянницу из состояния апатии, раздражал Валерию. Она была уверена, что ему гораздо легче смириться с потерей, чем ей. Он и Инга последние годы совсем мало виделись, и их отношения нельзя было назвать теплыми и душевными. Возможно, в Лере снова говорил эгоизм, но она так чувствовала и ничего не могла с собой поделать.

Ближе к вечеру все разошлись. Костя уехал в Ярославль, пообещав вернуться к девятому дню. Лера очень холодно простилась с ним, а ведь еще вчера ей казалось, что он единственный, кто понимает и принимает ее такой, как она есть. Сплошной самообман и иллюзии. Единственный, кто не врал и не притворялся, это Влад. Он ни разу не подошел к Лере, чтобы выразить соболезнования или сказать ничего незначащие слова, но на протяжении всех этих трех страшных дней она чувствовала его молчаливую поддержку. Они оба преступники. Каждый — по-своему. Жесткие и самоуверенные дети нового времени. Жертвы деградирующего общества, ставящего финансовое процветание главной целью. Поэтому им так легко и спокойно вместе. Они на одной испорченной волне охватившего мир гламурного радио. Влад четко понимает, кто он и куда движется, и какой багаж берет с собой в нелегкий путь по реке, усыпанной золотом и разбитыми сердцами, сломанными жизнями и перемолотыми судьбами. Он знает себе цену, и не испытывает иллюзий на свой счет, не оправдывается и не лицемерит. А она только идет к признанию своих самых темных сторон души. Чтобы обрести равновесие, мало быть хорошим и справедливым, и совсем не необходимо придерживаться определенных норм и навязанных устоев, главное — принять себя самому, а потом ждать от других любви и понимания, страха или уважения, ненависти или презрения, чтобы знать причины того или иного отношения.

Лера наблюдала за Владом, когда циркулирующие от одного члена семью к другому, друзья и коллеги Инги подходили к нему. Ничего, кроме вежливой скуки не отражалось на красивом и сдержанном лице. Ему, как и ей были безразличны слова и все эти люди, как и их корректное неупоминание об еще одном погибшем в пожаре человеке. Он отгородился невидимой стеной от любопытных фальшивых лиц, и полностью абстрагировался от происходящего.

Они остались вдвоем в огромной доме. Прислуга разошлась по домам, вездесущая нянька с Кириллом была отправлена Владом в ссылку в Ярославль, даже Лика ушла, оставив горы посуды на кухне. Утром она вернется, чтобы все убрать и жизнь потечет своим чередом. Но уже без Инги и Сергея.

Лера поднялась на круглый подиум в центре гостиной, на котором располагался большой обеденный стол, окруженный десятью стульями с резными спинками и ножками. Инга заказывала гарнитур в Париже два года назад. Она всегда мечтала о теплых семейных званых обедах в гостиной и диванчике возле камина. Все это у нее было, кроме семьи. Влад сидел на одном из стульев, держа в руке бокал с вином, и устало прикрыв глаза.

— Может, поговорим? — присаживаясь рядом, спросила Лера. Он даже не шелохнулся, словно не услышал ее, не почувствовал присутствия.

— Ты уверена, что хочешь этого? — был равнодушный ответ.

— Да. Я с ума сойду, если буду молчать.

— Тогда говори. Я слушаю.

— Я должна признаться кое в чем. Не могу с этим жить. — произнесла Лера, положив руки на колени и устремив на них свой взгляд.

— Слушаю. — повторил Влад.

— Я солгала. Никто не насиловал меня.

Орлов открыл глаза и вопросительно посмотрел в бледное лицо Валерии Тихомировой, но потом снова закрыл их.

— Некрасиво так жестоко врать, Лера.

— Я знаю. Поэтому мне тошно. Я призналась маме, но не знаю, услышала ли она меня.

— Не думаю, что сейчас это важно. Для нее.

— Но для меня важно. Я была несправедлива и обижена.

— Ты просто маленький испорченный ребенок. Я даже не удивлен. Что-то еще?

— И у меня не было отношений с ни с кем…. Здесь в Москве, кроме тебя.

— Я должен быть польщен? — Влад выпрямился и пригубил из бокала, снова открыв глаза. — А как же Алексей?

— Тоже ложь. Я хотела казаться взрослой, умудренной опытом. Когда Девид, мой преподаватель бросил меня, я обозлилась на весь мир. Не знаю, кого я наказывала больше. Может быть, саму себя. Мне казалось, что лучший способ избавиться от боли, это полное забвение.

— Или причинение боли другим? — подсказал Орлов. О да, он все знал об эгоизме и стремлении наказать ближнего за собственные страдания и неудачи.

— Мне очень стыдно, Влад.

— Если бы я помнил, что такое стыд, Лера, я сказал бы хорошо, или плохо то, что ты его испытываешь. Стыд — не оправдание и даже не следствие. Стыд — это мера, которой мы ограничиваем совершенное зло. Но настоящее зло не ведает мер и границ, и поэтому тебе нечего стыдиться. Ничего грандиозно-ужасного ты не совершила. Каждый имеет право на ошибку. Не нужно заниматься самобичеванием, этим ты ничего не исправишь и не изменишь. Живи дальше.

— Это все, что ты можешь мне сказать? — разочарованно спросила Лера. Его спокойная рассудительность обижала и расстраивала ее.

— Ты хочешь, чтобы я пожалел тебя? Выразил сочувствие? Как сказал великий классик Оскар Уайльд: «Я сочувствую всему, кроме людского горя. Оно слишком безобразно, слишком ужасно и угнетает нас. Во всеобщем сочувствии есть что-то в высшей степени нездоровое. Сочувствовать надо красоте, ярким краскам и радостям жизни. И как можно меньше говорить о ее темных сторонах».

— Ты же так не думаешь. — покачала головой Лера. — Что с тобой не так, Влад?

— О чем ты?

— Что за мистическая маниакальная закономерность в третий раз делает тебя вдовцом?

— Я сам сейчас об этом думаю. Наверно, я зря так легкомысленно отношусь к институту брака. Стоит пересмотреть свои взгляды на серьезные отношения.

— Зачем ты женился на маме? — спросила Лера. Влад выразительно посмотрел на девушку. Конечно, она все понимала….

— Мы решили сотрудничать не только в бизнесе, но и в личной жизни. С последним у нас не задалось. Но были и хорошие моменты, пока не появился Липатов, упокой Господь его душу. Я опечален смертью Инги, скажу больше — гибель других жен вызвала во мне куда меньше горечи. Я готов был отпустить ее.

— И что будешь делать дальше?

Влад пожал плечами, поднося бокал к губам.

— Жить дальше. Работать. Общаться с людьми, заниматься спортом и избегать женщин, мечтающих о свадьбе. А какие у тебя планы?

— Не знаю. Наверно, останусь здесь, поступлю с институт, как и хотела. Вы тоже можете остаться вместе с Кириллом. Это и твой дом. Ты был законным мужем.

— Не думаю, что будет уместно жить всем вместе. — иронично заметил Влад. — К тому же брачный контракт не предусматривал возможность преждевременной смерти Инги.

— Мама оставила завещание, но оно было составлено еще до того, как ты появился. Я больше чем уверена, что она все завещала мне. А я не буду против, если ты останешься здесь. Дом большой, всем хватит места. И твои права в издательстве я претендовать не собираюсь. Не знаю, кто наследует долю отца, но моя — в полном твоем распоряжении. Понимаю, что сейчас не время и не место говорить о материальном. Через пару недель мы оформим все нюансы будущего сотрудничества при адвокатах и юристах. Просто хочу, чтобы ты знал. Тебе не нужно возвращаться в Ярославль. Я ничего не смылю в делах матери, и мне нужен тот, кто разбирается в этой сфере, тот, кому я могу доверять.

— А ты можешь мне доверять? — усмехнулся Орлов.

— Адвокаты помогут мне подстраховаться. Я не такая наивная, как ты думаешь. — Лера развязала на шее черный траурный шарф. Он мешал ей дышать.

— Это хорошо. — удовлетворенно кивнул Влад. — Не люблю два три типа людей — дураков, лентяев и простаков.

— Значит, остаешься?

Он прищурил глаза, посмотрев на нее, словно взвешивая про себя все за и против.

— Я подумаю. Сейчас я не готов принимать решения. В издательстве есть опытные умные люди, на которых я могу положиться. Мне необходимо время. Месяц-два, чтобы придти в себя, забыться и расслабиться. Возможно, я уеду в отпуск. Подальше отсюда. Смена обстановки благотворно влияет на душевный дисбаланс.