Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I

• Название: Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I
• Автор: Борис Галенин
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Военная история
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-93675-153-0

Книга рассказывает о продвижении и расширении Российского государства на Восток начиная с похода Ермака и заканчивая Цусимским сражением, поставившем в этом продвижении точку.

Автор широко использует в своей работе материалы, на которые до сих пор не обратили должного внимания исследователи, занимавшиеся проблемами русско-японской войны 1904-1905 годов. Так, даже поверхностное знакомство с документами, связанными с занятием Россией Порт-Артура и Квантунского полуострова, приводит к выводу, что эти события были крупнейшим провалом русского МИДа, граничащим с государственной изменой.

Также в работе немало места уделено многочисленным «странностям», связанным с подготовкой России к вполне ожидаемому военному конфликту на Дальнем Востоке, которые являют собой ряд энергичных, целеустремленных и высокоорганизованных действий, создавших максимально неблагоприятные условия для участия России в предполагаемом конфликте.

Особое внимание автор обращает на методы командования русской Маньчжурской армией, традиционно объясняемые «бездарностью» царских военачальников. Приведенные в книге документы и свидетельства склоняют к мысли, что командование это было скорее гениальным. Вопрос только — в чьих интересах оно действовало.

Книга печатается в авторской редакции.

---

“Японец отовсюду заходит, японец окружает нас”, — говорили солдаты.

22-й полк отошел уже. Отступление, предусмотренное (предписанное! — Б.Г.) Командующим армией, начиналось, но оно, это отступление, не было предусмотрено в сердцах русских людей, русских солдат, и им казалось, что оно совершается потому, что противостоять японцам нет ни сил, ни возможности…

Артиллеристы бесстрашно пытались вмешаться своими ничтожными силами в этот отчаянный бой. 4 орудия 3-й батареи 6-й бригады, стоявшие у деревни Потетынзы, открыли огонь по японским саперам, работавшим в русле между островами Киури и Осеки и по стоявшей там артиллерии. Расстояние было велико, стрелять пришлось “на удар”, то есть во весь прицел, с разрывом снаряда при падении на землю. Батарея выпустила 180 снарядов. Но сейчас же японцы стали так сильно ее обстреливать, что нельзя было вывести прислугу из ровиков, и батарея прекратила стрельбу…

Под прикрытием своего огня, не выпуская наших стрелков из окопов, японцы в полной безопасности приступили к постройке мостов с острова Киури на наш берег и на остров Осеки, а оттуда к деревне Синдягоу. К ночи эти мосты были готовы.

В 51/2 часов вечера, когда солнце, опускаясь к Фынхуанченским горам, стало слепить глаза японцам, они прекратили стрельбу. Теперь совершенная тишина наступила кругом. Люди стали выходить из окопов, разминать отекшие руки и ноги, варить чай, готовить обед. Тогда стали считать и свои потери.

И оказалось, что этот страшный огонь, эти тысячи снарядов, брошенных японцами в Тюренчен и Шахедзы, эти десятки тысяч осколков и пуль, упавших в окопы, палатки лагерей резервов, фанзы и на батареи, принесли нам очень мало вреда. У нас был ранен полковник Мейстер, смертельно ранен подполковник Маллер и убит подполковник Пахомов. Убиты, кроме того, 1 офицер и 16 нижних чинов и ранены 8 офицеров и 57 нижних чинов — вот и все, что сделал этот страшный огонь, продолжавшийся слишком 7 часов.

Но благодаря этому огню японцы подготовили вполне свою переправу через Ялу и могли начать свое обходное движение.

И когда вечером наши войска огляделись — они увидели, что у японцев все готово для атаки наших позиций. И мы ожидали этой атаки тою же ночью. И опять долгую ночь сидели стрелки в окопах с ружьями наготове и томились мучительным, тревожным ожиданием». 

Начальник не ожидал

«18 апреля к рассвету вся 1-я армия генерала Куроки была на правом берегу против левого фланга Восточного отряда. Но мы этого не знали… Хотя и были получены донесения о переправе японцев и о том, что ночью отчетливо был слышен стук колес перевозимых японцами орудий, Начальник Восточного отряда не ожидал нападения 18-го апреля, а предполагал, что в этот день японцы опять будут обстреливать нас своей артиллерией. Вот почему на доклад генерала Кашталинского о том, что войскам, защищающим Тюренчен, в нем не удержаться, Начальник отряда, тем не менее, приказал всем частям оставаться на своих позициях.

Настало утро. И снова, как все эти дни, из розового марева безоблачного неба, из-за фиолетовых гор, покрытых клубящимся туманом, всходило румяное солнце. Это солнце Тюренчена, солнце, озарившее мученическую, доблестную смерть многих сотен храбрых русских офицеров и солдат. Солнце борьбы одного против десяти…

Было тихо на местах, занятых для боя. Приказаний особых о бое не было. Бой, тем не менее, ждали, душою чувствовали, что он будет, и не знали, как вести себя в нем…

В это утро наши войска были расположены следующим образом.

Полуразрушенную деревню Тюренчен занимали: 5 и 6 роты 11-го полка и 8 рота 24-го полка — это был правый участок Тюренченской позиций. Командовал им подполковник Яблочкин.

Правый берег реке Эйхо от Телеграфной горы версты на полторы на север, лицом к Ялу — занимали шесть рот 12-го полка под начальством подполковника Цыбульского. Сзади них стояли 7 и 8 роты 12-го полка. Еще далее, в глубокой балке, позади Тюренчена находились четыре роты 12-го полка с 8 пулеметами.

Несколько сзади Тюренчена деревню Потетынцзы занимали: правую часть ее 10 и 11 роты 22-го полка и 6 орудий 3-й батареи 6-й бригады под начальством командира батареи подполковника Покотило и левую часть — 5 и 12 роты 22-го и 7 рота 11-го полков под начальством подполковника Горницкого.

Еще дальше на северо-запад у деревни Чингоу стоял 1 батальон 22-го полка с 2 орудиями 3-й батареи 6-й бригады.

Против этих войск ночью на 18 апреля тихо развертывалась вся японская армия генерала Куроки». 

3 дивизии и 7 батальонов

«Таким образом, к утру 18-го апреля для встречи 3-х японских дивизий с осадными, полевыми и горными пушками мы имели всего 7 батальонов и 2 батареи, растянутых на 12 верст.

Как только солнце позолотило холмы и овраги Тюренчена, загремели тяжелые пушки на острове Самалинда, и, со скрежетом рассекая воздух, понеслись снаряды в Тюренчен. 20 минут продолжалось обстреливание деревни по всем направлениям. Потом стало совершенно тихо, и до 6 часов 40 минут утра все было спокойно на наших позициях.

В это время стрелки 5-й роты 22-го полка, находившиеся у деревни Потетынцзы, заметили передвижение японских постов на левом берегу реки Эйхо и сейчас же открыли по ним огонь залпами…»

В 7 часов утра началась переправа главных сил японцев через Эйхо. Попытки наших стрелков и артиллеристов помешать переправе были подавлены огнем многократно превосходящей японской артиллерии. После часового боя в 8 часов утра 12-му Восточно-Сибирскому полку пришлось покинуть Тюренчен под напором 2-й и гвардейской японских дивизий.

К 11 часам были оставлены и другие наши позиции на реке Эйхо. Куроки приостановил наступление гвардии и 2-й дивизии в ожидании, когда 12-я дивизия закончит обхват нашего левого фланга. 

Генерал Засулич — полковнику Лаймингу: «Прикрыть отход!»

«Около 10 часов утра в деревню Тензы приехал начальник Восточного отряда генерал Засулич. В это время из Тензы выступали 1-й и 3-й батальоны 11-го полка с 3-й батареей 3-й бригады под начальством полковника Лайминга. Генерал Засулич приказал Лаймингу прикрыть отход отступающих частей…» Отступление основных сил отряда к Фынхуанчену началось.

«Но передовым частям, стоявшим у Тюренчена, Потетынцзы и Чингоу, предстояло пережить еще много тяжелых минут». Для них все еще только начиналось.

«Теперь все те места, где больше месяца стояли стрелки, были в руках у японцев. Тюренчен кишел ими, полны были ими и Потетынцзы и Чингоу. Наши полки уже шли к Фынхуанчену, и только на холмах над долиною реки Хантуходзы оставался 12-й Восточно-Сибирский стрелковый полк с 7-ю орудиями 2-й батареи 6-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады и 8-ю пулеметами, да к ним спешили от Тензы 1-й и 3-й батальоны 11-го полка.

Эти 5 батальонов, ослабленных потерями в утреннем бою, должны были грудью своею прикрыть от натиска армии Куроки весь Восточный отряду стягивавшийся на Фынхуанченскую дорогу.

С 9 часов утра до половины второго часа на этом новом месте боя было тихо.

Куроки ждал, когда артиллерия перейдет через реку Эйхо. Его утомленные ночными работами по переправе и утренним боем солдаты не шли вперед. И командующий 1-й японской армией терпеливо ждал, когда поедят и подкрепят свои силы его солдаты.

Во 2-м часу дня генерал Кашталинский приказал отряду, занимавшему долину реки Хантуходзы, отходить на Фынхуанченскую дорогу.

Едва только стрелки поднялись со своей позиции, как генерал Куроки приказал возобновить наступление.

И не прошли стрелки 12-го полка и 2-х верст, как увидели, что они отрезаны. Спереди на них наседал, осыпая пулями, передовой отряд японской гвардии, а сзади против них собрался отряд японского полковника Умесава из 2-х батальонов 4-го гвардейского и 2-х батальонов 30-го полка и гвардейской кавалерии.

Бывший при 12-м стрелковом полку начальник штаба 3-й стрелковой бригады подполковник Линда приказал капитану Павловскому с 9-й и 11-й ротами атаковать японцев, обошедших нас. Ротный командир капитан Ракушин сам поднял цепи своей роты и под страшным огнем повел их на японцев. Люди падали убитыми и ранеными, цепь редела и, наконец, повернула назад.

Но доблестный капитан Ракушин остановил ее и, поддержанный 7-ю и 8-ю ротами, снова пошел в атаку. Это остановило японцев и дало возможность стрелкам, все время осыпаемым пулями, выйти, наконец, на Фынхуанченскую дорогу.

Здесь, у деревни Тученза, полк остановился… Вместо рот стояли взводы. Не было офицеров. Стрелков построили, рассчитали и из 12 рот сделали шесть.