Наталья Аверкиева - Три лика пламени

• Название: Три лика пламени
• Автор: Наталья Аверкиева
• Жанр: Фанфик

В необъятных просторах Вселенной создал Эру-Творец совершенный мир — Арду, и помогали ему в трудах дети духа его — великие айнуры. Но один отделился от них, и восстал против Замысла Эру… И произошли от этого неисчислимые бедствия. Веками длилась борьбы Света и Тьмы, но повержен был Черный Властелин, и заключен братьями своими в Палатах Мертвых, откуда не спастись никому — ни айнуру, ни эльфу, ни смертному. Так повествуют эльфийские предания. Так сказано в «Сильмариллионе» Профессора Толкиена. Но есть в Арде эльфы, для которых сюжеты не писаны и слово «богов» не указ.

---

— Так в чем же причина столь неожиданного визита? Соскучился?

— А если и так? — Отбил Алдор, подходя ближе. — Не веришь?

— Что-о? — Пришел — ради меня?! Зачем тогда выжидал столько времени — с духом собирался? Не похоже на того, кто, шевельнув пальцем, может воздвигнуть или разрушить пару горных хребтов.

— Ты не ослышалась. Я пришел именно за тобой. Ты… пойдешь со мной в Эндорэ?

— Да ты спятил! — Выпалила я, не успев толком осмыслить предложение айнура. — В Эндорэ! Ты набрался наглости звать меня в свое логово после того, что… После того, как нас с отцом вышвырнули из-за тебя в это захолустье?

— Из-за меня? — Отступник удивленно приподнял бровь. — Ой, ли? Разве я угрожал железкой милейшему Инголдо? Нет, моя леди, и не я тянул за язык твоего братца, но благодаря ему мы оба оказались в опале. Ты — здесь, в Форменосе, а для меня уже приготовлено теплое местечко в Мандосе. И с каждой лишней минутой в Амане я увеличиваю шансы на «дружескую» встречу с истосковавшейся родней.

— Неужели? И Сильмариллы тебе побоку? Можешь, конечно, соловьем заливаться, уверяя меня в самых благородных намерениях, да только что-то не верится. Ну, конечно, Высокий, как я смею сомневаться — ведь ты всегда был другом нолдоров!

— До твоих сородичей мне нет дела, как и до камней. Но мне казалось, что с тобою мы действительно были… друзьями.

— Друзьями? Прости, не догадалась. Значит, всякое непотребство теперь называется дружбой? Или ты ожидал, что мне понравится?

— Ожидал. — Алдор тоже начал терять терпение. — И совершенно забыл, что передо мной эльфийка. О, Старейший хорошо позаботился о неприкосновенности целомудрия своих любимых… детей. Все, что не укладывается в рамки привычного, — грязь и Искажение, не так ли, Фэйниель?

Я с опаской наблюдала за сменой эмоций на лице айнура. Дверь — за спиной, только для него сталь, как я уже убедилась, не преграда. Вдобавок, не отпускала мысль, что, сумев однажды навязать мне несвойственные эльдэ чувства, он и теперь сможет управлять мною — через свою кровь, бегущую в моих жилах. Да мало что он может придумать, если задался целью утащить меня с собой в Среднеземье? Зачем — вопрос другой.

— А ты, разумеется, смог бы все изменить? — Со сладкой улыбочкой вопросила я, отчетливо понимая, что играю не просто с огнем — с Темным Пламенем Глубин, и все же продолжая дразнить его — из чистого упрямства. — Как раз плюнуть, да? Пара заклятий, а там — пальцем поманил, и верти, как хочешь?

— Напрасно смеешься. Да, смог бы. Пусть не сразу — ждать я умею. Что до заклятий… — Выбивающая из колеи искренность сменилась на мягкий, обволакивающий, и жутковатый, как зависший над Форменосом предгрозовой полумрак, шепот. — Здесь ты права… можно заставить, магией подчинив плоть и разум…

Щупальца Силы поползли ко мне, свиваясь в сеть для одной самоуверенной нолдэ, растекаясь по телу знакомым жаром. Сквозь царящую в голове кашу пробивалась… даже не мысль — скользкая мыслишка — подчиниться. Нет, не так — растворится без остатка в чужой воле.

…Я — не его игрушка, я — принцесса нолдоров, Глава цеха! Мне должно быть стыдно…

…Я — лоскут пламени в его огне, пылинка, захваченная смерчем, сосуд для его воли — у сосуда нет ни стыда, ни страха, ни разума…

Разум! Ау, разум, есть кто дома? Стиснув зубы, я медленно, мучительно, сражаясь скорее сама с собой, чем с Алдором, рвала чародейские путы. Огонь к огню — превращая багровое пламя в ослепительно-белое, как раскаленное до высшей точки железо, как изломанная стрела молнии. И белым огнистым клинком — по сплетению тьмы…

— Неплохо, aranel. Даже великолепно — для эльдэ… — Голос Алдора — искрами смеха и неподдельного изумления в бархатисто-дурманящем коконе мрака. Волна Силы пошла на убыль, а вместе с нею пропало и наведенное безумие. — Ну, как, чувствуешь разницу?

Еще бы. То, что мне довелось пережить в лесу, было моим, да, постыдным, да, неправильным, но — моим. Приходилось признать: тогда я сама тянулась к нему, движимая… не знаю уж, чем. Если он и применял чары, то совсем иного свойства, нежели сейчас.

— Очень… убедительно. — Процедила я, стряхивая налипшие на мокрый от пота лоб волосы. — И что теперь? Мне все бросить и бежать с тобой в Среднеземье? Бросить отца, Айканаро, остальных, разделивших с нами изгнание? Если ты действительно был моим другом, и пришел сейчас как друг, пойми — я никогда не брошу своих.

— Давно ли они успели стать «своими», Фэйниель? Если память не изменяет мне — а она крайне редко мне изменяет — твои отношения с сородичами всегда были натянутыми. — Алдор небрежно облокотился о городскую стену, сложив на груди руки. — Что может перебить годы отчуждения? Сгладить насмешки и косые взгляды? Думаешь, эти героические бунтари за тобой пошли? Ошибаешься, дорогая моя, за своим королем, за Финвэ. Или просто — подальше от твоего не в меру ретивого в служении Ильмарину братца.

— Да, если тебе угодно, я могла бросить просто жителей Тириона, или весь этот валмарский сброд! — Вспылила я. — Но тех, кто верен отцу, кто не побоялся Аратаров, уходя за нами на север — никогда. Я не предам того, кто ради меня бросил вызов Кругу и отрекся от престола! Или, скажешь, ты ничего не знал? Он, в отличие от тебя, посмел нарушить волю Манавидана, и высказал это ему в лицо! А ты… ты отсиживался в какой-то норе, а теперь объявляешься, тыча мне в нос своей «дружбой», как погремушкой — несмышленому дитяти: авось клюнет и довольно загукает.

— Сколько пафоса… — Покачал головой айнур. — Если позволишь, я выскажу тоже самое без эмоциональной шелухи. Ты злишься на своего брата, и совершенно справедливо, этот… заслуживает отнюдь не только крепкого словца, на моих «просветленных» сородичей, на тирионцев, легко поменявших одного короля на другого. А достается мне, за всех сразу. Так? Я ничего не упустил?

— Да ты, оказывается, знаток душ на зависть Феантури, Лэрьину до тебя расти и расти!

— А мы с ним какое-то время вместе учились. — Осклабился Древний, явно вспоминая нечто занятное. — Правда, тихоню-Рина больше привлекала бескорыстная помощь занедужившим, а меня, как злокозненную нечисть, — совсем другие вопросы. И в этом, мне, пожалуй, был ближе наш провидец Тарви, увлекшийся некромантией тайком от родни. Это сейчас он суровый вершитель судеб и хранитель закона. У него, как и у всех нас, была очень бурная молодость…

Бурная молодость? Это у Тарви-то, с его бесстрастностью статуи и рыбьим взглядом? О чем вообще он говорит?

— Или, все-таки, упустил? — Он подошел совсем близко — глаза в глаза. — Поверь, я действительно не соображал — тогда, после праздника — что могу произвести такое впечатление. Знаешь… я, наверное, не умею просить прощения. Практики маловато. Да и прощать толком не умею. Не научился — за две с лишним тысячи лет. А ты, Фэйниель? Ты сможешь простить меня? Джанэм ниэ… хоарир лиэ э Тирион…

Серебряная звезда… Радость… Звуки джайн, хи, Тайного Наречия, оплетали не хуже заклятий. Джанэм ниэ… Мне так хотелось поверить ему, но — нельзя. Нельзя поддаваться, размякая от нескольких слов. Вдох — выдох. Не слушать! Не я ему нужна, а камни, да мое умение. Уступлю сейчас — предам и себя, и отца, оставлю его одного отвечать перед разгневанными Властителями…

— Складно говоришь. — «А теперь боком, боком — и к двери!» — Да только зря ты это затеял. Я никуда отсюда не пойду — своей волей.

— А моей? — Невозмутимо уточнил айнур. — Думаешь, эти не слишком прочные стены тебе помогут? — Он издевательски похлопал по тщательно отшлифованной каменной кладке, уверенный в своей победе. Ах, как же я не люблю излишнюю самонадеянность! Решение пришло молниеносно.

— Эти стены, конечно, не помогут. — Холодно бросила я, горделиво (вот это — действительно пафос, Владыка!) распрямляясь — А как насчет стен Палат Мертвых?

— Что ж, теперь моя очередь упрекать тебя в неискренности. — Пожал плечами Алдор. — Прости, Фэйниель, не верю. Особенно зная твой нрав, или, скорее… норов. — Он пакостно ухмыльнулся, пробежавшись взглядом от хмурого лица и сцепленных пальцев рук до ковыряющего землю носка туфли.

— Не веришь, а придется… если уж ты не оставляешь другого выхода. А что, разве Мандос хуже, чем сомнительное место твоей… служанки? Игрушки? Союзницы в очередной сваре с Аманом? Или тебе нужны только камешки, а я так, в нагрузку?

— И ты бросишь отца — после всех страстных излияний о долге и преданности? Помнится, Финвэ как-то говорил, что не переживет еще и твоего ухода. Ну, последовать за тобой не последует, но оправиться вряд ли сможет. Его — не жаль? А твоего племянника? Мальчик явно привязан к тебе, и не просто как к наставнице…

— Не утруждай себя поиском обходных путей, Алдор. — В голосе, как я и хотела, звучала не более чем усталая обреченность. — Ты неплохо знаешь, что любой эльф может отпустить fea, когда пожелает. Такой у нас Дар, скажи спасибо Эру, кстати. Вот и попробуй потягаться с ним. Как, сил хватит? Что-то сомневаюсь. Да еще и во владениях Манавидана…