Лайза Дженова - Навеки Элис

• Название: Навеки Элис
• Автор: Лайза Дженова
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64215-1

Роман о битве, которую ведет женщина с тяжелой болезнью, — битве за память, мысли, воспоминания, за своих любимых и близких. Но это внешняя сторона книги. Внутренний смысл романа в том, как, несмотря на сложные обстоятельства, оставаться верным себе, понимать, что каждый прожитый день несет с собой новые возможности для жизни и для любви. Главное достоинство романа Лайзы Дженовы — он написан не с позиций стороннего наблюдателя, это взгляд изнутри проблемы, что нечасто встретишь в современной литературе. И как подтверждение — высшие ступени рейтинга New York Times и премия Шарлотты Бронте.

---

— Хорошо, Элис, а теперь я хочу, чтоб вы вернулись к короткой истории, которую читали раньше. Вы можете ее пересказать?

— Вообще-то я не очень много помню.

Вот оно — ее болезнь выставлена во всей красе под флуоресцентной лампой, чтобы Сара Такая-то могла изучать ее и делать заключения.

— Это ничего. Расскажите, что помните, что в голову придет.

Элис сглотнула, ее охватила паника. Либо она не может продраться по тропинке от одной детали к другой, либо у нее не происходят электрохимические процессы, которые должны затронуть нужные нейроны. За пределами этой каморки она бы нашла необходимую информацию в «блэкберри». Перечитала бы электронные письма и написала себе напоминание. Она могла бы рассчитывать на уважение, которое гарантирует ее положение в Гарварде. Вне этой комнатки она могла бы скрыть свои непроходимые тропинки и бездействие нейронов. Она понимала, что все эти тесты разработаны как раз для того, чтобы показать, на что она не способна, и все же вопрос Сары Такой-то поставил ее в затруднительное положение.

— Ладно, кажется, это о событии в каком-то аэропорту.

— Эта история произошла в воскресенье, понедельник, вторник или среду?

— Я не помню.

— Попробуйте угадать.

— В понедельник.

— Там был ураган, наводнение, пожар или снежная лавина?

— Пожар.

— История произошла в апреле, мае, июне или июле?

— В июле.

— Какой аэропорт был закрыт: Джона Уэйна, Далласа или международный аэропорт Лос-Анджелеса?

— Международный аэропорт Лос-Анджелеса.

— Какое количество пассажиров пострадало: тридцать, сорок, пятьдесят или шестьдесят?

— Шестьдесят.

— Сколько детей пострадало: два, четыре, шесть или восемь?

— Восемь.

— Кто еще был в числе пострадавших: двое пожарных, два полицейских, два бизнесмена или два учителя?

— Двое пожарных.

— Отлично, мы закончили. Я провожу вас к доктору Дэвису.

Отлично? Возможно ли, чтобы она помнила историю, но не знала об этом?

В кабинете доктора Дэвиса ее ждал сюрприз — Джон был уже там. Он сидел в кресле, пустота которого так бросалась в глаза в ее первый визит. Теперь их было трое. Элис, Джон и доктор Дэвис. Она не могла поверить в реальность происходящего, в то, что это ее жизнь, что она больная женщина, которая вместе с мужем пришла на прием к неврологу. Она чувствовала себя как персонаж какой-то пьесы. Женщина с болезнью Альцгеймера. Муж держит в руках сценарий. Только это был не сценарий, а анкета ежедневной активности. (Место действия: кабинет доктора. Невролог сидит напротив мужа больной женщины. Входит женщина.)

— Элис, присаживайтесь. Мы с вашим мужем уже немного побеседовали.

Джон вертел на пальце обручальное кольцо и дергал правой ногой. Их кресла стояли вплотную друг к другу, и из-за этой дерготни кресло Элис вибрировало. О чем они разговаривали? До визита сюда она хотела переговорить с Джоном с глазу на глаз, узнать, в чем дело, и сравнить свою историю с его. А еще ей хотелось попросить его не дергать ногой.

— Как у вас дела? — спросил доктор Дэвис.

— Все хорошо.

Доктор улыбнулся. Улыбка была добрая, и Элис немного расслабилась.

— Отлично, а как ваша память? Появились какие-нибудь новые проблемы или изменения со времени нашей последней встречи?

— Ну, я бы сказала, что мне стало сложнее следовать расписанию. Я должна на протяжении всего дня сверяться с органайзером. Телефон я теперь просто не переношу. Если не вижу собеседника, мне трудно уловить суть сказанного. Пока я гоняюсь за смыслом слов, от меня ускользает нить разговора.

— А что насчет дезориентации? Были случаи, когда вы снова чувствовали себя потерявшейся или сбитой с толку?

— Нет. Вот только иногда я, даже глядя на часы, не могу понять, какое сейчас время суток. Но в конечном счете вычисляю правильный ответ. Однажды я пошла на работу, уверенная, что сейчас утро, и, только вернувшись домой, поняла, что дело было глубокой ночью.

— С тобой такое было? — переспросил Джон. — Когда?

— Не знаю, кажется, в прошлом месяце.

— А я где был?

— Спал.

— Почему я только сейчас об этом узнаю, Эли?

— Не знаю, забыла тебе сказать.

Она улыбнулась, но это на него не подействовало. Скорее наоборот, встревожило.

— Такого рода затруднения и ночные блуждания — обычное явление, и это наверняка будет повторяться. Можно повесить над входной дверью колокольчик или что-то еще, что разбудит Джона, если дверь откроется посреди ночи. Возможно, вам стоит записаться в программу безопасного возвращения Ассоциации Альцгеймера. По-моему, это обойдется примерно в сорок долларов. Вы будете носить идентификационный браслет с личным кодом.

— Джон дал мне телефон, я постоянно ношу его с собой в этой сумке.

— Это хорошо, но что, если сядет аккумулятор или телефон Джона будет отключен, а вы заблудитесь? Это действенная мера, если телефон постоянно при вас. Вы можете забыть взять с собой сумку. А с браслетом у вас не будет забот.

— Это хорошая идея, — сказал Джон. — Мы его приобретем.

— Как обстоят дела с лекарствами? Вы принимаете все, что вам прописали?

— Да.

— Какие-нибудь проблемы с побочными эффектами, тошнота, головокружение?

— Нет.

— Если не брать в расчет ночной визит на работу, у вас есть какие-нибудь проблемы со сном?

— Нет.

— Вы продолжаете заниматься спортом?

— Да, я практически каждый день пробегаю около пяти миль.

— Джон, а вы бегаете?

— Нет, я хожу пешком на работу и обратно домой, мне этого хватает.

— Думаю, будет неплохо, если вы присоединитесь к Элис. Есть неопровержимые факты, проверенные на животных, что только физические упражнения способны замедлить аккумуляцию бета-амилоидов и спад когнитивности.

— Я видела эти исследования, — сказала Элис.

— Отлично, продолжайте бегать. Но я бы хотел, чтобы у вас появился партнер, тогда мы не будем волноваться, что вы потеряетесь или пропустите пробежку, потому что просто о ней забудете.

— Я буду бегать вместе с ней.

Джон ненавидел бег. Он играл в сквош, в теннис, изредка в гольф, но никогда не бегал. Сейчас он, конечно, был здоровее ее в психическом плане, но что касается физической формы, она по-прежнему была далеко впереди. Ей понравилась идея бегать вместе с Джоном, но она сомневалась, что он сможет выполнить обещание.

— А как у вас с настроением, все хорошо?

— В основном да. Конечно, я часто расстраиваюсь и устаю, оттого что надо постоянно держаться на уровне. И меня тревожит будущее. Но в остальном ничего не изменилось. После того как я поделилась с Джоном и детьми, стало даже легче.

— Вы рассказали кому-нибудь в Гарварде?

— Нет, еще нет.

— В этом семестре вы могли читать лекции и справлялись со всеми своими профессиональными обязанностями?

— Да, это требует гораздо больше сил, чем раньше, но ответ — да.

— А поездки с лекциями и на конференции?

— Их я практически свела к нулю. Отменила две лекции в университетах, пропустила крупную конференцию в апреле и забыла еще об одной во Франции в этом месяце. Обычно летом я много путешествую, мы оба много путешествуем, но в этом году мы все лето проведем в нашем доме в Чатеме. Мы поедем туда в следующем месяце.

— Это хорошо, просто прекрасно. Стало быть, все лето о вас будет кому заботиться. Я точно знаю, что к осени у вас должен быть план, как рассказать обо всем коллегам в Гарварде. Может быть, сменить род деятельности? И, я думаю, самостоятельные путешествия к этому времени должны быть исключены.

Элис кивнула. Сентябрь внушал ей ужас.

— Кроме этого, необходимо продумать некоторые юридические моменты, такие, как доверенность и завещание о жизни.[21] Вы не думали о том, чтобы отдать свой мозг для научных исследований?

Элис думала об этом. Она представляла свой обескровленный, залитый формалином мозг цвета замазки в ладонях какого-нибудь студента-медика. Преподаватель будет указывать на борозды и извилины, показывать, где расположены соматосенсорные о´бласти, где слуховые и зрительные. Запах океана, голоса ее детей, руки и лицо Джона. Или представляла, как его нарезают на тонкие ломтики, как ветчину в отделе деликатесов, и прилепляют к стеклянным слайдам. После таких приготовлений увеличенный желудочек будет выглядеть впечатляюще. Пустоты, в которых когда-то обитала она.

— Да, я была бы не против.

Джон поежился.

— Хорошо, перед тем как вы уйдете, давайте займемся бумагами. Джон, я могу взглянуть на анкету, которую вы держите?

«Что он там обо мне написал?»

Они никогда не говорили об этом.

— Когда Элис рассказала вам о своем диагнозе?

— Почти сразу после того, как вы его поставили.