Кристофер Гортнер - Последняя королева

• Название: Последняя королева
• Автор: Кристофер Гортнер
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-09899-2

Хуана Кастильская, единственный выживший ребенок королей-католиков, получила богатейшее наследство, которое, как принято считать, оказалось для нее непосильным бременем. Веками ее судьба оставалась загадкой для пытливых умов. Кто же она на самом деле, просто слабохарактерная и обезумевшая от горьких потерь женщина или мудрый и смелый политик, опередивший свое время? Была ли справедлива история к властительнице, поклявшейся спасти корону и поднять Испанию из руин, чего бы ей это ни стоило?

---

– Вот как? – произнесла я тоном, способным заморозить мед. – Так знайте же – я эрцгерцогиня Фландрии, и я не помню, чтобы отдавала подобные распоряжения. Я требовала для моих дам лишь обычного отдыха и нескольких комнат, где они ни в чем бы не нуждались. Похоже, придется напомнить мессиру Безансону, что правит здесь вовсе не он.

Казначей схватил свой гроссбух и выбежал за дверь. Мадам в страхе взглянула на меня:

– Боюсь, вы не понимаете, ваше высочество. Умоляю вас, не пытайтесь ему противостоять. Он пользуется огромным уважением как у двора, так и у его высочества вашего мужа. Выступая против него, вы рискуете стать худшим его врагом.

Я молча смотрела на нее. Где-то в моей голове прозвенел предупреждающий звоночек, но я предпочла не обращать на него внимания. Я не могла позволить, чтобы Безансон вмешивался в дела моего двора или принимал за меня решения.

– Благодарю за совет, мадам. И ни в чем вас не виню. Можете идти.

Быстро присев, она вышла.

* * *

К ночи, проследив, чтобы моих дам разместили в подготовленных для них комнатах, я вернулась в свои покои. На следующий день я приняла решение отправить их в Испанию еще до возвращения Филиппа и Безансона. После испытанных женщинами унижений Фландрия навсегда осталась бы для них кошмаром, и, честно говоря, мне не хотелось постоянно встречать их укоряющие взгляды. Я не могла позволить уехать донье Ане, учитывая ее состояние, но остальные вполне могли перенести путешествие. Снова позвав к себе мадам де Гальвен и казначея, я отдала соответствующие распоряжения. Меньше чем через неделю мои дамы были уже на пути в Антверпен, где ждал специально предоставленный для них корабль. В пути было и мое письмо, отправленное с курьером Филиппу, в котором я описала ему все случившееся. Пусть Безансон это прочтет, самодовольно подумала я.

Я назначила моей дуэнье врача, который бывал у нее каждый день. К моему облегчению, под его наблюдением она начала поправляться, хорошо ела и даже жаловалась, что не понимает ни слова из того, что говорит ей пожилой доктор.

– Хотя он прекрасно понял, когда я дала ему по рукам после того, как он попытался обследовать мою грудь, – заявила она. – Вот наглец! Можно подумать, я бы позволила ему совать руки куда попало.

Я усмехнулась про себя. К тому времени, когда вернулся Филипп, она уже выздоравливала.

О том, что поздно ночью приехал мой муж, я, однако, узнала лишь на следующее утро. Быстро одевшись, я направилась в его покои. Филипп сидел в своей спальне с закрытыми ставнями, в грязной походной одежде. Рядом с ним стоял полупустой графин с вином.

Я остановилась на пороге:

– Филипп?

Не глядя на меня, он наполнил кубок, осушил его одним глотком и наполнил снова. Я подошла к нему:

– Филипп, в чем дело? Что случилось?

Вид у него был усталый, под глазами темнели синяки. Прежде чем я успела к нему притронуться, он вздрогнул, встал и устремился в другой конец комнаты.

– Не сейчас, – пробормотал он. – Я не в духе.

Я замерла.

– Я лишь хотела повидаться с тобой после возвращения и поговорить о…

– Знаю, чего ты хочешь. – Он бросил на меня ледяной взгляд. – Лучше бы ты этого не хотела. У меня и без того хлопот хватает.

– Хлопот?

Слова его столь меня ошеломили, что я даже не нашла ответа. Едва не заявила, что в его отсутствие хлопот у меня было не меньше, но удержалась, решив, что разумнее будет просто сесть и попытаться выяснить причины его недовольства.

– Прости, если ты подумал, будто я собираюсь тебя ругать. Уверяю, у меня и в мыслях такого не было.

Я замолчала, чувствуя, как его взгляд сверлит меня насквозь. Он совершенно не походил на того Филиппа, с которым я рассталась всего несколько недель назад.

– Филипп, что случилось?

У него вдруг опустились плечи.

– Конец, – негромко проговорил он. – Я ничто. Даже меньше чем ничто.

– Вовсе нет, – возразила я. – Для меня ты – все.

– Тогда, возможно, тебе следует заседать в моих глубокоуважаемых Генеральных штатах.

Он снова потянулся к графину, но я взяла его за руку и вынула кубок из пальцев. Филипп не произнес ни слова. Я встала, глядя в его погасшие глаза:

– Тебя там настолько утомили?

Ничего удивительного: мой отец часто возмущался кастильскими кортесами, если они отказывались одобрить тот или иной закон. Мать всегда старалась его успокоить одними и теми же сдержанными словами: «Мы правим с их официального одобрения, как назначенные монархи. Без их мудрых решений мы стали бы тиранами или жертвой амбиций знати». Возможно, подобные чувства испытывал и Филипп: будучи эрцгерцогом, он также был вынужден подчиняться чиновникам, которых в первую очередь заботило благополучие королевства, а вовсе не проблемы короля.

– Утомили? – Он покачал головой. – Не просто утомили. Унизили. – В его покрасневших глазах вспыхнула злость. – Я эрцгерцог лишь по названию, на самом же деле все приказы отдает из-за кулис мой отец. – Он помолчал. – У меня никогда не будет того, чего бы мне хотелось.

В голосе его чувствовалась такая безнадежность, что у меня тут же возникло желание его защитить. Он стоял, словно брошенный всеми мальчишка, спутанные волосы падали на бледное лицо. Я взяла его за подбородок:

– Чего тебе хочется, любовь моя? Расскажи, и я дам тебе все что пожелаешь.

То были слова молодой жены, пытающейся утешить мужа, женщины, неспособной вынести страданий любимого. Ради него я сейчас готова была отправиться на край земли.

– Мне хочется… – Он сглотнул. – Мне хочется свободы. Я просил Генеральные штаты провозгласить меня полноправным эрцгерцогом, освободив от вассальных обязательств перед отцом, чтобы я мог править Фландрией от своего собственного имени. Я сказал им, что скоро мне девятнадцать и я вполне могу править самостоятельно. Я уже доказал это за прошедшие годы.

– И они не согласились? – в замешательстве спросила я.

Я считала его правителем Фландрии, полагая, что он и Безансон возглавляют герцогство. Мать говорила, что Филипп правит здесь с самого детства.

Он отвернулся:

– Мне сказали, что, пока отец не объявит меня совершеннолетним, я должен подчиняться их решениям. Я спросил: зачем насмехаться надо мной, вынуждая присутствовать на их заседании, если не в моей власти повлиять на его исход? Мне ответили, что так пожелал мой отец, дабы я научился править как положено. – Голос его стал жестче. – Как положено! Ради Христа, я всю жизнь прожил в его тени. Я всего лишь прекрасный принц в его клетке, без власти и авторитета, который играет одолженными игрушками.

Значит, он не был настоящим монархом. Он получил свой титул от отца, но на самом деле ему ничего не принадлежало. Впервые в наш идиллический мир ворвалась реальность, и я по наивности не осознала той тьмы, которую она могла породить. Мне хотелось лишь одного – вновь увидеть его улыбку.

– Ты во мне разочаровалась? – услышала я его голос.

– Нет, – тихо ответила я.

Обернувшись, он взглянул на меня:

– Даже теперь, когда ты знаешь, что я всего лишь марионетка отца?

– Ты не марионетка. Титулы меня не волнуют, Филипп. Мы счастливы вместе, и больше нам ничего не нужно.

Он грустно усмехнулся:

– Может, тебе и не нужно, но не мне. Я рожден, чтобы править. Я унаследовал свои земли от моей покойной матери, и я такой же Габсбург, как и мой отец, будь проклята его скаредная душонка. Я заслужил свою корону. Он не вправе меня ее лишать, пока не сочтет, что я ее достоин.

– Филипп, корона – вовсе не то, чем кажется. Мои родители носят короны, и что это им дало? Мать посвящает все свое время Испании, отец же месяцами путешествует по королевству, угрожая строящим козни грандам, иначе они могут счесть его слабым и попытаться устроить переворот. Легкой жизнью это не назовешь.

– Возможно. – Он снова повернулся ко мне, протягивая руку. – Иди сюда.

Я медленно подошла к нему. Он взял мои руки в свои:

– Прости меня. Ты ни в чем не виновата. Но мне хотелось бы оставить свой след в этом мире. Я не могу всю жизнь считаться необъявленным наследником своего отца.

– Ты оставишь свой след. – Я посмотрела ему в глаза. – Когда-нибудь он умрет, и ты унаследуешь его мантию. Ты будешь править всем, чем правит он, и даже большим. А я буду рядом с тобой, любовь моя.

Кивнув, он провел пальцем по моей щеке:

– Да, конечно. Когда-нибудь. – Он слабо улыбнулся. – Знаю, тебе тоже нелегко пришлось. Я получил твое письмо и обещаю, что поговорю с Безансоном, как только он вернется. Я взял его с собой, чтобы он помог мне в Генеральных штатах, поскольку понял, что сам ничего не добьюсь. Решил, что его присутствие может склонить их на мою сторону. Он все еще там, пытается стегать дохлую лошадь. Но я уверен, он не мог преднамеренно приказать так поступить с твоими дамами. Тут наверняка какое-то недоразумение.