Михаил Полторанин - Власть в тротиловом эквиваленте. Тайны игорного Кремля

• Название: Власть в тротиловом эквиваленте. Тайны игорного Кремля
• Автор: Михаил Полторанин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4438-0980-9

Книга М.Н. Полторанина «Власть в тротиловом эквиваленте», ставшая бестселлером, выдержала более десятка изданий. Это новое, исправленное и дополненное, уже в реалиях последних лет, издание способно поразить читателя не меньше, чем первое. Михаил Полторанин, демократ-идеалист, в свое время правая рука Ельцина, был непосредственным свидетелем того, как умирала наша держава и деградировал как личность первый президент России. Поначалу его горячий сторонник и ближайший соратник, позже он подвергал новоявленного хозяина Кремля, который сдавал страну, беспощадной критике. В одном из своих интервью Полторанин признавался: «Если бы я вернулся в то время, я на съезде порекомендовал бы не давать Ельцину дополнительных полномочий. Сказал бы: «Не давайте этому парню спички, он может спалить всю Россию».

Спецкор «Правды», затем, по назначению Б.Н. Ельцина, главный редактор газеты «Московская правда», в начале 1990-х он достиг апогея своей политической карьеры: был министром печати и информации, зампредом правительства. Во всей своей зловещей достоверности открылись перед ним тайники кремлевского двора. Будто в казино, но не в каком-нибудь Лас-Вегасе, ради забавы, играючи, происходило целенаправленное разрушение экономики России, разграбление ее богатств, присвоение народной собственности кучкой нуворишей и уничтожение самого народа. Как это было, какие силы стояли и по-прежнему стоят за спиной власти, в деталях и лицах рассказывает в своей книге, в чем-то покаянной, основанной на подлинных фактах и личных наблюдениях, очевидец закулисных интриг Кремля.

---

5

Весной и летом 89-го диверсанты от власти продолжали развозить гремучую ртуть по взрывоопасным участкам страны. На поверхности политической жизни царил оптимизм — крепили единство СССР указами и постановлениями, шумели митинги, буйствовал 1-й съезд народных депутатов. На нем открыто спорили о путях выхода из кризиса. А в подвалах власти за тайными непроницаемыми дверями шла другая работа, невидимая для народа, — по углублению этого кризиса.

Я встретил в Москве старого знакомого Теймураза Авалиани — его избрали народным депутатом СССР от Кузбасса. (Свое имя и фамилию ему, русскому, дал грузинский солдат, который подобрал его плачущим ребенком около убитых немцами родителей и отнес в детдом.) А познакомились мы с ним еще в 80-м, когда от «Правды» я приезжал в шахтерский город Киселевск. Там Теймураз Георгиевич, бывший директор шахты, взялся поднять обувную фабрику. И сделал ее лучшей в отрасли. Но приезжал я не по этому поводу. Авалиани написал письмо Брежневу, чтобы тот набрался мужества и ушел в отставку, поскольку уже не способен управлять страной. Дерзость необыкновенная! Через облвоенкомат директора пригласили на плановое медобследование и хотели засунуть в психушку. Но он вовремя сориентировался. И его друг, собкор нашей газеты, попросил меня приехать и от имени органа ЦК припугнуть беспредельщиков.

Мы зашли с ним на заседание МДГ. Он послушал Гаврила Попова, Анатолия Собчака, Виктора Пальма из Эстонии, сказал: «Нет, это опять словоблудие!». И потянул меня на выход. Там и сообщил новость: кто-то стремится спровоцировать в Кузбассе социальный взрыв. С чего он это взял? Много признаков преднамеренного доведения шахтеров до бунта: задержка денежных средств, запрет на выдачу спецодежды и другое. Но особенно показательно исчезновение товаров с прилавков магазинов. Сначала не стало мясной и молочной продукции, хлебных изделий. Народ загудел. Потом не стало постельного белья, носков, сигарет, лезвий для бритья. А потом исчезли с прилавков чай, стиральный порошок, туалетное и хозяйственное мыло. И все это в течение короткого времени. Шахтерам стало нечего есть и нечем умываться.

Опытный Авалиани заподозрил что-то не то. И с группой депутатов проехал по кожевенным заводам. Склады забиты мылом, на отгрузку в шахтерские города — запрет. Приехал в Кузбасс Председатель Совмина СССР Рыжков, посмотрел на все, пробурчал: «Так жить нельзя!» И отбыл восвояси, ничего не решив. Ему сказали: «Если нет у правительства денег, разрешите нам продать часть угля в Японию или Китай — мы обеспечим шахтеров продуктами. На складах угля скопилось около 12 миллионов тонн, он самовозгорелся, уходит в дым. А местные власти решить этот вопрос не имеют права». Но и здесь Рыжков ничего не сделал. Где-то разрешили гнать все и вся за границу, а шахтерам подзаконными актами самостоятельность наглухо ограничили.

Первым с ультиматумом к власти обратились горняки шахты имени Шевякова — Авалиани показал мне их документ. Обратите внимание на уровень требований: «С десятого июля спецодежду выдавать по установленным графикам; всем рабочим выдавать полотенце и мыло из расчета 800 гр. на человека в мойке; выдавать телогрейки всем рабочим и ИТР; организовать работу столовой в течение 7 дней в неделю, вывешивать заработок ИТР шахты на доску; организовать питание шахтеров в ночные смены бесплатно из расчета один рубль на человека; улучшить снабжение рабочих продуктами для дома»!!! Даже для лагеря с заключенными такие проблемы показались бы мелочью. Их можно решить за один день. А здесь будто все сговорились сосать тянучку и доводить шахтеров до белого каления. Подняли проблему с телогрейками до Кремля.

Прилетел министр угольной промышленности СССР Щадов, повертел ультиматумом в руках: «Этот пункт посмотрим. Ну, а этот вы загнули». Он и дальше отделывался шуточками и ничего не решил. В назначенный день шахта встала. Примерно такие же требования были у других горняков. И тоже остались без удовлетворения. Как тут не поверить в спланированные действия!

Авалиани улетел домой и попал с корабля на бал. К середине июля уже бастовало 166 шахт — 181 тысяча человек. Теймураза Георгиевича избрали председателем забастовочного комитета Кузбасса.

Недели через две я встретился с первым секретарем Киселевского горкома партии Юрием Торубаровым — тоже знакомым по прежним командировкам. Киселевск был одним из главных стачечных центров. Газета «Вашингтон пост» написала, что правительство Горбачева хочет руками шахтеров развалить СССР. Я спросил Юрия Дмитриевича, как он относится к этому заявлению. Мысли других он читать не умеет, ответил Торубаров, но расскажет, как все происходило.

Забастовки начались в Междуреченске, Киселевск пока не качало. Прилетели иностранные журналисты — им рекомендовали поехать туда службы Александра Николаевича Яковлева. Расположились в гостинице и стали ждать, как ждут намеченную посадку космонавтов. Торубарову позвонили из ЦК КПСС, распорядились организовать митинги в поддержку междуреченцев, обеспечить транспорт и питание для забастовщиков. «Но забастовок-то еще нет!» — «Будут, куда вы от них денетесь». Горком выполнил рекомендации ЦК. Киселевск тоже встал.

— Что вы делаете? — сказал Торубарову корреспондент французской газеты «Монд». — Вы же страну разваливаете.

Так-то оно так, но партийная дисциплина превыше всего!

Горняцкие забастовки перекинулись на Воркуту, Караганду и Донбасс. Но все-таки эпицентром стачечного движения был Кузбасс.

Невозможно было не поддержать стремление горняков к нормальной жизни. В том числе и через забастовки. И мы болели за шахтеров. Бывая в Кузбассе, я видел, как живут многие семьи: в бараках-засыпухах постройки 30-х годов, перекошенных от времени и проседания грунта на выработках. Водопроводы порваны из-за обрушения почвы, висят угольная пыль и газ. А тут еще очищенные жучками от политики полки магазинов.

Жадность власти часто толкала шахтеров на групповое самоубийство. В 77-м году я был включен в правительственную комиссию, которая расследовала причины взрыва на шахте «Сокурская» в Караганде. Погибло 72 человека. Расценки низкие, и горнякам надо было пахать без остановки, чтобы заработать на хлеб. А датчики автоматов все время реагировали на высокое содержание метана и останавливали технику. Нужна была предварительная дегазация угольных пластов — бурение шпуров-отверстий для выпуска газа из метановых мешков и проветривания забоев. Но это же для начальства лишняя трата денег — как-нибудь пронесет. И шахтеры, вспомнив о нуждах семьи и перекрестясь, залепляли датчики хлебными мякишами. Достаточно было одной искры от удара металл о металл — и взрыв.

Это был типичный случай с катастрофами на высокопроизводительных участках угольных предприятий. Мы выяснили, что с внедрением мощных добывающих комплексов старая система проветривания забоев не справлялась с удалением метана даже при дегазации. А новую не придумали. И наша комиссия порекомендовала отрасли уменьшить суточную нагрузку на лавы, то есть снизить производительность, подняв расценки, чтобы шахтеры не теряли в зарплате. Ради сохранения их жизней. В Караганде и Донбассе пошли на это. А «самостийный» Кузбасс проигнорировал рекомендации.

И когда сегодня показывают телесюжеты об авариях на шахтах, чаще всего просматривается та же причина — жлобы-олигархи, завладев собственностью, плюют с колокольни, как прежде, на безопасность рабочих и думают только о своем брюхе. Как бы ни прикрывали их подельники-губернаторы неудобоваримыми объяснениями.

К чести шахтеров Кузбасса они выбрали в стачкомы здравомыслящих людей типа Авалиани. Приехала на переговоры комиссия ЦК, Совмина и ВЦСПС — Слюньков, Воронин, Шалаев, а с ними налетела из Москвы целая стая экспертов-стервятников. Все тех же, кто помогал Кремлю готовить концепцию экономических преобразований. Они стали рекомендовать усилить требования шахтеров пунктами о создании при предприятиях кооперативов-посредников и праве шахтеров продавать весь уголь по своему усмотрению, прежде всего за рубеж. Это означало нанести по внутреннему рынку новый удар — оставить без сырья тепловые электростанции и коксовые батареи на металлургических комбинатах.

Представители ВЦСПС хотели руками шахтеров урвать для себя пару домов отдыха на берегу Черного моря, чтобы поживиться ими при приватизации. Добавок с политическими требованиями не предлагали — их вполне устраивали порядки. Правда, звучали предложения об экономическом обособлении области.

Но шахтеры отмели поправки представителей кремлевской власти: они не рвачи. Хотят и будут работать на государство, но и государство должно давать им все что положено. А положено — это безопасный труд, нормальные заработки, приемлемые условия жизни. Обо всем договорились с московской комиссией, но мало что впоследствии получили. И не могли получить. Не с этой же целью раздувался шахтерский пожар и закладывалась новая порция динамита под основание единства страны.