Владимир Венгловский - Шпаги и шестеренки (сборник)

• Название: Шпаги и шестеренки (сборник)
• Автор: Владимир Венгловский
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-089754-4

Лондонский туман по-прежнему холоден и густ. В нем одинаково легко тонут дворцы и трущобы, горести и радости, слова любви и призывы о помощи.

Чей силуэт промелькнул в тусклом свете газовых фонарей – гениального механика или благородного вора? Обнищавшего дворянина или богатого призрака? Человека со стальной рукой или куклы с человеческим сердцем? А может, это просто неугомонный инспектор Скотланд-Ярда охотится на инопланетян, обосновавшихся по адресу: Бейкер-стрит, 221Б?

В столице Империи и среди африканского вельда, на просторах Черного моря и в снегах Санкт-Петербурга, в затерянных гротах и океанских глубинах ни на миг не прекращается извечное противостояние: традиции против прогресса, новаторство против архаики, шпаги против шестеренок.

Элегантно! Эксцентрично! Эпохально!

Увы, о том, кто победит, вряд ли напишут в «Таймс»…

---

– Кто? – уточнил Гарри, пытавшийся следить за рассказом, но в нем было слишком много персон, а в углу комнаты кто-то стоял. Довольно приятный… – Хью, может быть предложим джентльмену бренди?

– Кому-кому? – не понял Хьюго и завертел головой. Гарри хотел объяснить, но угол был пуст, если, конечно, не считать пальмы в кадке.

– Мне показалось, – честно признался хозяин Морноу. – Что там у тебя дальше?

– У тебя, Гарри, у тебя! Леди имела глупость воспротивиться приезду гостя, и это решило дело: лорд счел юношу безопасным и тот был приглашен. Грегори и Маргарет встретились, а дальше за дело взялся Яго Баррингтон, убедивший ревнивца в худшем. В один из вечеров, а лорд Бартоломью к тому времени уже стал подданным Бахуса, дворецкий сообщил, что Маргарет и Грегори уединились. Лорд бросился к жене, леди была одна, но одурманенный винными парами супруг слышал лишь зеленоглазую ведьму[15]. Он осы́пал жену упреками, и Маргарет, не выдержав, бросила ревнивцу в лицо все, что столько лет держала при себе. В разгар ссоры ворвался Грегори, который либо услышал шум, либо, и это вероятней всего, был вызван якобы встревоженным дворецким. Появление «любовника» в глазах лорда стало решающим доказательством, он выхватил кинжал, с которым не расставался, и ударил «изменницу» в грудь, а затем бросился на безоружного молодого человека. Они покатились по полу, Грегори ударился головой о выступ камина, и лорд Бартоломью его добил. Подоспевший дворецкий подсказал начинающему трезветь хозяину выход – разыграть побег. Вдвоем они перенесли тела сначала в тайник, а затем сбросили в колодец: предавать тела земле оскорбленный супруг не пожелал.

Чтобы замести следы, у мерзавцев была целая ночь, и они ей воспользовались в полной мере. Лорду Бартоломью следовало бы прикончить еще и дворецкого, но ревнивец был для этого слишком глуп. Он угодил в полную зависимость от своего помощника, к тому же у лорда начались галлюцинации. Ему начали мерещиться призраки, в Морноу зачастили шарлатаны, но Delirium Tremens нас не касается…

– Н-не касается, – согласился Гарри, – нас ничто не касается… Если Летти мне… изменит… Я ее тоже… убью. Но сперва этого… Баррингтона…

– Только не сегодня, – зевнул Хью, – уже поздно. Спать пора.

– Ничего не поздно! Ты просто много… выпил, – Гарри засмеялся и посмотрел на часы. – О, уже полночь… А-а-а-а!!!

Она сидела в кресле, и в груди у нее торчал кинжал, кровь заливала старинное кружево и мерно капала на ковер, но леди этого не замечала. Она с удивлением озиралась по сторонам, потом тронула пальчиком бокал Хью и улыбнулась.

– Вы пили за меня, – прошептала она, – это так приятно…

– Хью, – крикнул Гарри, – у нее кинжал!

– Он давно, – объяснила леди, – он не мешает. Выпейте за Грегори, пожалуйста, выпейте за Грегори! Он так нуждается в обществе…

– Хью, не пей!

– Спокойно, один бокал мне не повредит. – Хью взял успевший опустеть на две трети графин. – Леди Морноу, я готов пройти туда, где вам обоим будет удобно, но мой друг останется здесь. Он устал.

– Хью!

– Я скоро вернусь, – Хьюго галантно открыл дверь и отступил, пропуская леди, но она исчезла в стене, и это было последним, что Гарри увидел и запомнил.

11

Бурная ночь мистеру Хайчетеру не навредила. Поднявшись с рассветом, Хьюго запретил тревожить молодого хозяина и умчался в деревню, где сразу же отыскал мистера Леви. Тот как раз объяснял, чего ни в коем случае нельзя подавать на завтрак, а что, наоборот, необходимо. Явившийся в сей ответственный момент Хью выразил свое мнение, заказав яичницу с беконом, чем внес в душу хозяина гостиницы некоторое успокоение.

За столом достопочтенный Хьюго поделился с мистером Леви некоторыми мыслями, и тот выслушал сперва с недоумением, затем – с явным удовольствием, после чего извлек из саквояжа пухлый журнал для записей и углубился в расчеты; ухода своего сотрапезника он даже не заметил. Покинув мистера Леви, Хью зашел на почту, где дал несколько телеграмм, после чего отправился на железнодорожную станцию. В Морноу он вернулся ближе к полуночи и нашел своего друга в удручающем состоянии. Терзаемый головной болью и душевными муками Гарри полулежал в кресле и выглядел просто отвратительно.

– А ну встряхнись, – велел Хью, берясь за графин с бренди, – я кое-что предпринял, но права распоряжаться чужими скелетами у меня нет.

– Мне передали, что ты уезжал. Куда?

– По твоим делам.

– Спасибо, хотя теперь все бессмысленно.

– Когда болит голова, бессмысленно все. Выпей, пройдет.

– Нет! Я не буду больше пить, никогда! Этот кровавый кошмар… Он будет преследовать меня всю жизнь, и вряд ли та окажется длинной.

– Гарри, – Хью разлил бренди по бокалам и всучил один приятелю, – осталось совсем немного.

– О да, – уныло кивнул хозяин Морноу, – в субботу Летти отдадут американцу, и я…

– Отдадут, если будешь ныть; без тебя я ничего сделать не смогу. Проклятье, насколько легче иметь дело с призраками!

– Ты, ты ее тоже видел?! – Генри осушил бокал, но вряд ли это заметил. – Ты видел этот кровавый ужас?! Это бледное лицо и кинжал в груди?!

– Видел, – подтвердил Хью. – Кинжал ей нисколько не мешает.

– Хью, над любовью и смертью не шутят!

– Да будь я проклят, если шучу, они мне сами сказали.

– Призрак?!

– Их там двое! Призраки разговаривают, мне не веришь, Шекспиру поверь, а эти еще, к счастью для нас, неглупы. Леди очень зла на супруга и ценит комплименты, джентльмен не лишен тщеславия и очень скучает. Я уговорил их на интервью; надеюсь, что они не подведут. Глянь, кстати…

– Что это?

– Вечерняя «Кроникл». Сэр Фрэнсис разрешил мне действовать от твоего имени; он удручен тем, что упустил в своих построениях дворецкого.

Гарри равнодушно взглянул на газету и вздрогнул, его лицо начало медленно багроветь. Читал хозяин Морноу долго, очень долго, затем вскочил, будто в старинном кресле распрямилась чудовищной силы пружина, и, сжимая кулаки, подступил к предателю и негодяю.

– Я знаю, – почти провыл он, – знаю, чем ты добываешь свои деньги… Ты в самом деле не джентльмен, но я не боюсь! Ты можешь меня избить, даже убить, ты можешь…

– Могу, – подтвердил Хью. Что-то стремительно мелькнуло, и Гарри отлетел назад, плюхнувшись в то же кресло, откуда вскочил. – Тебя что-то не устраивает?

– Как ты посмел? Как ты только посмел?!

– Иногда приходится.

Хью с очевидным удовольствием пробежал глазами заметку, повествующую о том, что с молодым лордом М. начали происходить странные события. В день смерти отца молодой человек услышал голос, который вскоре стал его постоянным спутником. Сперва невнятный, он становился все четче и, наконец, сложился в стихи. Сонеты и канцоны преследовали несчастного, единственным способом избавиться от наваждения было записать рвущие душу строфы. Тогда поэт-невидимка исчезал, чтобы следующей полночью вернуться с новым творением. Так продолжалось больше месяца. Лорд М. был сам не чужд поэзии, но никогда не писал столь быстро и предпочитал более новые формы.

Молодой человек отнес случившееся на счет перенесенных им потрясений и надеялся, что со временем странное вдохновение его покинет, но к первому голосу присоединился второй, женский. Неизвестная леди, глотая слезы, умоляла спасти ее репутацию и клялась, что невиновна в приписываемых ей низостях. Потрясенный М., будучи до мозга костей джентльменом, хоть и полагал происходящее галлюцинацией, пообещал незнакомке свою помощь. Каков же был его ужас, когда в ответ он услышал о жутком преступлении…

Хью отложил газету и взглянул на сжавшегося в комок приятеля, чья ярость уступила место безнадежному отчаянью.

– А по-моему, – удовлетворенно произнес Хью, – вышло вполне пристойно. Правда, у меня всегда были сложности с пунктуацией.

– Что за бред! Что за бред… И еще ты укра… взял мои стихи!

– Стихи – косвенное доказательство достоверности, – объяснил Хью, – к тому же, будучи твоими, они не имеют никаких шансов на успех. Ты слишком обычен, Гарри, и вирши твои тоже обычны. Ну, великая страсть, ну, утонченность, ну, предчувствие смерти и презрение к тем, кто никогда не поймет… Такое пишут все, зато никто не читает. Иное дело, если это – голос призрака, настоящая смерть предает школярским излияниям весомость. А история оклеветанной и прекрасной леди Маргарет! Тебе был нужен клад? Ты его нашел. Ты хочешь выставить американского жениха прочь и с позором? Послезавтра мы его выставим. Как только позавтракаем и проводим лондонских репортеров, а теперь самое время заняться стихами. Их понадобится много, у мертвого любовника была уйма времени, а делать ему было нечего. Бедняга даже выйти погулять из-за этой индусской дряни не мог.

– Как ты циничен!

– Ты путаешь, дружище, – покачал головой Хьюго и наполнил свой бокал. – Циничен и пресыщен не я, а ты. В своих сонетах, когда они не о Летти. Зато мы оба сыновья промотавшихся лордов, а сэр Герберт промотался сам, хотя это не совсем его вина. Наше время кончается и кончится, если мы не проснемся.