Инна Павлова - Миллионеров украшает скромность

• Название: Миллионеров украшает скромность
• Автор: Инна Павлова
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-9524-1100-2

Любовь, смерть и деньги правят миром. В этом на собственном опыте пришлось убедиться привлекательной москвичке, неосмотрительно решившей позагорать на престижном курорте. Такого отпуска врагу не пожелаешь! Не успела Виктория перевести дух после столичной суеты, как оказалась замешанной в криминальную историю. Что может быть общего у иностранного миллионера и ничем не примечательного туриста? Оба убиты, и у каждого обнаружена фотография Виктории. Чтобы снять с себя подозрения, отпускница решает разоблачить преступника, втянувшего ее в опасную авантюру…

* * *

Собираясь на престижный курорт, Виктория предвкушала массу приключений, романов и сюрпризов. Сюрпризы не заставили себя ждать — в кармане убитого иностранца-миллионера обнаружена фотография Виктории. Затем появляется второй труп со злополучным снимком! Поняв, что еще немного, и долгожданный отдых превратится в кошмар, Виктория решает самостоятельно найти убийцу…

---

От созерцания отражения пожарный впал в такую депрессию (это он еще жену не видел!), что у него даже пропал аппетит. Хотя, возможно, он отказался от предложенного чая без сахара и позавчерашнего пирожка по другой причине. Настаивать я не рискнула и отправила его ловить машину.

Куда расстроенному Райко следовало устремиться вместо завтрака, я написала на бумажке и велела показать шоферу. А вот пока объяснила, чем ему заниматься на автовокзале в Бургасе, чуть не поседела.

Тем не менее, как выяснилось впоследствии, указания он понял досконально и выполнил безукоризненно. Другое дело, что никакой пользы его героический поступок не принес, но об этом позже.

Я вообще-то опасалась, как бы человек, забравший ключ, не ушел от преследования. Где тогда его искать? Именно поэтому не поленилась ночью найти ячейку, к которой подходил ключ. Как раз там, возле камеры хранения автовокзала, Райко и должен был караулить. Кроме того, я допускала, что ключ могут поручить добыть кому угодно, даже человеку, не имеющему отношения к криминалу. Тогда тем более, нужно подстраховаться и подежурить у ячейки камеры хранения.

— Нада? — Райко вопросительно заглядывал мне в глаза, но объяснить, где она сейчас и что собирается делать, мне было недосуг.

Я вытолкала безропотного мужика из номера и приступила к очередному пункту плана. До назначенного времени оставалось минут двадцать. Я в них не уложусь, но это не важно. Я не подряжалась выслуживаться перед всякими криминальными элементами и, если бандитам придется подождать, не зарыдаю.

Открыв чемодан, я пошуровала и выловила приспособление, без которого не мыслю своего существования не только дома, но и вдали от родины. Швейцарский джентльменский набор: стамеска, напильник, отвертка, нож и пассатижи. Вещи, на мой взгляд, совершенно незаменимые в хозяйстве, обладание которыми я не афиширую. Как и имеющиеся навыки, привычно именуемые «мужскими».

Мне было чуть больше двадцати, а любимой племяннице, насильно скинутой под мою опеку на выходные, соответственно, что-то около десяти лет. Намечалось жизненно важное, можно сказать, судьбоносное, свидание, и присутствие «довеска» грозило сорвать все планы.

— Милуша, солнышко, ты посиди, я быстро, — умоляла я несговорчивую родственницу.

— Не напрягайся, — осадило «солнышко», — если он тебя любит, так и меня потерпит. А если ты ему на фиг сдалась, то для чего он нам, спрашивается, нужен?

Я попыталась возразить, но Милуша железным тоном велела «не нудеть».

— Все равно за тобой придется приглядывать, — сообщила она безапелляционно. — Так что или пошли вместе, или отменяй свою свиданку.

Представив, как разнообразит нашу встречу «милая крошка», я пришла в ужас и, сославшись на внезапно подкравшееся недомогание, осталась дома. Что не помешало нам с кавалером, впоследствии ставшим моим супругом номер один, два часа провисеть на телефоне.

— Да, конечно, — ворковала я, демонстрируя свои самые привлекательные стороны ухажеру, также распушившему перышки и развесившему уши, — я девушка нестандартная и не без достоинств. Как это, что умею? Да все. Копать, сверлить, забивать гвозди. При необходимости могу и бытовую технику наладить.

Появление разъяренной племянницы положило конец нашему трепу. Издав серию пронзительных визгов, чадо вырвало телефонную трубку и шваркнуло на рычаг.

— Сдурела? — завопила она, и я попятилась. — Что городишь-то, болезная?! С головой поссорилась?! Хочешь мужика себе на шею пристроить?!

Милка чуть меня не растерзала, снять трубку и объясниться с ошалевшим парнем она не позволила до окончания импровизированной лекции.

— Сегодня перезванивать не вздумай! У тебя телефон испортился, так что пусть потерпит, ценить больше станет. А завтра позвонишь и скажешь, что пошутила.

— Насчет чего пошутила?

Такой разъяренной я видела девицу только однажды, когда мать отказалась купить ей питона. Если не ошибаюсь, это был первый и последний случай, когда Елена проявила несвойственную ей строптивость.

— Насчет своих умений! — зарычала племяшка. — Или я тебя самолично пришибу! Таких махровых дур в нашем роду еще не было и, надеюсь, не будет!

— Да ты что, — заканючила я, — как я скажу! Неудобно!

— Неудобно заниматься сексом в стиральной машине, — парировала Милочка. — Позвонишь как миленькая! Пусть считает, что у тебя такое извращенное чувство юмора. Скажешь, что копаешь виртуозно, но исключительно детским совочком, подпилить возьмешься только собственные ногти, а сверлишь… — Фантазия родственницы иссякла, и она отрезала: — Про сверление ты сказала просто так, для красного словца! И запомни, горе ты мое луковое: можешь носить любые тяжести. Если душа просит, хоть штангу тягай, только по-тихому, так, чтоб мужик не догадался. При нем чтоб тяжелее чайника ничего не поднимала!

Я поджала хвост. И от души «поблагодарила» создателей мексиканских сериалов за достойное воспитание подрастающего поколения. Больше, по-моему, спрашивать было не с кого. Школа от участия в становлении Милочкиного характера однозначно открестилась еще в середине второго класса, а Елена, даже если поначалу и пыталась воздействовать на дочь, отнюдь не обольщалась в том, что ей это хоть в малейшей степени удалось.

Будьте уверены, урок я усвоила на всю оставшуюся жизнь. Если выходит из строя пылесос, я сначала припадаю к мужчине (при условии, что на данном этапе моей жизни таковой поблизости имеется) и только потом, когда глубокомысленно выносится диагноз: «Он свое отработал, выбрось ты этот хлам!» — приступаю к ремонту. Разумеется, тайно и со всеми мерами предосторожности. Не хочу себя хвалить, но еще не было случая, чтобы я оплошала.

Операция, для которой мне понадобился инструмент, заняла почти полчаса, но сделано все было идеально, — ключ теперь если к какому замку случайно и подойдет, то уж никак не к тому, для которого предназначался. «Подправленный» образец должен был стать очередной страховкой. На тот печальный случай, если и слежка за камерой хранения по какой-то причине окажется безрезультатной. Тогда я собиралась «облагодетельствовать» кассиршиным наследством одного подозрительного субъекта и посмотреть, что он предпримет. Дабы новый владелец ключа не испытал разочарования, вскрыв пустую ячейку, — если не преступники, то тугодум Крысилов наверняка догадается изъять содержимое, — я максимально усложнила доступ к ней, подпилив у ключа бороздки. Оставалось только переодеться.

Оглядев себя в зеркале, я порадовалась, что дело происходит не в Москве. Что могло бы остаться от репутации молодой и интересной дамы, от которой мужчины выходят один за другим в любое время дня и ночи? А если не выходят, то ждут под дверью. Кто сидя, кто стоя, а кто и прямо сразу в горизонтальном положении. Думаю, мои соседи, особенно любознательная старуха из квартиры напротив, диагноз поставили бы незамедлительно. Не прошло бы и недели, как кто-нибудь «случайно» столкнулся с Еленой и просветил относительно моего грехопадения.

Хорошо, что тут никому нет дела до морального облика окружающих и моей репутации ничто не грозит. Правда, есть опасность для жизни и свободы, но это уже дело десятое. К этому я, кажется, привыкла.

Приложив ухо к двери Пашиного номера, я поначалу дико испугалась. Оттуда не доносилось ни звука. Стараясь отогнать дурные предчувствия, я принялась деликатно стучаться, потом дубасить хлипкую дверь. Если через пять минут не откроют, побегу к администратору. И меня никто не убедит, что в одиннадцатом часу Павел и его жизнерадостный приятель уже доковыляли до пляжа или хотя бы до отельного ресторана.

— А? Кто? Чего надо? — осведомился мой недавний постоялец, зевая до хруста в челюсти.

Из одежды, кроме тапочки, на нем имелись коротенькая безрукавка, перстень и цепочка. Подтвердить отсутствие каких бы то ни было еще предметов туалета я могла бы даже под присягой.

— Не чего, а кого, — поправила я хозяина, стараясь смотреть ему только в глаза. — Я к тебе по делу.

Пашин взгляд мне не понравился. Опасаясь, как бы не пришлось ответить за его головную боль и несварение, я затараторила:

— Да это же я, Вика, и перестань на меня пялиться как Дракула. Говорю же, я по делу.

— А, это ты. — Паша посторонился. — Я тебя поначалу не признал.

Свое первое и, дает бог, последнее посещение этого «оазиса» я забуду не скоро. А уж здешним уборщицам он наверняка станет сниться всю жизнь.

Пол был усеян бутылками. Разумеется, пустыми. Если кому интересно, может поинтересоваться этикетками, а кто коллекционирует стеклотару, пусть смело подходит с мешком. Конечно, на окурки и объедки, занимающие ничуть не меньше места, охотников будет найти куда труднее.

— Паш, у вас что, не убираются? — испуганно поинтересовалась я. — Вы не впускаете обслугу?