Николай Пияшев - Воровский

• Название: Воровский
• Автор: Николай Пияшев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1959

Книга рассказывает о жизни Вацлава Вацлавовича Воровского (1871–1923) — российского политического деятеля, публициста, одного из первых литературных критиков-марксистов.

---

В счастье и в несчастье, в момент бурного революционного подъема и в долгие годы бешеного разгула реакции он оставался верен интересам русского и международного пролетариата, и для него была лишь одна цель — социализм, лишь одно средство — классовая борьба, лишь одна опора — революционный международный пролетариат.

Самое характерное в этом человеке, — продолжал Ганецкий, — неистощимая энергия, его необычайная принципиальность, которые помогли ему в годы реакции остаться верным большевистской партии и собрать своих единомышленников вокруг знамени «Интернационала».

ПРИЕЗД ЛЕНИНА В СТОКГОЛЬМ

В Швейцарии шла подготовка к отъезду в Россию. Владимир Ильич попросил швейцарского социалиста Фрица Платтена вести переговоры с германскими властями. Переговоры успешно закончились. Ленину и группе большевиков-эмигрантов удалось получить разрешение (в обмен на немецких военнопленных) на проезд из Швейцарии через Германию в Швецию. Было условлено, что на пути следования по Германии никто не будет выходить из вагона и не будет вступать дорогой в какие-либо переговоры. Немецкие власти гарантировали при этом экстерриториальность вагона и ни у кого не стали проверять паспортов. Платтен сопровождал Ленина и других товарищей только до Стокгольма, так как Временное правительство не разрешило ему въезд в Россию. О своих приготовлениях Владимир Ильич регулярно сообщал Ганецкому в Стокгольм.

В воскресенье, 8 апреля, Ганецкий с женой и четырехлетним сыном Станиславом отправились к Воровским. Белокурый мальчик во всем старался подражать отцу.

Воровского гости застали на кухне. Надев фартук, он мыл посуду.

— Овладеваю тайнами женского ремесла, — ответил хозяин на приветствие гостей. — Дора опять слегла, а Нине доверить — тарелок лишиться…

Мужчины уединились в кабинете, женщины разговаривали в спальне. Ганецкий рассказал Воровскому о телеграмме Ленина, в которой Ильич просил сообщить о своем выезде Стрему и Линдхагену — шведским товарищам, социал-демократам, а также выслать тысячи две-три крон на дорогу.

Пробежав немецкий текст телеграммы, Воровский задумался: «Каков теперь Ильич… Наверное, здорово изменился. Уже десять лет, как не видел его. Соскучился…»

Словно угадывая мысли Воровского, Ганецкий сказал:

— С Владимиром Ильичем легко работать. Это человек большого обаяния.

— Главное, он любит людей, с которыми работает и борется за общие интересы.

Тут же договорились, что Ганецкий выедет в Мальме, зафрахтует там шведское судно, пошлет его в порт Засницу (Германия) с таким расчетом, чтобы оно прибыло туда числа 11 апреля и смогло принять на борт русских политэмигрантов.

В те дни Вацлав Вацлавович работал представителем фирмы «Симменс-Шуккерт» в Стокгольме. Ему, как заведующему местным закупочным бюро, редко приходилось совершать поездки по Швеции. Поэтому было решено, что он не будет отлучаться из Стокгольма, чтобы не вызвать никаких неприятностей по службе, а станет ждать Владимира Ильича в шведской столице.

В небольшой портовый городок Треллеборг — место, куда должен был пришвартоваться пароход с Лениным и другими товарищами на борту, — Ганецкий прибыл из Мальме, где он фрахтовал судно 10 апреля. Тут же, на вокзале, он заказал отдельный вагон до Стокгольма и послал Владимиру Ильичу телеграмму. Потом отправился бродить по городу.

Был ясный солнечный день. Море спокойно нежилось на солнце. Поблизости от вокзала, в стороне от портовых кабачков он нашел гостиницу «Корона», где заказал ужин на 32 человека (по количеству прибывающих). До прибытия судна оставалось несколько часов. Вечерело. Не спеша, с тросточкой в руке Ганецкий прогуливался по набережной. Волны лениво лизали берег, тихо бились у мола.

Пока небольшой белый ярко освещенный пароход «Треллеборг» пришвартовывался к пристани, Ганецкий жадно смотрел голубыми навыкате глазами на толпу пассажиров, облепивших палубу, разыскивая Владимира Ильича и Надежду Константиновну.

Спустили трап. На берег сошли Владимир Ильич с Надеждой Константиновной, Миха Цхакая, Григорий Усиевич, Елена Кон и другие. Встреча была короткой, но теплой и радушной. Владимир Ильич пожал руку Ганецкому и поблагодарил его за помощь. Ганецкий обратил внимание, как постарел Ленин с тех пор, как они не виделись. Лицо осунулось, голова совсем облысела. Но глаза не изменились: они по-прежнему горели и лукаво искрились. Да и движения остались резкими, молодыми…

Тут же Ленин начал расспрашивать о России, хотел знать все о революции, выспрашивал подробности, которых Ганецкий сам не знал.

В ресторане все были удивлены обильной шведской закуске. Шведы любят поесть. У них считается делом чести отведать как можно больше холодных закусок. Вот и сейчас стол был накрыт в традиционном шведском вкусе. Тут и разные сельди: пряного посола, маринованные, очищенные, вареные, жирные. Затем анчоусы и сардины. Тут и мясо: буженина, ветчина, корейка, поджаренное свиное сало, студень, свиные ножки. Тут и салаты пяти сортов: с омарами, салат «Карри», французский, итальянский и даже русский.

Когда аппетиты улеглись, начались расспросы и рассказы. Владимир Ильич жалел, что Воровский не мог приехать, но надеялся на встречу с ним в Стокгольме, расспрашивал о здоровье Вацлава Вацлавовича и его жены.

— Я вижу, ваши желудки не удалось законсервировать немцам, — шутил Ганецкий за столом, — хотя буржуазная печать на все лады трубит о «пломбированном вагоне».

— Пломбы никакой не было, но держали нас строго, — вспоминал потом Миха Цхакая. — Наш спутник, маленький Роберт, захотел было поупражняться с одним немцем на станции в знании французского языка, ибо других он не знал, но немец не пожелал с ним разговаривать, повернулся спиной. Так нашему мальчику и не удалось поговорить. А на берегу, когда мы садились на пароход, постлали доски, чтобы не касаться немецкой земли, — таково было желание германских властей.

— Получили ли вы мою телеграмму? — обратился Ганецкий.

— О да, мы были очень рады, — ответил Миха Цхакая. — Но вначале, когда капитан спросил: «Кто из вас господин Ульянов?» — мы было струхнули… «А что вам угодно? — выступив вперед, сказал Владимир Ильич. — Я Ульянов». Тогда-то капитан и сообщил нам текст вашей телеграммы. Все сразу повеселели, приободрились…

Немного отдохнув, все заспешили на вокзал. Особенно не терпелось Владимиру Ильичу, он так и рвался скорее в Россию.

И вот все в вагоне поезда. Ганецкий сел в одно купе с Владимиром Ильичем и Надеждой Константиновной. Беседа затянулась до поздней ночи. Владимир Ильич все расспрашивал о последних сведениях из России. Он говорил о предстоящей борьбе пролетариата, о перспективах развивающейся революции, о форме, которую она должна принять…

Владимир Ильич указывал на необходимость оставить за границей ячейку для сношения между ЦК РСДРП (б) в России и внешним миром, для информации и вообще «на всякий случай». Тут же наметилось Заграничное бюро ЦК партии большевиков, в которое вошли Ганецкий и Воровский. Лишь в 4 часа удалось уговорить Владимира Ильича немножко поспать.

В. В. Воровский среди служащих советского полпредства в Риме.

Здание советского полпредства в Риме. 1922 г.

В Стокгольм прибыли утром 14 апреля. На вокзале собралась толпа встречающих. Сновали вездесущие репортеры. Пришел Воровский с дочерью, тут же находилась и колония русских политэмигрантов, шведские социал-демократы.

В небольшом помещении вокзала, где было вывешено красное знамя, состоялся краткий митинг. На нем присутствовали бургомистр города Стокгольма Линдхаген, депутаты-социалисты Стрем и Карлсон, редактор газеты «Политикен» Нерман и другие.

Линдхаген, хорошо знавший Ленина, быстро закончил все формальности, связанные с проездом русских подданных, и помог разместиться на отдых в первоклассной гостинице «Регина». После завтрака, устроенного бургомистром в честь Ленина и его друзей, все отправились по магазинам, чтобы купить книги и необходимые вещи. Воровский и Ганецкий развозили небольшие группы прибывших товарищей, показывали им столицу Швеции.

На квартире Воровского В. И. Ленин оставил письма и партийные документы, которые небезопасно было везти в Россию: никто не знал, как встретят большевиков на родине. Тут же Ильич оставил точные инструкции Заграничному бюро ЦК РСДРП (б) и вручил оставшийся у них капитал в 300 шведских крон на партийные расходы.

Вечером Воровский провожал русских политэмигрантов на вокзале: Владимир Ильич торопился с отъездом и не хотел даже переночевать в Стокгольме.

Владимир Ильич просил Воровского держать с ним постоянную связь, информировать о делах за границей, сообщать в зарубежной печати о ходе русской революции, присылать материалы в «Правду». Воровский заверил Ленина, что связь они постараются наладить.