Оса Ларссон - Кровавая жертва Молоху

• Название: Кровавая жертва Молоху
• Автор: Оса Ларссон
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-78992-4

В небольшом шведском поселке, где все друг друга знают, жестоко убита пожилая женщина. На первый взгляд дело кажется тривиальным: налицо бытовое преступление на почве ревности. Но расследование показало, что семью погибшей словно преследует злой рок: один за другим ее родственники гибнут в несчастных случаях. Прокурор Ребекка Мартинссон не верит в проклятия. Ее кредо – «случайных совпадений не бывает». Одержимая внутренними демонами, сражающаяся с затяжной депрессией, бывалая следовательница тянет за еле видные ниточки, вытягивая на свет историю любви и безразличия, страха и предательства, которая началась больше века назад…

---

Оса Ларссон Кровавая жертва Молоху

Åsa Larsson

Till offer åt Molok

Copyright © Åsa Larsson 2012. Published by agreement with Ahlander Agency

Иллюстрация на переплете и суперобложке Анатолия Дубовика

Я читаю третью книгу Моисея. Бог в ярости, он сердито перечисляет свои законы и наказания, которые постигнут тех, кто им не повинуется. В гневе он исторгает из себя угрозы. В двадцатой главе, под заголовком «Запрещенные культы», Господь говорит, что того, кто пожертвует одного из своих детей Молоху, надо карать смертью – жители страны должны побить его камнями. Бог отвернется от него и изгонит его из своего народа. «Как это можно сделать, если его уже до смерти забили камнями?» – думаю я. А если народ закроет глаза на то, что человек приносит ребенка в жертву Молоху – тогда гнев Господний обрушится на весь его род.

Я читаю о Молохе. Создается впечатление, что это божество, обещающее богатство, обильные урожаи и успехи в войне. Да и какой бог не обещал всего этого? Случались жертвоприношения детей. Статуи Молоха изготавливали из меди, они были полыми. У бога были большие руки. Внутри статуи разжигали огонь, так что она раскалялась. А затем живого ребенка клали в объятия Молоха.

Я думала об этом, когда писала эту книгу. Принести в жертву ребенка – ради успеха, ради славы в этом суетном мире.

Кто бы мог подумать, что собака может так кричать! Самуэль Юханссон никогда раньше не слышал, чтобы собака издавала такие звуки.

Он стоит в кухне и намазывает себе бутерброд. Его охотничья собака – норвежский элкхаунд – привязана во дворе на длинной веревке, позволяющей ей свободно бегать. Все тихо и спокойно.

И тут собака начинает лаять. Поначалу жестко и возбужденно.

На кого она лает? Во всяком случае, не на белку. Лай на белку Самуэль знает хорошо. На лося? Нет, лай на лося глуше и монотоннее.

Затем что-то происходит. Собака кричит. Вопит так, словно раскрылись ворота ада. От этого звука Самуэля Юханссона словно обдает морозным ветром.

А после этого наступает полная тишина.

Самуэль выскакивает во двор. Без куртки. Без ботинок. Без единой связной мысли.

Спотыкаясь в осенней темноте, он бежит к гаражу, к собачьей будке.

И там, под фонарем, освещающим вход в гараж, он видит медведя. Зверь рвет безжизненное тело собаки, пытаясь забрать его с собой, но собака по-прежнему крепко привязана к веревке. Медведь поворачивает к человеку окровавленную морду и ревет.

Самуэль делает неуверенный шаг назад. Затем в нем вдруг открываются сверхъестественные силы, и он несется так, как никогда раньше не бегал, обратно в дом за ружьем. Медведь будто прирос к земле.

Однако Самуэль уверен, что чувствует, как его затылка коснулось горячее дыхание зверя.

Зарядив ружье, даже не вытерев потные от волнения ладони, он осторожно приоткрывает дверь. Надо сохранять спокойствие, у него всего лишь один шанс попасть точно в цель, если он промахнется, у него не останется времени – уже через несколько секунд раненый медведь навалится на него.

Человек крадется в темноте. Шаг, еще шаг. Волосы стоят дыбом, как иголки.

Медведь на том же месте – заканчивает свою кровавую трапезу. Когда Самуэль снимает ружье с предохранителя, зверь поднимает голову.

Никогда еще Самуэля так не трясло. Надо торопиться. Он пытается унять дрожь в руках, но это не слишком-то получается.

Медведь угрожающе мотает головой. Издает гортанный звук. Возбужденно сопит, как кузнечный мех. Затем делает большой шаг вперед. И тут Самуэль нажимает на курок. Выстрел звучит оглушительно. Медведь опрокидывается на спину, но мгновение спустя поднимается и исчезает в темноте.

Вот он уже скрылся в черном ночном лесу. Фонарь над гаражом светит слишком слабо.

Самуэль пятится обратно к дому, все время прислушиваясь к звукам леса. Медведь может появиться с любой стороны. Видимость – всего лишь несколько метров.

До двери осталось двадцать шагов. Сердце колотится. Пять. Три. Наконец он захлопывает за собой дверь.

Человека так трясет, что ему приходится положить мобильный телефон на стол и придерживать левой рукой правую, чтобы попасть на кнопки. Председатель охотничьего клуба отвечает после первого сигнала. Они решают встретиться, когда рассветет. В темноте все равно ничего не сделаешь.

На рассвете все мужчины деревни собираются на дворе Самуэля. Два градуса мороза. Деревья прихвачены легким морозцем, листва опала, рябина краснеет на фоне серого неба. В воздухе кружатся редкие снежинки – они пока еще не в силах укрыть твердую заиндевевшую землю.

Они оглядывают ужасную картину возле собачьей будки. На веревке остался только череп. Все остальное – кровавое месиво.

Здесь собрались самые крутые. На них клетчатые рубашки, брюки со множеством карманов, пояса с ножнами на боку и защитного цвета куртки. У молодых бороды и кепки, старые тщательно бреются и предпочитают ушанки. Это мужчины, которые сами собирают свои вездеходы. Мужчины, предпочитающие машины с карбюраторами, чтобы возиться с ними самостоятельно, не доверяя сервисным центрам, где теперь только и умеют, что подключить к автомобилю шнур от компьютера.

– Дело было так, – заявляет председатель, обращаясь к мужикам, которые запихивают под губу очередную порцию жевательного табака и поглядывают на Самуэля, у которого непроизвольно дергается лицо. – Самуэль услыхал, как ревет медведь. Он взял ружье и вышел во двор. У нас в округе в последнее время видели медведя, так что он догадывался, кто это мог быть.

Самуэль кивает.

– Стало быть, так. Ты выходишь с ружьем. Медведь стоит и грызет пса, переходит в атаку. Ты стреляешь – из соображений самообороны. Он двигался на тебя. Ты не ходил в дом за ружьем. Оно было у тебя в руках с самого начала. Ничего странного. Здесь некого обвинять в нарушении закона об охоте, верно? Я еще вчера позвонил в полицию. Они тут же приняли решение, что это был выстрел в порядке самообороны.

– Кто возьмет его на себя? – спрашивает кто-то.

– Патрик Мякитало.

После этого заявления все замолкают, что-то обдумывая про себя. Патрик Мякитало родом из Лулео. Неплохо было бы, если бы на медведя пошел кто-то из своих. Но ни у кого нет таких умных собак, как у Патрика. И где-то в глубине души их гложут сомнения, хватит ли у них самих сноровки.

Раненый медведь смертельно опасен. Тут нужна собака, которая не побоится стоять на месте и лаять на зверя, не струсит и не побежит обратно к хозяину, ведя за собой по пятам разъяренное животное.

И у охотника рука не должна дрогнуть, когда персонаж народных сказок вывалится из кустов. Тут счет будет идти на секунды. Площадь смертельного поражения у медведя размером с донышко кастрюли. А целишься стоя, без опоры. Это все равно что подстрелить на лету теннисный мячик. Промахнешься с первого раза – не факт, что выпадет сделать второй выстрел. Охота на медведя – не подходящее занятие для тех, у кого дрожат руки.

– Про волка речь, а он навстречь, – произносит председатель, глядя на дорогу.

Патрик Мякитало вылезает из машины, приветствует всех кивком головы. Ему около тридцати пяти. Глаза у него чуть раскосые, бородка узкая и длинная, как у козла. Самурай из Норрботтена[1].

Патрик говорит мало, больше слушает председателя, потом расспрашивает Самуэля о выстреле. Где стоял он сам? Где находился медведь? Какие патроны были у Самуэля?

– «Орикс».

– Хорошо, – подводит итог Патрик Мякитало. – Большой остаточный вес. Если нам повезло, пуля прошла насквозь. Тогда рана будет кровоточить. Легче выследить.

– А ты сам чем пользуешься? – решается спросить кто-то из стариков.

– «Вулкан». Обычно застревает прямо под шкурой.

«Ясное дело, – думают старики. – Он не подстреливает. Ему не надо выслеживать раненого зверя. Его заботит, чтоб шкуру не попортить».

Сняв ружье с предохранителя, охотник исчезает в лесу. Пару минут спустя он возвращается с кровью на пальцах.

Теперь он открывает заднюю дверцу фургона. Там в клетках его охотничьи собаки с высунутыми языками и довольными мордами. Ни на кого, кроме хозяина, они даже внимания не обращают.

Патрик Мякитало просит показать ему карту. Председатель приносит из машины карту местности. Они раскладывают ее на бампере.

– Здесь ясно видно, какую дорогу он выбрал. Но если он пойдет с подветренной стороны и пересечет молодую рощицу, то есть риск, что он окажется где-то здесь.

Он показывает пальцем на ручей, который течет в сторону реки Лайниоэльвен.

– Особенно если это старый медведь, умеющий дурить собак. Вам придется достать лодку и быть наготове переправить меня, если понадобится. Мои собаки не боятся промочить себе лапы, а вот их хозяин не настолько крут.

Все чуть заметно улыбаются уголками губ, сплотившись при мысли о совместной задаче.

Набравшись храбрости, председатель спрашивает:

– Тебе нужен кто-нибудь на подмогу?