А. Мередит Уолтерс - Свет во тьме (ЛП)

• Название: Свет во тьме (ЛП)
• Автор: А. Мередит Уолтерс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

Как ты можешь двигаться дальше, когда чувствуешь, что твоя жизнь закончена? Мэгги никогда не думала, что снова увидит Клэя. Поэтому она пытается собрать свою жизнь воедино, после того как ее сердце было разбито на мелкие кусочки. Пытается жить дальше и двигаться вперед, ведь именно этого хотел от нее Клэй. Клэй никогда не переставал думать о Мэгги. Даже после того, как разорвал их жизни на части и оставил ее позади, чтобы получить помощь, в которой он так отчаянно нуждался. Он исцеляется…медленно. Но его сердце все еще принадлежит девушке, которая пыталась спасти его. Когда неожиданная трагедия сталкивает Мэгги и Клэя лицом к лицу, все по-другому. Но, тем не менее, есть вещи, которые никогда не меняются. Может ли темнота, которая угрожала уничтожить их, превратиться во что-то другое и, наконец, дать им то, чего они всегда хотели? И смогут ли два человека, которые так сильно боролись, чтобы быть вместе, наконец, найти свое счастье? Или их демоны и страхи разлучат их навсегда? Речь пойдет о любви, которая, уничтожив тебя, все еще способна исправить то, что было разрушено. Ведь даже во тьме ты все еще можешь видеть свет. Переведено для группы: http://vk.com/hushrussia  

---

Конечно, мои новые лекарства очень сильно помогали урегулировать скачки моего настроения. Терапия сыграла важную роль, позволяя мне проработать миллионы способов, которыми я саботировал свою жизнь на ежедневной основе. Я обучался другим навыкам, позволяющим мне справляться: тем, которые не включали в себя порезы. Я не резал себя уже около месяца. Были все основания чувствовать успех. Я был далеко от того человека, которым хотел быть. Но я стремился к этому.

Такие вещи случаются. Это была реальность, которая врезала мне по лицу и сказала мне проснуться к черту. Я упомянул, как сильно иногда ненавидел реальность? Если бы она был парнем, я бы мог выбить из него все дерьмо. Потому что, если я даже не могу написать в чертовом журнале о том, как испорченные с Мэгги отношения уничтожили весь мой мир, то я еще не был готов увидеть мир снаружи этих стен. А я чертовски сильно хотел быть готовым.

Доктор Тодд сказал, что Мэгги стала моим пусковым механизмом. Вы можете в это поверить? Девушка, которая была лучшим событием в моей жизни, сейчас была моим самым большим кошмаром. Согласно хорошему доктору, я перекладывал всю мою вину и стыд на ее плечи. Как ужасно это было? После того, как я сделал «правильные» вещи и позволил ей уйти, я не мог даже вспоминать о ней. Потому что сейчас, когда я думал о Мэгги, я терял самообладание. Я не мог дышать, не мог думать. Это слишком напоминало о том, каким ужасным все стало, прежде чем я приехал в «Грэйсон».

Доктор Тодд помогал мне работать над этим. Я виделся с ним три раза в неделю, и, по крайней мере, один из этих сеансов вращался вокруг того, что я должен научиться прощать себя. Он говорил это так, будто это была самая легкая вещь в мире. Но ты пытаешься простить себя, после того как обидел всех, кого когда-либо любил. Это не делает тебя самым приятным парнем в округе, уж точно.

Этот процесс был болезненным. На самом деле это полный отстой. Это как заставлять себя смотреть в зеркало, после того как облился серной кислотой. Я чувствовал себя страшным и неопытным. И я не был фанатом того парня внутри меня, которого я узнавал. Но доктор Тодд пытался заставить меня увидеть, что я не был ужасным человеком, которым, мне казалось, я был. Он заставлял меня признать, что я беру контроль над своей жизнью. Этот человек, который так сильно обидел Мэгги, был только частью человека, которым я был, и он не определял меня. Ему нравилось говорить мне, что я должен научиться принимать все стороны того, кто я есть, если надеюсь быть здоровым и исцеленным.

Когда-то я бы рассмеялся над заумными фразами. Но теперь, в этой реальности, я не мог себе этого позволить. Так что я прикусил язык и выпил «Kool-Aid»4 центра «Грэйсон».

Иногда это работало. Иногда я был в состоянии говорить о своих отношениях с Мэгги без того, чтобы всхлипывать, как сучка. Были времена, когда я покидал сеансы, чувствуя себя так, словно я был на шаг ближе к человеку, которым хотел быть. Парнем, который сможет показаться на пороге Мэгги Мэй Янг и сказать ей, что его жизнь всегда будет начинаться и заканчиваться с ней.

Сегодня был НЕ один из тех дней.

Доктор Тодд протянул руку за моей тетрадью. Я отдал ее ему, надеясь, что он позволит мне сжечь эту глупость. Ведение журнала никогда не было любимой частью моих терапевтических мероприятий. Но консультантам здесь это нравилось. Мне говорили снова и снова, что иногда легче записывать свои чувства, чем говорить о них. Когда ты чувствуешь себя подавленным, просто сделай запись. Какого-вообще-черта.

Я думал, что это было не более чем упражнение, чтобы напоминать мне о моих грандиозных оплошностях. Эй, Клэй, сядь и напиши о том, насколько ты болван! Звучит как веселый день, а? Я ненавижу проходить через это и читать бред о парне, который испортил свою жизнь и потратил огромное количество времени, чувствуя жалость к себе из-за этого. Лучше бы меня ударили по яйцам.

— Ты не будешь возражать, если я прочту то, что ты написал? Я бы хотел увидеть, что вызвало такую реакцию, — спросил меня доктор Тодд. Если я скажу «нет», он не будет давить. Не на это. Были некоторые вещи, на которые давил доктор Тодд. Вещи, с которыми он заставлял меня сталкиваться, даже когда я этого не хотел. Но крутое в нем было то, что он понимал, когда ему надо отвалить. Это то, что делало нашу работу более динамичной. Как Буч Кэссиди и Сандэнс Кид5. За исключением того, что я был в центре психиатрического лечения во Флориде. И я не был легендарным бандитом. О, черт с ним, не имеет значение.

Дело в том, что я так долго воевал с терапией, что наша простая откровенность была довольно невероятной. Не было секрета в том, что я не любил людей. В хороший день я избегал их. Но доктор Тодд был другим. Может дело в том, что он не смотрел на меня как на сумасшедшего. Не было вынужденного сочувствия или снисходительных советов. Он позволял мне говорить. Или он позволял мне молчать. Он давил, когда надо было, но и уступал, когда я в этом нуждался.

И удивительно то, что факт проверки моего журнала не ощущается, как полное вторжение в частную жизнь. То, что я писал, вызывало во мне панику, а мой терапевт хотел знать, что это было. Имело смысл, не так ли? Плюс, если я когда-либо хотел выбраться отсюда и начать жить своей жизнью, я должен понять, как справляться с этой новой ерундой, которую я выливаю на себя. Почему моя жизнь не может быть легкой? Что случилось с нормальным опытом подростка? Разве я не должен делать неуместные замечания о сиськах девушек в разговоре со своими друзьями и разрабатывать способы, чтобы вернуть свою девушку?

Неа, мне дали дерьмовых родителей и карту химического дисбаланса. Вухууу! Везет же мне!

Я кивнул. — Давайте, читайте. — Мой голос звучал слабо и нервно от моего последнего сумасшедшего раунда. Доктор Тодд послал мне маленькую улыбку, прежде чем открыть мою лимонно-зеленую тетрадь. Он листал страницы, пока не остановился на вступлении, которое я написал. Он просил, чтобы я пересмотрел мучительное воспоминание. Он сказал мне думать о чем-то болезненном, о чем-то чрезвычайно трудном для меня, и найти в этом что-то позитивное. Переосмысление было тяжелым в хорошие дни.

Я упомянул, что сегодня был не хороший день?

Когда доктор Тодд закончил читать, он посмотрел на меня. — Ну, ты определенно выбрал нечто сногсшибательное, чтобы на этом сфокусироваться, — сказал он так, что мне было трудно не засмеяться. Я ценил его сухой юмор.

— Ну, ты знаешь, что они говорят. Взрослей или иди домой. — Мои губы скривились в попытке улыбнуться. Вероятно, я выглядел так, будто мой рот свело судорогой.

Доктор Тодд вопросительно улыбнулся и посмотрел на мою тетрадь. — Я рад видеть, что ты движешься в правильном направлении, благодаря этим занятиям. Скажи мне, что вызвало в тебе такую реакцию. — Ах, теперь мне надо говорить о своих чувствах. Мне очень нравилось, когда терапия становилась такой шаблонной/банальной.

— Ну, я думаю это чертовски очевидно, что я чувствовал. У меня была эта проклятая паническая атака. Я не слышал хренового щебетания птиц и не видел радугу! — выплюнул я злобно. Доктор Тодд закрыл тетрадь со щелчком.

— Нет, я сказал не так. Не начинай обороняться, Клэй. Теперь, пожалуйста, скажи мне, что ты чувствуешь? — снова спросил он меня. Я сделал глубокий вдох и начал нерешительно думать о ситуации, которой я поделился в журнале. Я должен быть осторожен. Я не могу снова сорваться. Я зашел так далеко, я научусь справляться с этим дерьмом, или оно убьет меня!

— Злость, — сказал я коротко, останавливаясь на правде. Я мог бы уклониться от вопроса, но после моего маленького эпизода, я был слишком вымотан и перестал скрывать то, что думаю.

Доктор Тодд нахмурился. — Злость? На кого? — Я хотел застонать. Это был провокационный вопрос.

— На Мэгги. На меня. Руби. Моих родителей. Выбирайте, — я чувствовал себя раздраженным. Я знал, этим не заработаю ни одного скаутского очка, но я был настолько чувствительным, что мог кровоточить. Я хотел кровоточить. Я хотел боли, которую могла принести только бритва. Это будет чертовски лучше, чем встречаться с демонами, которые бушевали во мне. Демоны, которые в такие дни как сегодня, казались, что никогда не исчезнут из меня.

Доктор Тодд ничего не сказал, он просто наблюдал за мной, пока я анализировал то, что только что сказал. — Я зол. На всех. С родителями легко. Они отстойные. Они никогда не были родителями. Они просто засунули мою задницу гнить сюда. — Я невесело рассмеялся. — Они хотят, чтобы я провалился. Хотят найти оправдание тому, что избавились от меня. Но весь ужас для них заключается в том, что я собираюсь выбраться отсюда и жить своей жизнью, — сказал я категорично и увидел, что доктор Тодд пытается скрыть улыбку.