Крисанн Бреннан - Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом

• Название: Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом
• Автор: Крисанн Бреннан
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-76521-8

Стив Джобс – идол высоких технологий, создатель современного образа жизни, циничный делец, превративший мечту о свободе в многомиллиардный бизнес.

Но Крисанн Бреннан – первая любовь Стива и мать его ребенка – помнит Джобса совсем другим и знает его лучше многих. В ее глазах юный Стив предстал мечтателем и идеалистом, стремящимся изменить мир – ни на что меньшее он не был согласен. Но постепенно этот романтик-максималист превратился в холодного, бездушного, жестокого человека. Человека, способного отказаться от собственного ребенка, человека, перепутавшего власть и любовь. Крисанн, как и многие другие, стала жертвой жестокости Стива Джобса.

Но не перестала любить его. Эта любовь заставила ее детально и искренне вспомнить все, что связывало их со Стивом в молодости. Эта любовь заставила ее внимательно рассмотреть путь, который они прошли вместе. И эта любовь помогла ей показать человеческую натуру Стива Джобса так открыто и подробно, как не делал еще никто из его биографов.

---

Крисанн Бреннан Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом

Лизе, которая оседлала кита.

Читателю

Есть три вещи, которыми, я думала, я никогда не буду заниматься в своей жизни: изучать историю (у меня от нее мигрень), играть на барабанах (просто у меня это не очень хорошо получается) и писать книгу. И вот я пишу предисловие читателю… своей книги.

На протяжении многих лет ряд людей побуждал меня написать мою историю. Еще большее количество предостерегало меня от этой затеи, доходя даже до заявлений, что у меня нет такого права. Право, о котором они вели речь, – право рассказать историю моих взаимоотношений со Стивом Джобсом. Я встретила Стива, когда мне было всего семнадцать. Я стала его первой любовью и матерью его первого ребенка и, таким образом, могу поделиться уникальным взглядом на этого человека, который очаровал весь мир. Я никогда не горела желанием рассказать миру свою историю. С одной стороны, большую часть времени и внимания я посвящала дочери Лизе и своей жизни и работе в качестве художника. С другой стороны, мои отношения со Стивом были сложны и полны нюансов; я никогда не хотела заново переосмысливать эту историю и уж тем более предавать ее огласке.

Никогда не говори «никогда».

В июле 2006 года я заболела. Доктора не сумели поставить мне точный диагноз. Я оказалась не в состоянии работать – резкий запах краски от моих картин усугублял болезнь – и в течение пяти месяцев была практически бездомной. Недуг сковал меня и поверг в состояние уныния и страха. Мне требовалось найти что-то значимое, на чем я могла бы сконцентрироваться. Я отдала свои вещи на хранение, села в автомобиль и отправилась в путешествие вокруг области залива Сан-Франциско – от округа Марин до округа Санта-Круз, – останавливаясь у друзей. Моя цель состояла в том, чтобы попытаться вылечиться. Я поехала навестить отца в Сакраменто, и именно тогда, когда я была одна в машине, у меня впервые возникла идея написать эту книгу. Я поняла: время пришло.

Мое положение было кошмарным, и сейчас я могу сказать, что ничто иное, кроме тех ужасных обстоятельств, в которых я оказалась, не заставило бы меня заново – и тщательно – пересмотреть всю свою историю со Стивом, не говоря уже о том, чтобы ее описать. Но так как мне нечего было терять, я приступила к работе.

Написание мемуаров во многом похоже на занятие спелеологией. Включая нашлемный фонарь, я чувствовала, будто опускаюсь во все более глубокие и темные пещеры, преодолеваю широкие и узкие расстояния для того, чтобы обнаружить великую и ужасающую красоту, скрытую в холодном, темном подземелье. Как только я начала сводить все это воедино, одной лишь моей мыслью было двигаться дальше.

Процесс написания мемуаров показался мне занимательным и сокровенным. Путешествие в прошлое и поиски своего места в нем позволили по-новому взглянуть на события тех лет и обрести свободу. Чего я не знала в тот момент – это того, что мне потребуется около семи лет, чтобы написать воспоминания, и что во время этого процесса я испытаю своего рода перерождение. Вот что значило для меня в конечном итоге рассказать эту историю – сначала себе, а теперь, здесь, и тебе, читатель.

Мне повезло: мало кто может себе позволить пересмотреть всю свою жизнь и найти отдушину. Долгое время у меня было чувство – правильное или ошибочное, – что на мне лежит уникальная обязанность поделиться своим опытом общения со Стивом Джобсом тех времен, когда он еще не создал Apple, и добавить свою точку зрения в уже существующую картину. Мало что известно о тех временах, когда Стив был подростком и только вступал во взрослую жизнь. Но я знала молодого человека, забавного и задумчивого, интеллектуально честного юношу, который искал свое место в мире и то, что он считал своим предназначением. Собственными глазами я видела, как он менялся, менялся и снова менялся по мере того, как учился использовать власть и злоупотреблять ею. Я считаю, что у меня есть что рассказать о Стиве, а также думаю, что мои размышления как молодой девушки, сталкивающейся с системами власти, тоже важны. Я предполагаю, что многие люди узнают собственные истории в некоторых деталях моей книги. Это и многое другое помогало мне идти дальше, вдохновленной и целеустремленной.

В конечном счете то, что я написала, – это моя история. Это не откровение или разоблачение и не журналистика. Это мое собственное повествование, и, как и все таковые, оно происходит из моего опыта, воспоминаний и проницательности. Я попыталась изобразить содержательный портрет Стива, себя, того времени и наших отношений, а также осознать те вещи, которые ни я, ни Стив не понимали в тот момент, когда они происходили.

Я могу сказать точно, что, если бы не компьютер, я бы никогда не смогла написать эту историю. Но если бы не компьютер, у меня, может быть, и не было такой необходимости. Такова простая ирония, которая забавляла меня на протяжении всех последних семи лет. (И да, я использовала именно «Мак», чтобы написать эту книгу.)

Глава 1 Творцы

Я обратила на него внимание в начале января 1972 года – моего первого года обучения в старших классах средней школы. Он носил тонкие синие джинсы с большим количеством огромных дыр, напоминавшие разорванную ткань, висящую на петлях ремня вокруг его ног. На нем была хорошо выглаженная рубашка и кроссовки, и он ходил так, как делал это, будучи уже взрослым: пружинистым шагом, сдержанно размахивая руками. Был весенний, солнечный калифорнийский день, и он стоял во дворе с маленькой книгой в руках. Не знаю, почему я не видела его раньше, хотя, как выяснилось позже, многие из моих друзей были с ним знакомы. Он сразу же привлек мое внимание, и, когда он покидал территорию кампуса, я решила последовать за ним, желая ему что-нибудь сказать, но не имея ни малейшего представления ни что именно говорить, ни как я это сделаю. К своему удивлению, еще три раза в течение следующей недели я шла за ним по пятам до конца кампуса. В итоге я сдалась, потому что мне было слишком сложно взять и представиться вдруг, как гром среди ясного неба, парню, которого я считала милым. Я даже не знала, как его зовут.

Месяц спустя мой друг и одноклассник Марк Итцу решил снять фильм и пригласил меня подготовить его анимационную часть. Марк хотел сделать картину, которая объединила бы двухмерную анимацию, пластилиновую анимацию и игру актеров, и посвятить ее тому, как студенты в нашей старшей школе борются с силами, желающими, как мы считали, подавить нашу индивидуальность. Родители Марка были интернированы в концентрационный лагерь для японцев в США во время Второй мировой войны, и хотя, когда мы готовили фильм, он этого не знал, горел огромным желанием рассказать, каково это, когда подавляют твое «я». У всех у нас имелась своя история. Во время работы над проектом наш коллектив расширялся, приглашались новые люди, однако в самом начале нас было всего трое: Марк, я и парень по имени Стив Экштайн, оператор.

Мы работали над фильмом на протяжении примерно трех месяцев, по крайней мере, каждый вечер пятницы или субботы, начиная c 23.00 и до самого рассвета. Марк назвал его «Хэмпстед», намекая на нашу школу – Высшую школу Хоумстед. Так же звали и небольшого приземистого глиняного персонажа, которого он создал с целью изображения в фильме рядового обывателя. Нашим местом съемки была площадка из цемента в центральном дворе кампуса, где я обычно сидела и ела мой обед во время учебного дня. Но мы трудились по ночам и находились там без разрешения, рискуя бог знает чем, если бы нас поймали.

Ночи были холодными. Я была в восторге от звездного неба, и мне нравилось, что мы там сами по себе и пытаемся что-то сотворить. Едва слышимые звуки, которые мы издавали, тонули в пространстве кампуса, построенного из шлакобетонного камня и похожего на огромную пещеру, и мы радовались, что настолько сосредоточенны и спокойны и создаем нечто особенное, понятное лишь нам немногим. Мы работали без перерывов. Марк и Экштайн – за камерой, обмениваясь друг с другом парой слов во время съемки; я – под одиночным, поставленным под идеально низким углом прожектором. Из положения между пронацией и супинацией я кадр за кадром рисовала свои макеты, будучи очень осторожной, чтобы не нарисовать слишком мало или слишком много, прежде чем встать и отступить назад, чтобы поставить на паузу и снять нужный кадр, а затем вернуться. И так продолжалось часами.

В одну из ночей Марк поручил мне слепить из земли кусочек за кусочком его глиняного человечка, чтобы это выглядело так, словно Хэмпстед появляется прямо из цемента. Затем он протянул мне второго Хэмпстеда, разрезанного пополам, с которого я должна была начать воспроизводить сцену его появления. Когда этот маленький персонаж полностью вылезал из цемента, я делала так, чтобы в кадре создавалось впечатление, что он размахивает руками в порыве болезненного безумия из-за того, что его похоронили заживо. В другой вечер мне надо было нарисовать тропинку, по которой эта маленькая фигурка могла спуститься. Используя дешевый цветной мел, я начала наносить мягкий узор, который затем приобрел вид мерцающего огня. Это выглядело психоделично. Однако, говоря по правде, такая форма пришла мне на ум из моих воспоминаний о клубящемся сигаретном дыме родителей, на который мне очень нравилось смотреть в те времена, когда я была ребенком и жила в Огайо. Этот дым поднимался достаточно высоко, чтобы я могла следить за ним глазами во время их ежемесячной игры в покер с моими бабушкой и дедушкой.