Хуан Гомес-Хурадо - Легенда о воре

• Название: Легенда о воре
• Автор: Хуан Гомес-Хурадо
• Издательство: группа “Исторический роман“, 2015 год.
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 0101

Будьте готовы перенестись в Севилью XVI века, удивительный мир нищих и проституток, дворян и торговцев, бретёров и воров.

Любовь, страсть и месть - вот основы этого мастерского приключенческого романа о мальчике, удивительным образом избежавшем смерти, который вырос и превратился в последнюю надежду всех обездоленных.

В судьбе Санчо и его окружения скрываются тайные истоки литературы - на своем пути он сталкивается с двумя таинственными персонажами, Сервантесом и Шекспиром (в романе допускается, что оба действительно могли жить в Севилье в 1590 году). Его история изменит вас навсегда.

Группа “Исторический роман“, 2015 год.

---

Он порылся в карманах и вытащил корку от хлеба, который купил у трактирщика и запасливо приберег на всякий случай. Санчо протянул псу хлеб, однако тот лишь оскалил зубы и глухо зарычал. Сглотнув, Санчо протянул руку к самой его морде, молясь, чтобы собака не цапнула его за пальцы. Однако, пес, приподнявшись на задних лапах, всё же решил понюхать предложенный кусочек, а затем порывистым движением, чего никак нельзя было ожидать, судя по его обманчиво-сонному виду, схватил хлеб и исчез в темноте переулка, чтобы втихую съесть свою добычу.

"Тот, кто кормит чужую собаку, попусту тратит время и хлеб", - подумал Санчо, вспомнив одну из любимых поговорок покойной матери.

Теперь путь был свободен. Санчо огляделся по сторонам, но никого вокруг не было. Место было не слишком людным, так что вероятность встретить здесь стражников казалась не слишком большой, но осторожность всё равно никогда не бывает лишней. Он взобрался вверх по стене, цепляясь пальцами за щели, и, наконец, повис, ухватившись руками за верхний край. По верху стены кто-то терпеливо выложил острые осколки и черепки, застывшие в глине - очевидно, чтобы не лазали кошки. Но Санчо был достаточно опытен, чтобы предусмотреть подобные вещи и не опираться сразу всей пятерней на битые черепки.

Он уже собирался перелезть через ограду, однако тут же вынужден был распластаться на стене. По залитому солнцем саду шли двое. Одним из них был старик в халате; он то и дело указывал своей спутнице на ту или иную грядку. За ним двигалась рабыня, чей взгляд подчинялся каждому движению костлявой руки лекаря.

"Значит, она и вправду служит в доме лекаря, - подумал парнишка. - Тогда почему у нее на запястье написано имя другого хозяина?"

Осторожно заглянув через ограду, он в изумлении наблюдал за царившей внутри неразберихой. Этот сад был совсем не похож на сад его матери, который навсегда остался в прошлом вместе с постоялым двором. Здесь было много невиданных растений и самых удивительных приспособлений, которые, судя по тому, как злился и раздражался старик, то и дело ломались. До ушей Санчо доносились лишь отдельные слова, поскольку старик говорил очень тихо, а рабыня лишь молча кивала. И от этого окружавшая девушку тайна казалась еще более волнующей.

- Давай, Клара. Займись этим, пока мои старые кости немного отдохнут, - совсем близко послышался голос лекаря.

- Клара... Так значит, ее зовут Клара, - прошептал Санчо, счастливый уже тем, что ему удалось хоть что-то о ней узнать.

Монардес явно собирался сесть на каменную скамью, которая располагалась как раз напротив того места, где прятался Санчо. Руки у него устали, пальцы ног, которыми он цеплялся за щели между камнями, онемели. Он поспешил спуститься, чтобы выбрать более удобную позицию, с небольшим углублением в стене, куда можно было поставить ногу. Затем, уже в более удобной позиции, он снова принялся наблюдать, как Клара трудится в огороде.

На плече девушки висела сумка с множеством удобных карманов, из которых она то и дело вытаскивала тот или другой инструмент - то мотыгу, чтобы рыхлить грядку, то ножницы, чтобы обрезать растущий не в том направлении побег, то кусок бечевки, чтобы подвязать стебель. Ее руки двигались быстро и ловко, отвлекаясь от работы лишь для того, чтобы поправить падавшую на глаза прядь волос. Как зачарованный любовался Санчо, как меняется ее лицо, когда она смотрит вдаль, плотно сжав губы, словно о чем-то размышляя. В такие минуты, полагая, что ее никто не видит, Клара была особенно хороша. Санчо, однако, нуждался в зрителях, в тех, кто смотрел бы на него восхищенными глазами, как это случилось на площади, когда он заступился за девушку.

Тем временем по другую сторону стены, в саду, старый лекарь захрапел, и Клара, пользуясь этим, решила передохнуть. Несмотря на то, что стояла глубокая осень, день был очень жарким. От зноя и тяжелой работы девушка вспотела и перепачкалась, и теперь решила подойти к колодцу, чтобы выпить воды и умыться из ведра. Какое-то время она старательно плескалась, потом, поглядев на Монардеса и убедившись, что тот спит, повернулась к нему спиной и принялась расстегивать платье.

Санчо не мог отвести взгляд от этого зрелища. Клара распустила шнуровку корсажа. Ничем более не удерживаемые, сорочка и платье сползли вниз, обнажив тело до самых бедер. Набрав в ладони воды, она поспешно обмылась. Ее распущенные черные волосы рассыпались по плечам, наполовину скрыв девичью грудь - небольшую, но высокую и округлую. Пока Клара ее намыливала, соски затвердели, а плечи покрылись гусиной кожей.

По ту сторону стены парню стало не по себе от этой картины, но он никак не мог отвести глаз от прекрасного девичьего тела. Он ощутил болезненную тяжесть в штанах, и перед глазами встали все муки ада, которыми стращали монахи. Сердце бешено колотилось, его толчки барабанной дробью отдавались в ушах.

Когда Клара вновь набрала воды, чтобы смыть с груди мыло, Санчо забыл, что за стену нужно держаться обеими руками, и правой рукой схватился за отвердевший ком между ног. Из-за этого он потерял равновесие, и ноги соскользнули. Ему удалось удержаться на стене, однако произведенный шум потревожил девушку, и она посмотрела вверх. На миг их глаза встретились, и Санчо почувствовал, как кровь прилила к лицу. От испуга он сорвался вниз, приземлившись весьма неудачно. Удар о землю отозвался резкой болью в лодыжке, и Санчо едва сдержался, чтобы не закричать.

- Кто там? Я тебя видела! - окликнул его из-за стены женский голос.

Санчо поспешно захромал прочь - насколько позволяла больная нога. На сердце у него лежало тяжкое бремя стыда и чувства вины.

XIX

Если Бартоло и заметил, что Санчо дня два прихрамывал, то ничего не сказал. Парнишка был этому рад, ибо всякий раз, вспоминая случай в саду, сгорал от стыда и даже помыслить не мог о том, чтобы рассказать об этом Бартоло, который, конечно же, поднял бы его на смех. Он поклялся, что больше и близко не подойдет к Кларе, поскольку не смог бы перекинуться с ней даже словом, не покраснев при этом до ушей.

Чтобы забыть о ней, Санчо погрузился в изучение карточных игр, это была самая интересная часть его обучения воровскому делу. Овладение хитростями двух самых популярных у картежников игр - "Стой" и "Замри" заняло у него всего пару часов. Но у Бартоло всё было связано с обманом, так что он также продемонстрировал, как ловко устраивать ловушки. Он мазал карты сажей, чтобы узнавать их со стороны рубашки и раздать как надо, делая вид, что перетасовывает.

Когда Санчо ловким движением руки заменил одну карту другой прямо перед носом Бартоло - самостоятельный трюк, который паренек придумал по ходу дела, - карлик восхищенно присвистнул.

- У меня слишком толстые пальцы для таких фокусов, - пожаловался карлик, выставляя напоказ свою руку.

- Поэтому ты всегда и проигрываешь? - спросил Санчо, немного опасаясь, что учитель может рассердиться. Однако тот всё понял правильно.

- Я проигрываю, потому что не могу обманывать людей, с которыми играю.

- Видимо, они знают все эти уловки?

- Нет, просто если поймают на мухлеже, то утопят. Обоих разом.

Санчо подумал, какими же скотами должны быть те люди, с которыми играл Бартоло, если способны из-за нескольких реалов убить человека. Еще больше его удивляло, почему друг так стремился к общению с этими людьми. Ответы на оба эти вопроса он получил очень скоро - к большому для себя несчастью.

Случилось это в воскресенье; они как раз собирались проникнуть в церковь Святого Сердца, чтобы пошарить в корзинах с пожертвованиями. Санчо придумал некую хитрость, состоявшую в том, чтобы привязать к руке длинную палку и с ее помощью пододвинуть корзину поближе. Бартоло что-то одобрительно проворчал по этому поводу, гордясь сообразительностью ученика.

Они стояли в толпе прихожан, ожидавших у дверей церкви начала полуденной мессы, когда неподалеку послышался резкий неприятный голос, окликнувший Бартоло по имени. Услышав его, карлик сразу нахмурился. Взяв Санчо за руку, он потащил его за собой. В соседнем переулке, прячась за углом, их дожидался какой-то человек. Подойдя к нему, Санчо вдруг ощутил безотчетный страх. На нем была шляпа из потертой коричневой кожи и полурасстегнутая рубашка, открывавшая волосатую грудь, на ногах - тяжелые крестьянские сапоги, а на поясе висел кривой мавританский ятаган без ножен. Обнаженный клинок покрывали выщерблины и зазубрины - верный знак, что он часто бывал в деле.

Но даже зазубренное лезвие ятагана внушило Санчо меньший страх, нежели лицо этого человека. Лицо его сплошь закрывала черная косматая борода, в ее густой поросли выделялись лишь толстые красные губы, похожие на кровавую рану. Темные, глубоко посаженные глаза прятались в тени нависающих черных бровей. Каждая черта этого лица говорила о неумолимой жестокости обладателя.