Шерли Грэхем - Фредерик Дуглас

• Название: Фредерик Дуглас
• Автор: Шерли Грэхем
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1959

Книга современной американской писательницы и прогрессивной общественной деятельницы Шерли Грэхем рассказывает о героической жизни великого сына негритянского народа, выдающегося борца за освобождение негров Фредерика Дугласа.

Фредерик Дуглас родился в рабстве в штате Мэриленд. Двадцати лет он бежал из неволи на Север и стал активным участником, а затем и одним из вождей движения за освобождение рабов.

Писательница развертывает перед читателем широкую картину одного из самых важных и интересных периодов американской истории, создает образы таких выдающихся деятелей, как Джон Браун, Авраам Линкольн, Уильям Ллойд Гаррисон и др.

Увлекательно показан в книге путь вольнолюбивого негритянского юноши-самоучки, который, пройдя через жестокие испытания и опасности, становится замечательным публицистом, подлинно народным трибуном, героем всей демократической Америки.

---

Они в это время распрягали вдвоем лошадь. Кучер откашлялся и выпалил:

— Ты говоришь совсем как белые. Откуда это?

Фредерик был захвачен врасплох. Рассказать ему о записных книжках и о совместных уроках с молодым хозяином? Поколебавшись, решил, что лучше не надо, и со смехом ответил:

— Глупости!

По дороге в дом Джеб украдкой рассматривал Фредерика. Нравится ему этот Фред, нравится его взгляд, его походка, но что-то в нем есть непонятное, над чем надо еще поразмыслить.

Очень некрасивая, худая, мрачного вида негритянка, стоявшая у плиты, обернулась, когда они вошли в кухню. Она не улыбнулась, но глубоко посаженные темные глаза женщины неторопливо оглядели Фредерика с головы до ног. Затем она молча указала парням на чисто выскобленный сосновый стол. Они уселись на табуреты.

— Это Нада, — шепнул Джеб, нагнувшись к Фредерику. — Она свободная! Понимаешь, свободная негритянка!

Теперь уже Фредерик, в свою очередь, уставился на высокую женщину. Она двигалась по кухне медленно, неуклюже, словно тело ее было на пружинах и все они сдали от постоянной усталости. Лицо, все в глубоких складках, было покрыто оспинами; от самых глаз до большого запавшего рта тянулись шрамы. Но эта женщина была свободна, и Фредерик смотрел на нее с завистью.

В Балтиморе в те годы насчитывалось несколько сот «свободных цветных». Жилось им невыносимо трудно. И все же никогда ни один раб, которому удавалось выкупиться или получить свободу от милостивого хозяина, не возвращался добровольно в рабство. По законам штата вольноотпущенник не пользовался никакими гражданскими правами. Ссылаясь на то, что, мол, нет разрешения судьи, ему могли запретить тот или иной род занятий: торговлю табаком или другими товарами. Он не имел права держать собаку, носить оружие, вступать в тайные религиозные общества и продавать спиртные напитки. Одного слова белого было достаточно, чтобы привлечь негра к суду и обвинить в любом преступлении. И расправа бывала скорая и беспощадная.

Люди эти шли работать за гроши: конопатчиками на верфях, подносчиками извести и кирпича, портовыми грузчиками. Некоторые из них были опытными каменщиками и плотниками. Но какую бы работу ни выполняли свободные негры, они должны были довольствоваться любой платой. Вот почему белые презирали и ненавидели своих негритянских конкурентов, чей дешевый труд часто вытеснял их с рабочего рынка. Поднимающееся купечество и буржуазия находили для себя выгоднее нанимать негров для домашних работ за несколько центов в неделю, чем покупать невольников. За содержание своего раба хозяин в какой-то мере отвечал. За наемных же слуг он не отвечал нисколько. Нада, например, работала у миссис Хью Олд с шести часов утра до восьми, а когда и девяти вечера. Затем она исчезала задворками — никто даже не знал, где она живет.

После ужина миссис Олд зашла на людскую половину, чтобы побеседовать с Фредериком. Она была из семьи Ллойдов и еще помнила бабку Фредерика. Сейчас она расспрашивала о подруге своего детства — жене капитана Олда, воспитывавшейся в их доме, которую много лет не видела. В приливе сентиментальных воспоминаний о далеких девичьих днях на плантации Ллойда, миссис Хью Олд потрепала руку юноши.

— Ты стал совсем взрослым и таким видным, крепким, — сказала она. — Мы гордимся тобой!

Мистер Томас так и не пришел.

Лишь на следующий день, уже работая на верфи, Фредерик вдруг услышал рядом с собой приятный голос:

— Здравствуй, Фред! Говорят, ты собираешься строить корабли?

Фредерик поднял голову и увидел высокого стройного молодого человека в отлично сидящем костюме.

— Да, мистер Томас, — ответил он, пытаясь улыбнуться, но голос его прозвучал резко.

Лицо белого словно затуманилось. Секунду они стояли друг против друга. И облачко, которое во времена их детства было величиной с ладонь, не больше, внезапно разрослось и встало между ними. До Фредерика едва долетели слова уходящего Томаса:

— Ну, желаю тебе удачи. До свиданья!

Больше Фредерик его не видел. Через несколько дней Томас Олд отправился в плавание на одном из отцовских кораблей. А год спустя он утонул в бурю недалеко от побережья Калькутты.

У Гардинера, владельца большой судостроительной верфи в Феллс-Пойнте, были неприятности. Недавно он разом пресек требования рабочих повысить им жалованье, наняв несколько негритянских механиков и плотников.

— И, оказывается, негры — чертовски хорошие работники! — подчеркнуто сказал он своему мастеру. — Можете теперь объявить всей этой немчуре, итальяшкам и еврейчикам, что, если им не нравится мое жалованье, пусть убираются хоть сейчас!

Рабочие организации в Балтиморе доставляли промышленникам все больше хлопот, но до сих пор Уильяму Гардинеру удавалось как-то обходить их. Однако его пробирала дрожь при мысли о мрачном будущем. Самое время начать сейчас экономить, набрав побольше дешевых чернокожих.

Белым рабочим пришлось мириться со своим поражением. Некоторые, наиболее квалифицированные, и в самом деле ушли, поклявшись отомстить, но большинство побоялось бросить работу.

Поубивать бы всех этих черномазых!

Что могли, они сделали: основательно поколотили нескольких негров и теперь угрюмо ждали своего часа.

Час этот наступил, когда Гардинер, широко размахнувшись, заключил контракт с мексиканским правительством на строительство двух больших военных судов. Заказ оказался срочным — суда надо было спустить на воду в августе. За нарушение этого условия владельцу верфи грозила большая неустойка. Строительство шло ускоренным темпом. Кое-кто из негров был поставлен на места, требовавшие самой высокой квалификации.

И тогда совершенно неожиданно для хозяина белые плотники решительно объявили, что не желают больше работать вместе со свободными неграми.

Уильям Гардинер уже видел воочию, как пропадают его денежки. С таким же успехом он мог спустить их на дно Чесапикского залива! Совершенно потеряв голову, кинулся он к своему приятелю и коллеге Хью Олду. Мелкий судостроитель Олд был польщен, что его совета ищет такой всесильный человек, как Гардинер. Поразмыслив, мистер Олд предложил решение:

— Увольте несколько черномазых, — сказал он, — а затем наберите побольше учеников, и белых и черных. Пусть они работают вовсю под хорошим присмотром. Как-нибудь вытянете.

Гардинер слушал его хмуро, пощипывая колючие усики.

— Да вы успокойтесь! — мистер Олд ободряюще похлопал приятеля по спине. — У меня самого есть несколько превосходных парней, я могу вам одолжить их.

В числе учеников и подручных, отправленных на верфь в Феллс-Пойнт, был и Фредерик. Он уже знал, что такое настоящая работа, и учили его у Олда хорошо. Однако на верфи Гардинера он оказался в непривычной обстановке.

Здесь все было охвачено лихорадочной спешкой, никто не знал ни минуты отдыха. Вместе с Фредериком работало около ста человек. Семьдесят-восемьдесят из них были квалифицированные плотники, занимавшие особое положение. Новичок ничему не успевал здесь обучиться. Фредерик обязан был выполнять все, что приказывали ему плотники. Таким образом, он оказался на побегушках чуть ли не у семидесяти пяти человек. Все они являлись его начальниками. Ежеминутно с десяток голосов окликал Фредерика со всех сторон. Ему бы и — десятка рук не хватило, чтобы сразу выполнить все, что от него требовали!

— Мальчик, помоги мне поставить брус!

— Парень, подкати-ка сюда это бревно!

— Держи конец фала!

— Эй, черномазый! Ступай сюда, поверни точильный камень!

— Сбегай принеси мне стамеску!

— Почему ты не греешь смолу, негр? Чтоб у тебя глаза полопались!

Так продолжалось час за часом, день за днем. Давай! Давай, давай! Пойди сюда… ступай туда… Стой тут… Пошевелись только, я из тебя все мозги вышибу, будь ты проклят!

Фредерик был всего лишь учеником, но белые рабочие видели угрозу и в нем и ненавидели его. Гоняли его беспощадно. Белые ученики считали зазорным для себя работать вместе с ним. Поощряемые взрослыми, они стали со злобным презрением говорить о «черномазых», желающих «прибрать к рукам всю страну», которых следует поубивать.

И однажды эта пороховая бочка взорвалась.

Стоял знойный полдень. Фредерик только что уложил на место тяжелую балку. Кто-то позвал его. Юноша быстро шагнул назад, зацепив нечаянно Эдуарда Норта — самого задиристого, злобного малого из всех. Норт больно ударил его. И тогда одним сильным движением Фредерик схватил белого парня и швырнул его на палубу.

На него двинулась целая орава. Один, вооруженный кирпичом, очутился прямо перед Фредериком, двое — по бокам, один — сзади. Они подступили к нему вплотную, и Фредерик, поняв, что его жизнь под угрозой, стал яростно отбиваться во всех направлениях. Но удар ганшпугом свалил его на бревна. Тогда белые кинулись на юношу и принялись молотить его кулаками. Несколько секунд Фредерик лежал неподвижно, затем рывком поднялся на колени и стал отталкивать от себя врагов. В этот момент один из них стукнул носком сапога по левому глазу Фредерика. Увидав, что кровь течет по лицу, они приостановились.