Сергей Михеенков - Лидия Русланова. Душа-певица

• Название: Лидия Русланова. Душа-певица
• Автор: Сергей Михеенков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03688-8

Есть такая русская пословица: от сумы и от тюрьмы не зарекайся. В жизни героини этой книги были и сума, и тюрьма, а ещё в ней были верность и предательство, нищета и богатство, и радости и горя было немерено. Но главное, что сопровождало её с малых лет и до последнего вздоха, — это поистине всенародная любовь. Писатель Сергей Михеенков рассказывает об уникальном явлении в русской культуре, о том, как сирота из поволжской деревни Даниловки Прасковья Лейкина, просившая Христа ради во дворах богатых саратовских домов, удивительным образом превратилась в гениальную певицу, непревзойдённую исполнительницу русских народных песен Лидию Русланову. Такая судьба просто не могла не породить легенд и даже небылиц. Новая биография, написанная на основе воспоминаний её близких, друзей и родственников, открывает многие неизвестные страницы жизни великой певицы.

знак информационной продукции 16 +

---

Артист ансамбля майора Туганова бывший музыкант мосэстрады Борис Уваров вспоминал:

«Прежде чем рассказать об этом победном берлинском аккорде, хочу кратко вспомнить о том, как мы познакомились с Руслановой и как у меня появился аккордеон, про который мои друзья, глядя на этот снимок у рейхстага, шутят: „Самое светлое пятно на фотографии…“

Белоруссия. Штаб 2-го корпуса. Просторная хата. Меня вызывает комкор генерал-лейтенант Владимир Викторович Крюков. Во время доклада замечаю нечто на лавке, прикрытое рушником. Разговор сразу — с места в карьер, по-кавалерийски:

— Извини, рояль не достали… Ты ведь пианист?

— Так точно.

— Стало быть, специалист по клавишам?

Я неуверенно киваю, туго соображая, что к чему.

— Ладно, — командующий указал рукой на это „нечто на лавке“, — бери и играй от души.

Я робко иду к загадочному предмету, приподнимаю полотенце, и… белой, ослепительно белой костью и перламутром ослепляет меня роскошный, в полные октавы, трофейный „Хонер“[69].

— А ну, испробуй машину, — тут же попросил Владимир Викторович.

Только было я заиграл, распахивается дверь — на пороге Русланова, жена Крюкова.

— Вот, Лидия Андреевна, и помощник твоему гармонисту Максакову. Чего на одной саратовской гармонике пахать…

На следующий день я в „светёлке“ у Руслановой. Лидия Андреевна у зеркальца.

— А на гармошке умеешь?

— Не умею.

Глянула на меня колко, может, даже презрительно.

— Эх, без гармошки наши саратовские частушки уж не частушки. Ну да что поделаешь… Песни народные знаешь? „Липу вековую“, „Меж высоких хлебов“, „Окрасился месяц“… — И выпалила на мою голову ещё с дюжину названий, часть из которых слыхал я впервые. Но кое-что я знал.

Начали с „Липы вековой“. Завела она вполголоса, чуть с речитативом. Но, видно, почувствовав, что я понимаю её манеру пения, ритм её особый, прибавила в голосе, прикрыла глаза, встала, руку вскинула. Потом, конечно, дошло дело и до „Валенок“. Они, правда, не сразу у нас пошли.

— Ты, милок, сыпь больше мелких ноток, озоруй, соревнуйся со мной… Да и встань с табуретки, разверни плечи, пройдись следом за мной. Иль не играл в деревне?.. Не играл… Я так и знала. Тогда учись.

Первое публичное выступление с Руслановой смутно помню. Как вышла она — все не то что захлопали, обрушились шквалом хлопков, „ура!“ грянули. Она пела. Я прятался за её колышущимся волной цветастым сарафаном, стараясь вовсю. Русланова мне лишь платочком отмахнёт, даст команду насчёт ритма, ногой притопнет и „косо“ так, скрытно песню вполголоса обозначит.

И вот — Берлин. Победное выступление прославленной певицы. Мы, воины 2-го кавкорпуса, северней Берлина поставили последнюю боевую точку. Едем туда уже как на экскурсию.

У рейхстага людно, шумно, пёстро. Русский солдат, он, знаете, уж если отойдёт душой, шутка у него выйдет такая!.. Словом, праздник — рекой. Взошли внутрь логова. Обломки мебели, шкафы, ящики и прочий баррикадный хлам эсэсовцев догорал, нещадно чадя. Гарь душила, густой пепел под ногами. Над центральным мраморным залом провалившийся купол, вроде шатра. Увидели из других фронтовых частей Русланову — кто её тогда не знал! — стали просить спеть. И непременно русскую песню. Сначала запел наш казачий хор, потом Русланова. „Степь да степь кругом…“ Ком в горле встал, слёз не сдержать. Но не только со мной такое. Герои, орлы фронтовые, на груди тесно от наград, — плакали не стыдясь. И заказывали, заказывали свои песни — кто сибирские, кто про Волгу-матушку, кто калужских мест, кто частушку саратовскую… А петь было трудно в таком дыму. Решили выйти на свежий воздух. Концерт продолжили на ступеньках рейхстага, перед щербатыми колоннами, уже густо расписанными понизу победителями. После выступления Русланова, а следом за ней и мы ставим на память свои автографы на рябом теле здания…»

Некоторые биографы утверждают, что «тогда же» в Берлине был издан приказ по войскам 1-го Белорусского фронта № 109/н: «За успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленное мужество, за активную личную помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами наградить орденом Отечественной войны I степени Русланову Лидию Андреевну».

Однако известно, что приказ этот был датирован более поздним числом, а именно 24 августа 1945 года.

У этого несоответствия есть объяснение. По всей вероятности, орден был вручён действительно в день, когда поверженный рейхстаг ещё тлел. А приказ издали позже, когда писали наградные списки на отличившихся в уличных боях в Берлине. Так ведь было всегда. Когда шли бои, некогда писать реляции, воевать надо.

Орден Отечественной войны 1-й степени в годы войны считался очень высокой наградой. Выше ордена Красной Звезды и даже Красного Знамени. Выше его был только орден Ленина. По архивным документам знаю, что довольно часто представления к Герою, по каким-либо причинам, заменяли либо на орден Ленина, либо на — Отечественной войны 1-й степени.

Орден Отечественной войны двух степеней учреждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 мая 1942 года. Вторая степень — две совмещённые серебряные звезды. Первая — одна звезда золотая, другая серебряная.

Фронтовики орден ценили. За него платили ежемесячно 20 рублей. Кроме того, после войны к ордену полагались некоторые льготы по квартплате, проезду в общественном транспорте и пр. Для сравнения: героям Советского Союза ежемесячно доплачивали 50 рублей, кавалерам ордена Ленина — 25 рублей. С 1 января 1948 года выплаты за ордена и льготы были отменены и «освобождающиеся средства направлены на восстановление и развитие народного хозяйства СССР». Фронтовикам ещё раз сказали: война закончена, забудьте…

Писатель-фронтовик автор повести «Навеки девятнадцатилетние» Григорий Бакланов вспоминал:

«После войны ветераны войны, тот, кто воевал на фронте и вернулся — это были самые уважаемые люди. И первый, конечно, удар по ним нанёс гений всех народов, наш вождь и учитель, который года через два после войны отменил деньги за ордена. За „Звезду“ платили 10 рублей, за орден „Красного Знамени“ — 20… Для колхозника это было много. И даже вот я был студент, месяца два не получаешь, придёшь — это деньги. Но дело не в деньгах — это был нанесён удар по чести. Вы, мол, теперь не нужны, отвоевали и всё, гуляйте, ребята».

За годы войны орденом Отечественной войны 1-й степени было награждено 350 тысяч человек. Многие — посмертно. Им ничего не надо было платить, мёртвые не требовали о себе никакой заботы.

Статут ордена предписывал, за какие подвиги и достижения военнослужащий может быть награждён орденом той или иной степени. К примеру, орденом 1-й степени награждались лётчики тяжёлой бомбардировочной авиации за двадцатый успешный боевой вылет. Лётчики штурмовой авиации — за двадцать пятый успешный вылет. Лётчики-истребители — за шестидесятый. «Кто с боем захватил артиллерийскую батарею противника…» «Кто во время боя эвакуировал не менее трёх подбитых противником танков…» А также: «Кто отлично организовал материально-техническое обеспечение операций наших войск, способствовавшее разгрому противника».

Дивизион новеньких «катюш» — это ли не материально-техническое обеспечение наших войск? Разве такой дар не есть подвиг? И разве он не способствовал разгрому противника? А песни Руслановой? За годы войны она дала на фронте, а точнее и правильнее дала фронту 1120 концертов.

В приказе командующего 1-м Белорусским фронтом реляция несколько расплывчатая. Маршал Жуков конечно же знал, как руководство в Москве относится к всенародной любимице.

Этот поступок победителя не прошёл незамеченным. Через два года приказ маршала отменят и орден у Руслановой отнимут.

Тот знаменитый концерт состоялся 2 мая 1945 года. Русланова, именно она, и никто другой, пела в Берлине, на ступеньках рейхстага. Это был финал величайшей трагедии века. Апофеоз Второй мировой войны по-русски. Красный флаг над куполом. Возбуждённые солдаты среди развалин, где ещё не успели убрать тела убитых в последней схватке. И — русская песня! Как молитва над неостывшим полем боя. Во славу победителям и на помин души всем павшим.

Вначале выступил казачий ансамбль 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Казаки в полном соответствии с моментом исполнили что-то торжественное, посвящённое Верховному главнокомандующему.

Потом майор Туганов отыскал глазами Русланову. Она, уже одетая в концертное платье, в ответ кивнула ему и пошла вверх по лестнице, подметая широким подолом русского сарафана облупленные, со сколами от пуль, ступеньки истории.

Всё, что связано с этим концертом, со временем стало легендой. И сам концерт вошёл в народную мифологию берлинских победных дней, оброс различными историями. У историй, как это происходило и с песнями, появились варианты. К примеру, рассказывают, что когда Русланова с музыкантами шла к рейхстагу, — а в окрестностях ещё продолжалась перестрелка, рвались мины и гранаты, — офицер, командир подразделения, которое вело зачистку квартала от фаустников и одиночных снайперов, увидев её, разнаряженную, праздничную, в концертном костюме, в расшитой праздничной рубахе, закричал: