Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I

• Название: Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I
• Автор: Борис Галенин
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Военная история
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-93675-153-0

Книга рассказывает о продвижении и расширении Российского государства на Восток начиная с похода Ермака и заканчивая Цусимским сражением, поставившем в этом продвижении точку.

Автор широко использует в своей работе материалы, на которые до сих пор не обратили должного внимания исследователи, занимавшиеся проблемами русско-японской войны 1904-1905 годов. Так, даже поверхностное знакомство с документами, связанными с занятием Россией Порт-Артура и Квантунского полуострова, приводит к выводу, что эти события были крупнейшим провалом русского МИДа, граничащим с государственной изменой.

Также в работе немало места уделено многочисленным «странностям», связанным с подготовкой России к вполне ожидаемому военному конфликту на Дальнем Востоке, которые являют собой ряд энергичных, целеустремленных и высокоорганизованных действий, создавших максимально неблагоприятные условия для участия России в предполагаемом конфликте.

Особое внимание автор обращает на методы командования русской Маньчжурской армией, традиционно объясняемые «бездарностью» царских военачальников. Приведенные в книге документы и свидетельства склоняют к мысли, что командование это было скорее гениальным. Вопрос только — в чьих интересах оно действовало.

Книга печатается в авторской редакции.

---

Это значит, что мир на земле будет только тогда, когда между людьми будет благоволение. Ну а где же оно? Видали вы его, что ли?

Ведь, правду сказать, и мы с вами искреннее-то, настоящее благоволение только к одной европейской державе и чувствуем — к княжеству Монако. С ним у нас и мир ненарушимый. Ну а чтобы немцев или англичан прямо-таки своими считать и в душе чувствовать, что вот их польза — наша польза, их удовольствие — наше удовольствие, — такой, как вы это называете, «солидарности» с европейскими нациями у нас, наверно, никогда не будет.

Политик. Как же это не будет, когда уже есть, когда она лежит в природе вещей? Мы солидарны с европейцами по той весьма простой причине, что мы сами европейцы. Это с XVIII века est un fait accompli[86], и ни дикость народных масс в России, ни печальные химеры славянофилов этого уже не переменят».

«Мы сами европейцы». Наконец, слово сказано. Не русские, не тем более православные. Европейцы! Вот так.

5.6. К вопросу о единой Европе

«Генерал. Ну а европейцы-то между собою солидарны, французы с немцами, например, англичане и с теми, и с другими? Слышно, что даже шведы с норвежцами свою солидарность где-то затеряли!

Политик. Какой сильный, по-видимому, аргумент! Конечно, Европа на видимой поверхности еще не сплотилась в одно целое».

Еще бы. Для Евросоюза еще две мировые войны потребуются!

«Политик. Теперь в Европе хотя национальный антагонизм еще и существует, особенно среди необразованных масс и малообразованных политиканов, но бессилен перейти в какое-нибудь значительное действие: европейской войны ему не вызвать, нет!..

Пусть французы и немцы не благоволят друг к другу, лишь бы драки между ними не было. Уверен, что и не будет».

Без комментариев!

5.7. Русский европеец — он кто?

«Г[-н] Z. Это весьма вероятно. Но если и признать Европу за одно целое, то из этого, конечно, не следует, чтобы мы-то были европейцами».

Все-таки Владимир Соловьев — гений! Вы не находите?

«Вы знаете, существует у нас и довольно распространился в два последние десятилетия такой взгляд, что Европа, то есть совокупность германо-романских народов, есть действительно один солидарный в себе культурно-исторический тип, но что мы-то к нему не принадлежим, а составляем свой особый греко-славянский.

Политик. Слыхал я про эту варьяцию славянофильства и даже случалось разговаривать с приверженцами этого взгляда. И вот что я заметил, и это, по-моему, решает вопрос. Дело в том, что все эти господа, перорирующие против Европы и нашего европеизма, никак не могут удержаться на точке зрения нашей греко-славянской самобытности, а сейчас же с головой уходят в исповедание и проповедания какого-то китаизма, буддизма, тибетизма и всякой индийско-монгольской азиатчины. Их отчуждению от Европы прямо пропорционально их тяготение к Азии. Что же это такое?

Допустим, что они правы насчет европеизма. Пусть это — крайнее заблуждение. Но откуда же для них такое роковое впадение в противоположную-то крайность, в азиатизм-то этот самый? А?

И куда же испарилась у них греко-славянская, православная середина? Нет, я вас спрашиваю, куда она испарилась? А? А ведь в ней-то, казалось бы, самая суть? А? То-то вот оно и есть! Гони природу в дверь, она влетит в окно.

А природа-то здесь в том, что никакого самобытного греко-славянского культурно-исторического типа вовсе не существует, а была, есть и будет Россия как великая окраина Европы в сторону Азии».

Большая была такая Украина, одним словом! Что ж. До Азовского моря она уже откатилась. Работают люди!

«При таком своем окраинном положении отечество наше, естественно, гораздо более прочих европейских стран испытывает воздействие азиатского элемента, в чем и состоит вся наша мнимая самобытность.

Ведь и Византия не чем-нибудь своим, а тоже лишь примесью азиатского была оригинальна, а у нас изначала, а особенно со времен Батыя, азиатский элемент в природу вошел, второю душою сделался… Совсем отделаться от своей второй души нам невозможно, да и не нужно, — мы ведь и ей тоже кое-чем обязаны, — но, чтобы в такой коллизии не разорваться нам на части, как говорит генерал, необходимо было, чтобы решительно одолела и возобладала одна душа, и, разумеется, лучшая, то есть умственно более сильная, более способная к дальнейшему прогрессу, более богатая внутренними возможностями. Так оно и вышло при Петре Великом.

А неистребимое, хотя окончательно осиленное, душевное сродство наше с Азией и после того вводило некоторые умы в бессмысленные мечтания о каком-то химерическом перерешении бесповоротно решенного исторического вопроса.

Отсюда славянофильство — теория самобытного культурно-исторического типа и все такое. На самом же деле мы бесповоротные европейцы, только с азиатским осадком на дне души. Для меня это даже, так сказать, грамматически ясно.

Что такое русские — в грамматическом смысле? Имя прилагательное. Ну а к какому же существительному это прилагательное относится?

Дама. Я думаю, к существительному человек: русский человек, русские люди.

Политик. Нет, это слишком широко и неопределенно. Ведь и папуасы, и эскимосы — люди; но я не согласен считать своим существительным то, что у меня общее с папуасом и эскимосом.

Дама. Однако есть очень важные вещи, которые общи всем людям: например, любовь.

Политик. Я хотел сказать, что настоящее существительное к прилагательному русский есть европеец. Мы русские европейцы, как есть европейцы английские, французские, немецкие… Все должны стать европейцами…

В этом смысл истории».

5.8. Европеец как высшая стадия человека

«Политик. Европеец — это понятие с определенным содержанием и с расширяющимся объемом. Заметьте притом, какая разница: всякий человек есть такой же человек, как и всякий другой.

Поэтому если мы своим существительным признаем это отвлеченное понятие[87], то мы должны прийти к эгалитарной безразличности и нацию Ньютона и Шекспира ценить не больше, чем каких-нибудь папуасов.

Это прежде всего нелепо, а на практике и пагубно. Ну а если мое существительное — не человек вообще, не это пустое место с двумя ногами, а человек как носитель культуры, то есть европеец, то для нелепой эгалитарности тут нет места.

Понятие европеец, или, что то же, понятие культура, содержит в себе твердое мерило для определения сравнительного достоинства или ценности различных рас, наций, индивидов. Эти различия оценок здравая политика непременно должна принимать в расчет. Иначе, если мы будем ставить на одну доску сравнительно культурную Австрию и каких-нибудь полудиких герцеговинцев…

Il y a européen et européen[88]».

Во-во. Слыхали, слыхали. Все животные равны, но есть животные равнее других! Сейчас и до англо-бурской войны доберемся!

5.9. Ах, канальи!

«Политик. Теперь, когда цель хотя близка, но еще не достигнута, тем более нужно беречься от ошибок безразличной эгалитарности. Вот нынче в газетах стали писать о какой-то распре между Англией и Трансваалем и что будто бы эти африканцы даже войною Англии грозятся — так уж я теперь вижу, как разные газетчики и политиканы и у нас, да, пожалуй, на всем континенте, против Англии ополчатся и за бедных этих угнетенных африканцев распинаться будут.

А ведь это все равно, как если бы на почтеннейшего, заслуженного, всем известного и образованнейшего Федора Федоровича Мартенса, зашедшего по своим делам в соседнюю лавочку, чумазый подросток-сиделец вдруг с кулаками полез: “Лавочка, мол, наша, ты здесь лишний, и, если не уйдешь, я тебя задушу или зарежу”, — а там и душить стал.

Можно было бы, конечно, пожалеть, что почтенному Федору Федоровичу пришлось в такую нелепую историю попасть, но уж раз это случилось, я бы испытал только чувство нравственного удовлетворения, если бы мой досточтимый друг, надававши буяну хороших тумаков, сдал бы его через полицию в исправительный приют для малолетних преступников.

А вместо того разные прилично одетые господа вдруг начинают поощрять и подзадоривать мальчугана: “Молодец! Такой маленький и на такого крупного господина напал! Валяй во всю, голубчик, не выдадим!” Что за безобразие! И еще если бы у этих африканских чумаков и скотоводов достало ума себя по кровному родству прямо за голландцев признать. Голландия — настоящая нация, заслуженная, высококультурная. Куда тут!