Николай Пияшев - Воровский

• Название: Воровский
• Автор: Николай Пияшев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1959

Книга рассказывает о жизни Вацлава Вацлавовича Воровского (1871–1923) — российского политического деятеля, публициста, одного из первых литературных критиков-марксистов.

---

Настоящее писательство как любовь, говорил Воровский. Его нельзя укрыть, когда оно волнует душу и толкает к перу; его нельзя вызвать искусственно, в нем нельзя фальшивить без того, чтобы вдумчивый читатель не почувствовал этой фальши и искусственности. Писательство, как понимал его Воровский, есть свободное и правдивое выражение внутреннего убеждения человека. Такое убеждение есть у всякого мыслящего и незачерствелого человека; но писатель отличается тем, что это убеждение у него назойливо и властно просится наружу и замалчивание этого убеждения, не высказывание его причиняет нравственное страдание. Нравственное же страдание причиняет и неполное, неясное, неточное — одним словом, несвободное высказывание своего суждения.

И сам Воровский был именно таким писателем, который нравственно страдал, когда, попадая в тюрьму, не мог высказывать своих убеждений, не мог ежедневно разговаривать со своим читателем.

Большого и опасного писателя видели в лице Воровского представители царской власти. Прокурор одесской судебной палаты писал: «Воровский является весьма видным и деятельным писателем, пропагандирующим идеи Российской социал-демократической рабочей партии…»

В конце мая 1912 года Воровский совершил на пароходе поездку по Черному морю от Одессы до Батуми. Во время поездки он встречался с кавказскими большевиками и имел с ними беседу о конференции. Он побывал также в приморских городах Крыма: Евпатории и Ялте, где совещался с местными социал-демократами. Поездка на пароходе была для него также прекрасным отдыхом. Бодрящий морской воздух, пышная кавказская природа, красочность южных базаров, разноязычный говор пестрой толпы — все это отвлекало Воровского от постоянных дум о партийной работе.

Вацлав Вацлавович очень любил море. Подолгу он стоял на палубе и любовался меняющимися красками морской воды. Особенно прекрасным море казалось вечером, когда заходило солнце. Оно приобретало какое-то фантастическое свечение. По мере погружения багрово-красного солнечного диска за горизонт море меняло краски. То оно было пурпурным, то сгущалось до кроваво-красного цвета, то становилось темным, как нефть. Исчезало солнце, исчезала вместе с ним и игра красок. Темнота надвигалась быстро, но небо еще долго продолжало играть, повторяя ту цветовую гамму, которая недавно была так характерна для моря…

Воровский вернулся из поездки 7(20) июня и уже на другой день расстался со свободой. В ночь на 8 июня 1912 года члены Одесского комитета РСДРП во главе с Воровским были арестованы.

Снова потянулись нудные тюремные дни. Воровский старался их чем-нибудь заполнить, он много читал, писал письма, занимался литературной работой. Для своей пятилетней дочери Нины он написал сказку.

В письме из тюрьмы товарищу Воровский сообщал полунамеком о своем отъезде из Одессы накануне ареста: «Пишу Вам ответ из совершенно неожиданного места. 8 июня (по старому стилю. — Н. П.) меня зачем-то арестовали, и сижу теперь в тюрьме. Оба Ваши письма я получил, но не ответил, так как уехал из Одессы. Первое письмо пришло ко времени моего отъезда, а второе я застал по возвращении, но не успел ответить, ибо на другой же день был арестован…

Долго ли меня продержат — еще не знаю, ибо не знаю, что мне собираются в вину поставить. Проверяя грехи своей жизни, думаю, что это повторение третьегодней истории (Воровский намекает на то, что после его ареста в 1910 году дело не было закончено и тянулось вплоть до 1912 года. — Н. П.), ибо мой главный грех — что я, Вацлав Вацлавович Воровский, лицо запротоколированное, дактилоскопированное, занумерованное, прошнурованное и снабженное казенной печатью. Однако надеюсь, что всего этого недостаточно, чтобы заставить меня слишком долго пользоваться бесплатным помещением…»

Но предположения Воровского не оправдались. Ему пришлось просидеть в одесской тюрьме до поздней осени 1912 года. Судили Вацлава Вацлавовича при открытых дверях. Защитником Воровского выступал известный в Одессе адвокат по политическим делам Ю. Гросфельд.

Несмотря на отсутствие прямых улик против Воровского, охранное отделение не сомневалось в его причастности к Одесскому комитету РСДРП. Всех членов Организационного комитета по созыву южной областной конференции сослали под гласный надзор полиции в отдаленные места России. Воровского выслали в Вологду. После суда ему предоставили право неделю побыть дома.

— Ничего, еще легко отделался, — говорил Вацлав Вацлавович. — Могло быть хуже. Я и не предполагал, что они обо всем пронюхали. Вот прохвосты! Даже узнали о том, что меня в думу выдвигали. Не иначе, как нас кто-то предал…

Глава X СКИТАНИЯ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

В ВОЛОГДЕ

В начале ноября 1912 года Воровский прибыл в Вологду, типичный губернский городок на севере России.

…Холодное серое небо. Нависшие облака. Зима запаздывала в тот год. Мороз еще не сковал грязь на булыжной мостовой, и она чавкала под копытами лошадей.

С вокзала Воровский в сопровождении городового отправился на извозчике. Пролетку изрядно трясло. Вацлав Вацлавович держался за спину. Тряска болезненно отдавалась в позвоночнике. Тонкое лицо его было перекошено гримасой.

«Вскоре же, идя по берегу реки Вологды, — вспоминал один партийный товарищ, — я увидел извозчика, на котором сидел рядом с городовым Вацлав Вацлавович. Я окликнул его, он остановил извозчика, и мы несколько минут поговорили; Воровский расспрашивал об условиях жизни, о составе ссылки и т. д…»

С первых же дней пребывания в вологодской ссылке за Воровским была установлена слежка. В отчетах полиции о наблюдении за ссыльными он значился под кличкой «Важный».

Воровский быстро сдружился с ссыльными Вологодской губернии, а также имел «связи» с видными иногородними партийными работниками. В то время в Вологде, в ссылке, находилась сестра В. И. Ленина — Мария Ильинична Ульянова. Через нее Вацлав Вацлавович поддерживал отношения с Владимиром Ильичем.

В декабре 1912 года Н. К. Крупская сообщала в Петербург из Кракова о том, что они связались с Орловским, что теперь он, вероятно, будет писать в «Правду».

В Вологде Воровский нашел своих друзей по Одессе С. В. Малышева и И. А. Саммера и начал было налаживать выпуск нелегальной большевистской газеты. К этому делу ему удалось привлечь и других партийных товарищей: Б. Богданова, М. Быкова и т. д. Но постоянная слежка за ссыльными, недостаток технических и материальных средств затрудняли издание газеты.

Воровский часто ходил в кино и на концерты, бывал в театрах. В одном письме к жене он сообщал, что побывал уже в трех иллюзионах, посетил концерт певца Давыдова и балалаечника Трояновского. Он писал, что Давыдова он никогда раньше не слыхал, а теперь мог судить только о том, каким некогда был его голос. От голоса осталось одно воспоминание, но зато школа, опыт, умение заставляли Воровского с удовольствием слушать этого безголосого старичка.

Балалайку Воровский не любил, он считал этот инструмент слишком архаичным, чтобы относиться к нему серьезно. Но Трояновский так великолепно играл, что Воровский не жалел, что пошел на концерт.

Воровский подробно писал жене о посещении театра, где давали «Заложников жизни» Ф. Сологуба.

«Отплевывался я после этого, словно таракана проглотил. И пьеса дрянь сама по себе, а уж игра — хуже нельзя!» — возмущался Вацлав Вацлавович.

Воровский регулярно получал письма от старых боевых друзей: В. Бонч-Бруевича, М. Ольминского. И, таким образом, был в курсе всех партийных дел.

Однажды Воровский получил сразу две бандероли: в первой был большевистский журнал «Просвещение» № 1, который прислал Михаил Степанович Ольминский, а во второй — толстый роман «На ущербе». Открыв первую страницу романа, Воровский увидел «посвящение» от автора.

«Ба, да это старая знакомая — Раиса Лифшиц. Вот уж не ожидал, — подумал Воровский. — Уж не написать ли и мне роман?»

Писать роман Воровский не стал, но это подтолкнуло его, и он усиленно начал работать над литературно-критическими статьями. Об одной такой статье он писал жене 17 января 1913 года:

«Ты меня спрашиваешь, что за статью я пишу. Это довольно трудно сказать. Во всяком случае это будет «женская» статья — результат моего «бабничанья» в Вологде. Поводом — но только поводом — послужила «Вышла из круга» (повесть С. Юшкевича. — Н. П.)… А вообще это размышление о современной женщине и ее безысходном положении. Что выйдет — пока не знаю, хотя написал уже больше половины. Ввиду фривольности сюжета хочу послать ее в «Современник» (а не в «Сов. Мир»), для «Современного Мира» имею другую, более серьезную тему, но требующую больше работы».

Помимо литературно-критической деятельности, Воровский занялся с одним ссыльным, социал-демократом Б. Богдановым, подготовкой к печати статистического труда: «Маслодельные артели в Вологодской губернии». Впоследствии эта книга была выпущена в Вологде и пользовалась известностью среди специалистов сельского хозяйства.