Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

• Название: Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых
• Автор: Валерий Хотног
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9524-5144-5

25 лет Валерий Хотног был с КВНом, жил с ним, отдавая всего себя этому уникальному явлению. Все эти годы он вел личные дневники и ежедневники, которые и стали основой этой книги.

25 лет Валерий Хотног был режиссером команд одной из самых популярных в стране игр. История Большой Игры день за днем, час за часом была зафиксирована в его ежедневниках.

Это личный взгляд автора, с которым кто-то не согласится. Свой рассказ В. Хотног ведет о тех событиях и процессах в Игре, которые происходили с его непосредственным участием или по его инициативе. И многие уважаемые персоны упомянуты в этих описаниях только потому, что были частью его жизни.

Автор не ставил цели обсуждать конкретных публичных людей или давать оценку их поступкам. Написанное не претендует на теоретизацию, научность и исключительность. Сегодня уже есть немало трудов и даже диссертаций, изучающих аспекты феномена Игры. Хотя по длительности наблюдений, источникам, форме систематизации, объему собранной информации и достоверности опыт автора мог бы конкурировать со многими.

---

Некоторое время директором телевизионной передачи КВН после Михаила Лесина была Марина Киселева. Параллельно с ней какие-то функции на себя брал и Слава Гришин. Так нам казалось. Я был далек от этой возни. Причем сознательно не вникал в административную кухню и не хотел разбираться в метаморфозах появляющихся структур. В определенный момент в КВН появился тогдашний муж Марины Киселевой — Андрей Лобов. Используя его связи и офис на стадионе «Динамо», я снимал цикл рекламных роликов о российских художниках, которые благодаря перестройке вышли из подполья. Внедрение Лобова в тусовку КВН произошло в начале девяностых. Как-то летом мы ездили в Сочи снимать ролики про предстоящий Сочинский фестиваль команд КВН. Нам организовали экскурсию в горы, и Лобов ездил с нами. Рядовым экскурсантом. Возможно, планы у него созрели уже тогда. Какое-то время они с Мариной Киселевой работали на КВН вместе. Некая структура под названием «АМиК» для ведения дел независимо от редакции телевидения уже существовала вместо тех, которые были созданы ранее Акоповым и Лесиным. И возглавлял ее Гришин. Опять же, со слов самого Гришина. У меня даже сохранились фирменные бланки и конверты того времени, сделанные под логотипом первого «АМиК».

После ряда событий, в 1993 году Андрей Лобов стал продюсером КВН и генеральным директором «АМиК». Другого «АМиК» Что сильно возмущало Славу Гришина. При каждой нашей встрече он высказывал свои эмоции на этот счет, в надежде найти сочувствие. Но я совершенно не знал подробностей, поскольку не имел к этому отношения, В то время на бирже «Алиса» трудились мои работники в учрежденной нами «Алисе в Казани», уже вовсю работала собственная фирма «Хелиос», осваивалось новое производство, и мне участвовать в процессе распределения власти в КВН было совершенно неинтересно. К тому же, обладая аналитическим умом, анализируя процессы прошедших лет, я осознал, что в КВН состоялась окончательная персонификация и все УЖЕ решает АВ. По крайней мере, пока он активен. Никакие структуры, проценты, схемы, формулы не обеспечат страховку в положении. И позже, когда приходилось организовывать в интересах «АМиК» различные лиги КВН, никогда не спешил учреждать структуры: все это был сизифов труд.

В 1991 году я стал генеральным директором собственной компании. Настоящим директором, со всеми полномочиями и со всей ответственностью перед людьми, которых сам и нанимал. Винить некого. Есть замыслы, бизнес-планы, телепроизводство. И возможности, твои и твоих людей. А еще ответственность. Помню, сколько пришлось пережить в августе 1991 года. 22 августа я был на безлюдной косе в Черном море, недалеко от Фороса, и летающие военные самолеты внушали мне страх и отчаяние. В Москве уже давно были готовы и находились на финальной стадии оформления документы на создание собственной фирмы, были наработаны существенные заделы по новому делу, и все это повисло на волоске. А мы даже уехать с косы не могли. Прошло бы успешно дело ГКЧП — и конец задуманному. Спасибо Борису Николаевичу, пронесло. Вернее, принесло. Фирма «Хелиос», производящая собственную передачу «Ноу-хау», создавалась еще при СССР, но на момент регистрации стала ровесницей новой России. Кстати, вплоть до 1999 года в наших учредительных документах встречалась аббревиатура «СССР»; после развала страны так и не дошли руки до исправления документов.

А в КВН, и именно при Киселевой и Лобове, на нас с Марфиным смотрели как на людей, работающих за идею. Вначале от Киселевой, а затем от Лобова я слышал:

— Для вас КВН это же увлечение. На нем ведь нельзя зарабатывать деньги!

И мы, наивные романтики, в это верили! У меня как-то еще при «АМиК» Гришина, который закладывал весомые деньги с учетом всей моей команды администраторов и такелажников сцены, в 1990 году был разговор с АВ по зарплате. Он завел разговор на эту тему в одной из комнат МДМ в присутствии Гришина, сокрушаясь, откуда у меня такие большие выплаты. На что я, не мешкая, быстро ответил:

— Да пожалуйста, какие считаете нужными, такие и платите.

Тренеры с командами тогда работали без денег. Что сейчас, наверное, даже трудно себе представить. Лучшей наградой тренера было признание «братьями по цеху» результативности тренируемой тобой команды. Но поскольку я жил в реальном мире, после того разговора с АВ понял, что деньги надо зарабатывать на другом и самостоятельно. Действительно, приходилось участвовать в телевизионных съемках КВН для удовольствия, имея другой основной источник дохода. Впрочем, в КВН позже тоже стали зарабатывать хорошие деньги, только не мы. Несколько лет спустя это стало очевидным, причем совершенно неожиданно для меня и Марфина. Нам предлагали крохи. Положение Миши было вообще возмутительным, поскольку он, с определенного момента, творил только на КВН, и с этого в основном жил, внося при этом такой вклад в сохранение и развитие КВН, что в таком контексте рядом с ним неловко себя выставлять. И тем не менее я тоже работал много в КВН, а жил в основном на деньги из «Ноу-хау». В Первой лиге в Воронеже финансовое положение было просто бедственное, но я очень уважал Нину Степановну и работал в основном за идею.

А на маленькие деньги за режиссуру передачи «КВН-ассорти», которая будет выходить намного позже на ОРТ и которая будет требовать от меня титанических физических усилий из-за плотного графика производства «Ноу-хау» в «Хелиосе», я соглашусь, свято веря, что денег в КВН просто нет, а делать передачу некому. В действительности все это будет происходить за несколько лет до кризиса 1998 года, когда шальных денег в стране будет масса. Когда после кризиса людям, приходящим на работу в КВН, станут платить в два раза больше, чем нам до кризиса, а материальная база определенной части «элиты» в руководстве КВН станет бросаться в глаза, когда станет просачиваться информация о спонсорских суммах в телевизионном КВН, мы поймем, что нас «поимели».

Много лет спустя у меня возникнет даже подозрение, что платили мне намного меньше денег, чем заявляли АВ, как руководителю программы. Поскольку основной источник существования был в «Ноу-хау», в «АМиК» я годами не получал свои деньги. Однажды Лобов, явно нервничая, мне сказал:

— Я не банк, процентов не плачу! Забери свои деньги.

Мне приходилось разрываться не только между телепередачами. Я сильно переживал и мучился из-за проблем в семье. В январе 1991 года, отправляясь из Домодедова в Тюмень на фестиваль, я, ожидая посадки в самолет, написал письмо папе, который очень хотел, чтобы после окончания аспирантуры я вернулся в Кишинев. Будучи активистом одного из политических движений, он верил, что его сын сможет повлиять на ход истории. Некоторые мои однокурсники активно занимались политикой и преуспели в этом. Со стороны происходящее в республике представлялось иначе. И что притом, что, будучи активным членом землячества, регулярно бывал в посольстве Республики Молдова на Кузнецком Мосту. Как мог, в письме еще раз постарался объяснить свое поведение. Но на войне, которая проходила между Молдавией и Приднестровьем (которое неофициально получало помощь из России), гибли люди, в том числе его знакомые, и желание сына остаться «на стороне врага», воспринималось им только как предательство.

Как же это сильно исказило мою жизнь! Эта вечная боль, которая уже столько лет не дает покоя. Муки, страдания. Именно на этом фоне и формировалось окончательно мое отношение к семье Масляковых. Я всегда был домашним человеком. Для нормального развития я должен был быть в семье. К тому моменту Масляковы стали для меня как родные. Я стал относиться к ним как к своей семье. Никто этого не знал, да и вряд ли кто мог понять. Для меня иначе было невозможно. Это произошло само по себе, они стали заменять мне родителей. И то, что они были постоянно рядом, придавало какой-то смысл жизни в Москве. И уже никогда я не мог с ними строить бизнес-отношения со всеми вытекающими последствиями. И уж тем более никогда не относился к ним как к работодателям. Отсюда и моя неспособность делать им сознательно что-то плохое или предавать их. Даже говорить плохое. Вряд ли они об этом догадывались, иногда выматывая меня, как многих других, которые их окружали и которые просто присасывались к кормушке. Из-за такого моего отношения мне всегда было трудно отказать АВ. Даже если предлагаемая работа была трудной или предложение неинтересное. У меня вплоть до 2009 года оставался некий страх перед АВ, как перед папой. Этот страх парализовывал при встрече. Некая необъяснимая зависимость не позволяла порой даже разумно говорить. Феномен, с которым мне еще предстоит разобраться.

При всем при этом я всегда любил своего родного папу и гордился им. Ведь все, что я смог достичь, стало возможным благодаря тому, что было заложено в его доме. И с каждым годом люблю его больше. Чем больше лет моим детям, тем больше я его люблю, уважаю и преклоняюсь перед его мудростью. Иногда меня охватывают сомнения в правильности своего тогдашнего решения. А он так и не простил меня. Уже больше шестнадцати лет мы с ним не общаемся, хотя с моей стороны неоднократно предпринимались попытки. Кто бы знал, как мучительно работать в сфере развлечений с таким грузом тоски, грусти и вечных страданий. Конечно, не только КВН был причиной той жизни, что я избрал. Но определяющим в моем принятии решения остаться в Москве точно был КВН. Ведь я был уже пленен этой замечательной игрой и самим АВ. Я даже не мог сказать, кого люблю больше. Да к тому же все, что я мог сделать в родном городе, я уже сделал. Мне было там просто тесно. А политикой заниматься я не хотел.