Билл Брайсон - Краткая история быта и частной жизни

• Название: Краткая история быта и частной жизни
• Автор: Билл Брайсон
• Издательство: ACT
• Жанр: Культурология
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083335-1

Билл Брайсон — автор мирового бестселлера «Краткая история почти всего на свете». После феноменального успеха этой книги, посвященной «большим» проблемам — рождению Вселенной, развитию планеты Земля, происхождению жизни, — он решил сосредоточиться на, казалось бы, более мелких вопросах, которые, тем не менее, чрезвычайно близки большинству из нас: на истории частной жизни, быта и домашнего уюта. Рассказ о житейских мелочах и предметах домашнего убранства превращается в историческое повествование, уводящее нас в глубокое прошлое человеческой культуры.

---

Небрежность агентов и торговцев приводила американцев в крайнее раздражение. Полковник Джон Тейлоу, строя свой знаменитый восьмиугольный дом «Октагон» в Вашингтоне, заказал камин на лондонской фабрике Элизабет Коуд и год ждал, пока его доставят; открыв ящик, полковник разразился ругательствами: отправитель забыл положить каминную полку. Тейлор не стал дожидаться доставки полки и заказал новую, деревянную, надежному американскому плотнику. Камин — по-прежнему с деревянным верхом — остается одним из немногих изделий из камня Коуд в Америке.

Из-за трудностей с поставками плантаторам часто приходилось самим делать собственные кирпичи. Джефферсон тоже сам их обжигал — целых 650 000 штук, — но это было трудным делом, поскольку из каждой партии только около половины оказывались пригодными для строительства: самодельные обжиговые печи Джефферсона нагревали очень неравномерно. Джефферсон начал также делать и собственные гвозди.

Отношения с Британией становились все более напряженными. В 1774 году Континентальный конгресс принял резолюцию о запрете импорта. Джефферсон, к своему разочарованию, обнаружил, что четырнадцать пар очень дорогих створчатых окон, которые он заказал в Англии и которые ему действительно были очень нужны, теперь до него не дойдут.

Все эти ограничения свободы торговли сильно возмущали шотландского экономиста Адама Смита (чья работа «Богатство народов» неслучайно была опубликована в том же году, когда Америка объявила о своей независимости), но гораздо больше были возмущены американцы, которым совершенно не нравилось, что их рынок монополизировал один-единственный поставщик. Было бы преувеличением предположить, что проблемы в торговле стали единственной причиной американской революции, но они наверняка сыграли значительную роль.

III

Пока Томас Джефферcон бесконечно занимался делами Монтичелло, в 120 милях к северо-востоку, в той же Виргинии, его коллега и добрый друг Джордж Вашингтон сталкивался с теми же препятствиями и трудностями (и справлялся с ними с той же находчивостью), перестраивая Маунт-Вернон, свое поместье на берегу реки Потомак, совсем рядом с современным округом Колумбия. Когда Вашингтону поручили выбрать место для новой федеральной столицы, он выбрал его рядом со своей плантацией, чтобы было недалеко ездить.

Когда в 1754 году после смерти своего сводного брата Лоуренса Вашингтон переехал в поместье Маунт-Вернон, здесь стоял скромный фермерский дом в восемь комнат. Вашингтон провел следующие тридцать лет, перестраивая и расширяя здание с целью превратить его в роскошный особняк из двадцати комнат, элегантно спроектированных и красиво отделанных (с оглядкой на Палладио). В юности Вашингтон совершил короткое, но увлекательное путешествие на Барбадос, однако после этого ни разу не покидал своей «лесной колыбели», как он однажды поэтически выразился. Тем не менее гостей поместья Маунт-Вернон поражала его изысканность; казалось, будто Вашингтон совершил экскурсию по дворцам и садам Европы и тщательно отобрал все самое лучшее, что там увидел.

Он продумал каждую деталь. В течение восьми лет, пока шла Война за независимость, несмотря на трудности и лишения, он каждую неделю писал домой, спрашивая, как идут дела, и давая новые указания, касающиеся отделки. Подрядчик, по понятным причинам, то и дело спрашивал заказчика, стоит ли в такое неспокойное время вкладывать столько средств и сил в дом, который в любой момент может быть захвачен и разрушен врагом.

Вашингтон почти всю войну провел на севере, оставив ту часть страны, в которой находился его дом, открытой для нападения. По счастью, британцы так и не добрались до Маунт-Вернон. Случись такое, они почти наверняка захватили бы в плен миссис Вашингтон, а дом и поместье сожгли бы.

Несмотря на опасность, Вашингтон продолжал строительство. Перед самым концом войны, в 1777 году, дом получил два своих самых поразительных архитектурных элемента: купол и открытую парадную веранду, известную как пьяцца, с красивыми квадратными столбами, тянувшимися по всей длине восточного фасада. Купол, который придумал сам Вашингтон, не только изящно венчает здание, но и служит чем-то вроде кондиционера, поскольку направляет внутрь дома потоки воздуха. Пьяцца, также спроектированная самим Вашингтоном, поистине великолепна. «На сегодняшний день, — пишет Стюарт Брэнд, — это одно из красивейших мест в Америке, предназначенных для того, чтобы просто спокойно посидеть».

— Пьяцца — очень удачный элемент, — объясняет Деннис Поуг, заместитель директора музея Маунт-Вернон. — Она сберегает дом от солнца и жары, а кроме того, украшает фасад. Вашингтон был гораздо лучшим архитектором, чем о нем думали.

Поскольку Вашингтон постоянно добавлял элементы к уже существующему сооружению, ему приходилось идти на компромиссы. По структурным соображениям он должен был выбирать: или переделывать большую часть интерьера, или отказаться от симметрии в той части дома, которую первой видели приходящие гости. Он решил отказаться от симметрии.

— В то время это было весьма смело и необычно, — говорит Поуг. — Он предпочел удобный интерьер строгой симметрии, надеясь, что люди этого не заметят.

Насколько можно судить, половина посетителей действительно этого не замечала. Надо сказать, что отсутствие симметрии не слишком бросается в глаза, хотя человеку, который ценит равновесие и упорядоченность, трудно не заметить, что купол и фронтон смещены от центра здания вбок на целых полтора фута.

В отсутствие строительного камня Вашингтон облицевал дом деревянными планками с тщательно выполненными фасетами по краям, отчего планки выглядят как блоки тесаного камня. Они были покрашены, чтобы скрыть сучки и неровности, а пока краска сохла, ее обсыпали песком, чтобы придать поверхности «каменную» зернистость. Эта хитрость оказалась настолько успешной, что даже сейчас посетители думают, будто дом облицован камнем: гидам приходится стучать костяшками пальцев по стенам, чтобы убедить их в обратном.

Вашингтону не довелось долго наслаждаться Маунт-Верноном. Даже когда он бывал дома, у него не было ни минуты покоя. Согласно традициям того времени, следовало накормить и приютить любого приличного с виду человека, который постучит к вам в дверь. У Вашингтона от гостей не было отбоя — был год, когда его посетило 677 человек, — и многие оставались не на одну ночь.

Вашингтон умер в 1799 году, всего через два года после выхода в отставку, и Маунт-Вернон начал медленно сдавать. К середине прошлого века он был практически заброшен. Наследники Вашингтона предложили его государству по разумной цене, но Конгресс рассудил, что в его обязанности не входит заботиться о домах бывших президентов, и отказался выделять средства.

В 1853 году женщина по имени Луиза Далтон Берд Каннингем, проплывая по Потомаку на пассажирском пароходе, пришла в ужас, увидев, в каком состоянии находится поместье, и основала фонд «Женская ассоциация Маунт-Вернон». Фонд купил участок и начал его долгую и самоотверженную реставрацию. Он до сих пор с умом и любовью ухаживает за бывшим имением Вашингтона. Еще большим чудом кажется то, что им удалось сохранить бесподобные виды Потомака. В 1950-х годах стало известно о плане строительства крупного нефтеперегонного завода на противоположном берегу реки. Еще одна женщина — конгрессмен из Огайо по имени Фрэнсис Пейн Болтон — успешно вмешалась и сумела сохранить для потомков восемьдесят квадратных миль береговой полосы штата Мэриленд, и сегодня вид из поместья остается таким же приятным и красивым, как и во времена Вашингтона.

Поместье Монтичелло также пострадало после смерти Джефферсона, хотя и на момент смерти хозяина оно уже было в довольно плохом состоянии. Потрясенный посетитель в 1815 году писал, что почти все стулья были насквозь протерты и из сидений торчали куски обивки. Джефферсон умер в возрасте восьмидесяти трех лет 4 июля 1826 года — ровно через пятьдесят лет после подписания Декларации независимости, оставив после себя огромные долги (более 100 000 фунтов) и запущенное поместье.

Будучи не в состоянии ухаживать за домом, дочь Джефферсона выставила его на продажу за 70 000 фунтов, но покупателей так и не нашлось. В конце концов поместье продали всего за 7000 человеку по имени Джеймс Баркли, который попытался превратить его в шелководческую ферму. Предприятие с треском провалилось. Баркли сбежал в Палестину и занялся там миссионерской работой, а дом превратился в руины. Через половицы проросла трава, по пустым комнатам бродили коровы. Знаменитый бюст Вольтера работы Гудона был найден валявшимся в поле.

В 1836-м, всего через десять лет после смерти Джефферсона, Монтичелло купил за 2500 фунтов — даже тогда это была пустяковая сумма за такой дом — необычный человек по имени Урия Филлипс Леви. Биография Леви и впрямь поражает. Начнем с того, что он был единственным евреем среди офицеров ВМС США. А еще он был тяжелым и шумным человеком — качества, которые были неприятны его военно-морскому начальству и которые подпитывали антисемитские предрассудки. Пять раз за свою карьеру Леви оказывался под трибуналом и все пять раз был оправдан. У янки-еврея, уроженца Нью-Йорка, было мало друзей в Виргинии. Когда разразилась гражданская война, поместье Монтичелло было захвачено южанами, и Леви пришлось бежать в Вашингтон, где он обратился за помощью к президенту Линкольну. Президент, оценив его качества, назначил Леви на должность в коллегию федерального военно-полевого суда.