Стивен Кинг - Возрождение

• Название: Возрождение
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Триллер
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-087669-3

Поразительная история рок-музыканта Джейми Мортона и его то ли спасителя и друга, то ли «злого гения» Чарлза Джейкобса – священника, порвавшего с церковью и открывшего секрет «тайного электричества», исцеляющего и одновременно разрушающего людей. Новый увлекательный роман Мастера о загадочном и сверхъестественном? Попытка приоткрыть дверь в мир «за гранью бытия»? Или будоражащая душу притча о жизни и смерти в лучших традициях Эдгара По и Рэя Брэдбери? Каждый читатель даст свой ответ на эти вопросы…

---

У меня в запасе тысячи других воспоминаний, в основном хороших, но я сел за компьютер вовсе не для того, чтобы взглянуть на мир сквозь розовые очки и предаться ностальгии. Избирательная память – один из главных пороков старости, и у меня нет на это времени. Не все было хорошо. Мы жили в сельской местности, где всем приходилось трудно. Полагаю, сельская жизнь нелегка и сейчас.

Левую руку моего друга Эла Ноулза затянуло в картофельный сортировщик его отца, и Эл потерял три пальца, прежде чем мистер Ноулз сумел выключить норовистый и опасный агрегат. Я был там в тот день и помню, какими красными стали ремни. Я помню, как кричал Эл.

Мой отец (вместе с Терри, своим верным, пусть и не очень умелым помощником) сумел починить «Дорожную ракету» – Господи, как чудесно и мощно ревел двигатель, стоило добавить оборотов! – и передал ее Дуэйну Робишо для участия в гонках в Касл-Роке. Машина была заново покрашена, и на ее борту красовался номер «19». На первом же круге первого заезда этот идиот не справился с управлением и опрокинул «Дорожную ракету». Сам Дуэйн не получил ни единой царапины. «Наверное, педаль газа заклинило», – объяснил он со своей обычной дурацкой ухмылкой, на что мой отец возразил, что если что и заклинило, так это мозги у Дуэйна.

– Это научит вас никогда не доверять Робишо ничего ценного, – заметила мама, на что отец засунул руки в карманы брюк с такой силой, что они немного сползли, и стала видна верхняя часть трусов. Не исключено, что он это сделал, чтобы руки не оказались на свободе и не совершили чего-то нежелательного.

Ленни Макинтош, сын почтальона, потерял глаз, когда наклонился, чтобы посмотреть, почему не сработал фейерверк, который он положил в пустую банку из-под ананасов.

У моего брата Конрада пропал голос.

Нет, не все было хорошо.

В первое воскресенье, когда преподобный Джейкобс приступил к своим обязанностям, в церкви собралось больше людей, чем когда-либо за все годы работы толстого, седого и добродушного мистера Латура, читавшего благонравные, но туманные проповеди. У него неизменно увлажнялись глаза в День матери, который он называл Материнским воскресеньем (эти подробности я узнал от мамы, поскольку годы спустя вообще смутно помнил, каким был мистер Латур). Вместо обычных двадцати прихожан собралось в четыре с лишним раза больше, и я помню, как громко звучал хор голосов, прославлявших Бога: «Хвала Господу, от которого проистекает всякая благодать, хвала Господу от всех, кто здесь собрался». У меня даже мурашки побежали по коже. Миссис Джейкобс отлично играла на органе, а ее светлые волосы, перехваченные простой черной ленточкой, отсвечивали разными цветами, когда на них падал свет сквозь единственное в церкви витражное окно.

Возвращаясь домой из церкви, вся наша нарядная семья поднимала клубы пыли, и я, оказавшись позади родителей, слышал, как мама выражала свое одобрение. И облегчение.

– Я боялась, что раз он такой молодой, нас ждет лекция о гражданских правах, отмене призыва в армию или чем-то в этом роде, – сказала она. – Однако была очень хорошая беседа на библейские темы. Мне кажется, люди будут ходить. Как думаешь?

– Какое-то время, – ответил отец.

– Тоже мне нефтяной магнат! Да к тому же циник! – отозвалась она и шутливо ущипнула его за руку.

Как выяснилось, они оба оказались отчасти правы. Посещаемость церкви никогда не падала до уровня времен мистера Латура, который в зимние дни редко собирал больше дюжины прихожан, жавшихся друг к другу, чтобы согреться: единственным источником тепла в продуваемом сквозняками помещении была дровяная печь. Постепенно количество прихожан сократилось сначала до шестидесяти, потом пятидесяти и, наконец, примерно до сорока человек, на чем и остановилось, колеблясь вокруг этого значения, словно показания термометра в переменчивый летний день. Никто не ставил это в вину мистеру Джейкобсу, чьи ясные и благоугодные проповеди всегда были основаны на Библии и никогда не затрагивали такие противоречивые темы, как атомная бомба или марш свободы. Люди просто потеряли интерес.

– Бог перестал быть важным для людей, – заметила как-то мама после службы, когда прихожан явилось совсем мало. – Но придет день, когда они об этом пожалеют.

* * *

За эти три года наше Братство методистской молодежи тоже пережило скромное возрождение. Во времена Латура по четвергам редко собиралось больше дюжины ребят, и у четырех из них была фамилия Мортон, а звали их Клэр, Энди, Кон и Терри. Я тогда считался слишком маленьким для посещения собраний, за что Энди называл меня счастливчиком и награждал щелбанами. Когда я однажды поинтересовался у Терри, как все проходило, он равнодушно пожал плечами:

– Мы пели песни, изучали Библию и обещали никогда не пить спиртного и не курить. Затем он говорил, что мы должны любить своих мам, а кэтлики отправятся в ад, потому что они поклоняются идолам, и что евреи любят деньги. И еще он говорил, что если кто-то из друзей рассказывает непристойности, надо представить, что Иисус их тоже слышит.

Однако при новом пасторе посещаемость выросла до тридцати с лишним ребят в возрасте от шести до семнадцати лет, что даже вызвало необходимость купить новые складные стулья для церковного подвала. И интерес был вызван вовсе не механическим Иисусом, пробиравшимся через Мирное озеро, – восторг от этого зрелища быстро сошел на нет, даже в моем случае. Не думаю, что ребят привлекали и картинки со Святой землей, которые преподобный развесил на стенах.

Все дело было в его молодости и увлеченности. Кроме чтения проповедей он устраивал игры и разные мероприятия, не уставая повторять, что Иисус нес свое учение в основном на открытом воздухе, а значит, христианство не ограничено стенами церкви. Мы продолжали изучение Библии, но занимались этим, играя в «музыкальные стулья», и нередко кто-то оказывался на полу в поисках стиха 9 главы 14 Второзакония или стиха 12 главы 2 Послания к Тимофею. Было весело. Кон и Энди помогли соорудить бейсбольную площадку позади церкви, и порой по четвергам мальчишки играли в бейсбол, а девчонки за них болели, а порой – девчонки играли в софтбол, и уже мальчишки поддерживали их (надеясь, что кто-то из девочек забудет про игру и явится в юбке).

Интерес преподобного Джейкобса к электричеству нередко находил отражение в его «беседах с молодежью» по вечерам в четверг. Я помню, как однажды он зашел к нам домой и попросил Энди надеть в следующий четверг свитер. Когда мы все собрались, он попросил моего брата выйти на середину и сказал, что хочет продемонстрировать, как выглядит бремя греха.

– Хотя я уверен, что ты не такой уж и грешник, Энди, – добавил он.

Брат нервно улыбнулся и промолчал.

– Это не для того, чтобы вас напугать, ребята, – продолжил Джейкобс. – Некоторые священники верят в полезность страха, но я к ним не отношусь. Я просто хочу, чтобы вы были в курсе.

(Как потом выяснилось, обычно именно эти слова говорят люди перед тем, как напугать вас до смерти.)

Он надул несколько шариков и попросил нас представить, что каждый из них весит двадцать фунтов. Взяв первый, преподобный произнес:

– Это – ложь.

Затем он быстро потер шарик о свою рубашку и поднес к свитеру Энди. Шарик прилип к нему будто приклеенный.

– А вот это – воровство. – Он прикрепил к свитеру еще один шар. – А теперь гнев.

Я точно не помню, сколько всего было шаров, но, кажется, семь по количеству смертных грехов, и они облепили вязаный свитер Энди с оленями.

– Тут больше ста фунтов греха, – подвел итог Джейкобс. – Очень тяжелое бремя! Но кто берет на себя все грехи мира?

– Иисус! – дружно ответили мы хором.

– Правильно. И когда вы молите его о прощении, происходит вот что. – Джейкобс вытащил булавку и проткнул один за другим все шары, включая и тот, что почему-то оторвался, и его пришлось водружать на место.

Мне кажется, что часть с прокалыванием шаров нам всем понравилась гораздо больше, чем со святым статическим электричеством.

Но самое сильное впечатление произвела демонстрация возможностей электричества, устроенная с помощью собственного изобретения Джейкобса, которое он назвал «Лестницей Иакова». Это был металлический ящик размером с бокс, в котором жила моя игрушечная армия. Из него торчали два провода, похожие на комнатную телевизионную антенну. Когда преподобный воткнул вилку в розетку (прибор работал от сети, а не от батареек) и щелкнул выключателем на боку, по проводам поползли вверх длинные искры, причем такие яркие, что резало глаза. Достигнув верхней точки, они исчезали. Когда Джейкобс кинул в воздух над устройством щепотку какого-то порошка, карабкавшиеся вверх искры засветились разными цветами. Девчонки ахнули от восторга.

Этот опыт тоже имел какую-то религиозную подоплеку – во всяком случае, в представлении Чарлза Джейкобса, – но будь я проклят, если помню, какую именно. Может, что-то связанное со Святой Троицей? Без «Лестницы Иакова» перед глазами, без устремляющихся вверх искр и звука работающего прибора, напоминавшего шипение разъяренного кота, такие экзотические ассоциации забывались так же быстро, как обычная простуда.