Александр Данилин - Ключи к смыслу жизни

• Название: Ключи к смыслу жизни
• Автор: Александр Данилин
• Издательство: Исолог
• Жанр: Психология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9902121-3-8

Эту книгу известный психолог А. Г. Данилин написал для тех, кто воспринимает себя «не такими как все». Ощущение собственной уникальности знакомо каждому, но мало кто догадывается, что стоит за чувством собственной исключительности. С точки зрения автора, оно должно привести человека к поиску уникального как отпечатки пальцев смысла собственной жизни. Два года назад автором была напи­сана книга «Прорыв в гениальность». За прошедшее время А. Г. Данилин многое переосмыслил в своем видении гениальности. У него появились новые идеи — гла­вы о глупости и о развлечениях, в которых автор вскрыл подлинную, глубинную, суть этих врагов человеческой натуры. Автор понял, что понятия «гениальность» и «смысл жизни» — синонимы. И это позволило ему по-своему понять, какое со­стояние души человек называет счастьем. Основные идеи новых глав были озвучены в выступлениях и тренингах А. Г. Данилина. Надеемся, что даже тем, кто участвовал в них, будет интересно прочесть их в законченном печатном виде.

Переделанная автором первоначальная книга получила новое название: теперь она называется «Ключи к смыслу жизни». Изменилось не только содержание — к новому изданию прилагается и новый цикл аудиозаписей. В связи с появлением главы о природе человеческой глупости таким материалом стал недавно прозвучав­ший на Радио России цикл передач под названием «Простые истины». В нем автор убедительно доказывает, что человек сначала должен преодолеть те обстоятельства, в которых проявляется глупость в жизни каждого из нас, и только потом стремиться к постижению смысла собственной жизни или гениальности.

---

Но вот что интересно: Дарвин побаивался публиковать свою гипотезу, он не обнародовал ее в течение целых 20 лет, пока твердо не убедился в справедливости своих выводов, изучив огромный собранный в путешествии материал.

В 1858 году, ровно через 20 лет после возвращения Чарлза Дар­вина из плавания на корабле «Бигль», к этому же выводу пришел и другой человек, которого звали Альфред Рассел Уоллес. При­чем, как и Дарвин, он сделал свой вывод — что удивительно — по­сле прочтения той самой книги Мальтуса.

Получается, что Мальтус забил два гола в одни ворота. Уоллес познакомился с идеями Мальтуса несколько раньше, но ему по­требовалось время, чтобы переварить прочитанное. И Уоллес, по сравнению с Дарвином, вывел намного больше ассоциаций из рассуждений Мальтуса применительно к процессу естественно­го отбора. В обобщенном виде эти связи свелись к следующему: Мальтус писал о людях, а не о животных. Он подчеркивал, что рост численности первобытных людей заметно сдерживали бо­лезни, несчастные случаи, войны и другие гибельные факторы. Уоллес понял, что те же представления справедливы и для живот­ного мира. Животные размножаются намного быстрее людей, а это означает более высокий уровень смертности. Рассуждая по­добным образом, Уоллес задавал себе вопрос: почему одни умира­ют, а другие выживают? И ответ оказался на поверхности: в целом выживают наиболее приспособленные, болезней избегают самые здоровые особи, в борьбе с врагами гибнут наиболее слабые. От голодной смерти застрахованы умелые охотники или те, у кого лучше работает система пищеварения. «И тут, — писал Уоллес, — меня вдруг осенило: именно этот самопроизвольный процесс и вызывает улучшение рас и пород, поскольку в каждом поколении слабейшие неизбежно погибают и остаются самые сильные, то есть выживают наиболее приспособленные».

Так внезапный сигнал дал толчок к жесткой, определившей нашу жизнь теории, которая называется теорией эволюции. Все больше и больше людей, особенно в наше время, пытаются дей­ствовать иначе: применить теорию эволюции в человеческой жизни.

В результате подобной инверсии логики проблема гения ста­новится непонятной. Гениальные люди — это люди, которые наиболее приспособлены к жизни, поскольку в конечном ито­ге определяют ее ход, или они являются серьезными «ошибками эволюции»?

Кроме всего прочего, мы знаем, что во все времена женщин всегда тянуло к гениальным людям, им хотелось оставить от них потомство. Именно женщины всегда инстинктивно чувствова­ли, кто является сильнейшим в борьбе за существование, чей род заслуживает продолжения. А с другой стороны, жизнь гениев, о которых мы знаем, очень часто была коротка, обрывалась бес­смысленно рано, а на их потомстве «природа отдыхала» с завид­ной регулярностью, и ни к каким меняющим жизнь откровениям большинство детей гениев так и не пришли.

Если гении являются обреченным на вымирание меньшин­ством рода человеческого, то это значит, что все, что создано ими, а не «здоровым большинством», вредит этому самому здорово­му большинству и мешает ему спокойно потреблять созданные цивилизацией запасы продовольствия и спокойно убивать друг друга, пользуясь истиной про выживание сильнейших?

Впрочем, даже эту соблазнительную истину ее потребители не решались сформулировать словами многие тысячелетия. Ее ввел в оборот то ли гениальный, то ли душевно больной Дарвин...

В 1945 году в США умер Эдгар Кейс — человек, которого со­временники считали одним из величайших гениев XX века и ко­торого сегодня почти никто не знает. В обычной жизни он был владельцем маленького фотоателье.

Кейс обладал загадочной способностью входить в состояние гипноза и разговаривать сам с собой во сне. В этих диалогах он ставил точные (и подтвержденные потом врачами) медицинские диагнозы себе и другим людям, диктовал сложные рецепты для лечения. Самым ярким примером были рекомендации четверым больным, которые только потом, через неделю, пришли к нему на консультацию. Кроме того, он дал этим пациентам еще один со­вет — воспользоваться лекарством (официальным, разумеется), на тот момент еще не вышедшим из лаборатории разработчиков (речь шла о пенициллине) и о котором никто из посторонних еще не знал, так как и в то время состав лекарств был величайшим секретом производителя.

Повель и Бержье рассказывают об индусе Рамануджане, кото­рый жил в 1887 — 1919 годах. Короткая у него была жизнь! Юноша из бедной семьи достиг невероятных успехов в математике. В сво­ей крошечной деревеньке в Индии на основе обрывков (в прямом смысле слова) английского учебника для средней школы он вос­создал всю высшую математику, существовавшую к началу XX века. Пять лет индиец поражал Англию, стал членом Королев­ского научного общества, не сформулировал ни одной новой ре­волюционной идеи и внезапно умер.

Гениальный Леонард Эйлер мог, перелистав сложнейшую ма­тематическую книгу, запомнить ее наизусть. Он мог прочесть за считанные минуты любую книгу и был способен пересказать со­держание всех прочитанных им книг близко к тексту. Эйлер был признанным авторитетом в целом ряде естественных наук, вплоть до геологии и зоологии, состоял в дружеской переписке с русским самородком-гением академиком Михаилом Ломоносовым и даже обменивался с ним идеями. Ломоносов, как известно, пригласил его жить и работать в Россию. Ослепнув, Эйлер мог производить расчеты на слух с точностью до семнадцатого числа после запятой в десятичной дроби. Он видел соотношения и связи, ускользав­шие от других людей.

Сам Эйлер считал, что главные свои математические идеи он почерпнул в поэзии Вергилия, как, видимо, Дарвин с Уоллесом что-то почерпнули в не имеющей никакого отношения к идее эволюции книге Мальтуса.

Эйлер состоял в переписке еще с одним гением, хорватом по фамилии Боскович. Когда в пятидесятых годах прошлого века опубликовали его теорию натурфилософии, то физики назвали его ученым XX века, который был вынужден работать в XVIII сто­летии и поэтому оказался никем не понятым. Но зачем же нужна такая гениальность, если ни одна из идей Босковича так и не до­шла до человечества, а когда его книга была опубликована, она уже не была откровением?

Проблема гения за последние две с половиной тысячи лет так и не была решена.

Священная война за понимание того, какую роль гений играет в человеческом обществе — является ли он лидером и высшим проявлением человеческого разума или он попросту болен, — ве­лась, возможно, еще и потому, что очень многие всегда стреми­лись и стремятся идеализировать, обоготворять подобных людей.

Человек всегда стремился к созданию кумиров, несмотря на все заповеди и предупреждения. Гениальные люди всегда играли роль фетиша рода — божества, с помощью идей или образа кото­рого сообщество пыталось объяснить мир и роль своей группы (например, нации) в нем.

За примерами далеко ходить не надо: Наполеон, Ленин, Гит­лер стали национальными идолами, родовыми фетишами. По­пробуйте оскорбить в присутствии приверженцев Наполеона во Франции, Ленина в России, Гитлера в Германии... и вы сразу по­чувствуете, что такое религиозная вражда. Фетиш, как и в древ­ности, символ нации — местное божество.

Существование подобных фетишей или тотемов в сознании создает сложную раздвоенность в душе современного человека.

Зато с помощью понятий «кумир», «фетиш» или «тотем» лег­ко объяснить происхождение слова «гений». Древнее объясне­ние корня «ген» основано на представлениях о том, что в дан­ном человеке живет какое-то другое живое существо, с другими свойствами и характеристиками сознания. Североамериканский индеец из рода Волка всегда ощущает присутствие где-то на краю поля своего сознания живого волка — независимого гения сво­ей души. Советский человек всегда ощущает присутствие «вечно живого» Ильича: «Я себя под Лениным чищу» (Маяковский), — это буквальное описание чувства, а не поэтическая гипербола.

Гениальный человек, даже если он не политик, а ученый, всегда остается в архаическом представлении сверхъестествен­ным существом, чем-то вроде полубога: хотя и с ограниченными функциями, однако все равно обладающим сверхчеловеческими возможностями.

Современное понятие «гений» возникло в пятидесятых годах XVII столетия, хотя восходит ко временам Античности. Можно попробовать установить несколько первоисточников этого по­нятия.

Во-первых, это размышления Платона об энтузиазме. По пред­ставлению Платона, божество вселяется внутрь поэта, который сам по себе может быть и вовсе не одаренным человеком, и из­рекает с его помощью все, что хочет сказать людям. Кстати, если задуматься, то можно понять, что именно этот смысл мы и до сих пор вкладываем в слова «энтузиазм» и «энтузиаст». Энтузиазм можно проявлять только по отношению к чему-то или кому-то — к какому-то демону, овладевшему душой «энтузиаста».