Николай Старшинов - Зарево над волнами

• Название: Зарево над волнами
• Автор: Николай Старшинов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Захватили "языка". От него узнали, что в здании управления порта, охраняемом сильными огневыми средствами, находится штаб подразделения немецкой морской пехоты.

- Парадокс военного времени, - рассмеялся командир батальона Василий Ботылев. - Два штаба враждующих сторон обосновались почти рядом. Притом, заметьте, оба принадлежат к морской пехоте. Что ж, посмотрим, чья морская пехота возьмет верх. Впрочем, это заранее известно.

В ожидании подхода второго эшелона десантных войск мы перешли к обороне. Это оказалось тем более своевременным, что противник начал атаковать наши позиции, пустив в ход танки и крупные пехотные подразделения.

Ботылев деловито взвесил обстановку:

- На нас идут тринадцать танков и до тысячи солдат. Если собрать вместе все наши силы, включая девушек-санитарок, то мы наберем едва ли сорок человек, - он горько усмехнулся, - и ни единого танка. Но отступать мы не имеем права. Тут девяносто наших товарищей, раненых в бою. Мы их ни за что не оставим на растерзание врагу.

Командир батальона громко крикнул:

- Всем, кто способен держать оружие, занять огневые позиции. Будем драться!

Возле каждого окна первого этажа поставили по одному автоматчику. Большими силами мы не располагали. Я вооружился единственным имевшимся у нас противотанковым ружьем и вместе с Василием Ботылевым поднялся на второй этаж. Выбрав удобную позицию у маленького окна какого-то подсобного помещения, зарядил ружье. Не успел еще изготовиться к выстрелу по головному танку, как страшный грохот ворвался в комнату. Снаряд разворотил стену и тяжело ухнул в дальнем углу. Едкая пыль набилась в рот, уши. Что-то трещало, рушилось. Пол вздрогнул, покачнулся, и мы с Ботылевым оказались на первом этаже.

Со всех сторон к клубу подкрадывались немецкие автоматчики. Наши бойцы стреляли расчетливо, только наверняка - экономили патроны.

Первую атаку отбили. За ней последовали вторая, третья. С каждым новым броском противника наше положение усложнялось. Порой даже не верилось, что удастся выстоять. Но люди стояли! Если кто-либо падал от раны, то все равно, лежа, продолжал вести огонь по врагу.

- Стоять по-севастопольски! - ободрил я старшину 1 статьи Сергея Колота, занимая позицию у соседнего окна.

Колот вместо ответа сделал одиночный выстрел из своего автомата, и немецкий унтер-офицер, поднявший было для броска гранату, рухнул замертво у стены. Неброшенная граната взорвалась, сразив добрый десяток солдат в серо-зеленых шинелях.

Я мельком взглянул на корреспондента газеты "Красный флот" Николая Добушева. Он пошел в десант, чтобы дать самую оперативную корреспонденцию о штурме Новороссийска. Признаюсь, не понравилось мне тогда его прибытие в наш батальон. Отвечай за него, "писаку"... Теперь я мысленно стыдился своей первоначальной неприязни к Добушеву. Ох, как нелегок фронтовой хлеб корреспондента. Мы, если, конечно, уцелеем, повоюем - и на отдых. А ему предстоит новая командировка и снова на самый напряженный участок боевых действий. На этот раз Добушев был без записной книжки. С автоматом в руках он вместе с майором медицинской службы Лаптевым и медсестрой Надеждой Лихацкой несли охрану помещения, в котором лежали раненые. И несли ее так, что ни одному гитлеровцу не удалось приблизиться к окнам даже на расстояние гранатного броска.

Некоторые раненые, могущие передвигаться хотя бы ползком, тоже переместились к окнам и по мере возможности стреляли в гитлеровцев. Остальные лежали на полу, бессильные чем-либо помочь своим товарищам. Один краснофлотец, у которого были оторваны выше колен обе ноги, дрожащими от слабости руками вставлял патроны в автоматный диск. Он не мог оставаться безучастным к происходящему.

- Воды, воды... - слышались голоса. Раненые просили пить, едва шевеля пересохшими, потрескавшимися губами.

- Воды...

- Да где же ее взять? - чуть не плакала медсестра Надежда Лихацкая. - Где?

Корреспондент флотской газеты перетряхивал опустевшие фляги. Бесполезно. Воды давно не осталось ни капли. А раненые стонали:

- Пить...Тогда Николай Добушев решился.

- Надюша, дайте мне кусок марли или хотя бы широкий бинт.

- Для чего? Вы ранены?

- Пока что нет. Хочу открыть производство живительной влаги.

Он посмотрел на выступ обвалившейся стены. Надя проследила за его взглядом и догадалась, что имел в виду решительный журналист. Этажом выше чудом уцелела часть туалетной комнаты. Зацепившись за искореженную арматуру там полувисела металлическая бочка, когда-то предназначавшаяся для воды на случай пожара. До того, как эта часть здания была разрушена, мы видели эту бочку с затхлой густой жижей, которую водой назвать было невозможно. И вот Николай Добушев решил процедить вонючую жижу через бинт, чтобы добыть хоть немного влаги для смачивания губ умирающим бойцам.

Он полез по полуобвалившемуся карнизу. То и дело рискуя сорваться, добрался до бочки. Добытую с таким трудом влагу расходовали по капле и только при крайней нужде.

Майор медицинской службы Петр Иванович Лаптев время от времени откладывал в сторону автомат и оказывал раненым самую неотложную помощь. Но что он мог сделать? Не было ни медикаментов, ни перевязочного материала. И тем не менее он помогал людям. Наш врач привык сохранять самообладание в любой обстановке. Не так давно он даже сумел ампутировать ногу лейтенанту Слепову. И сделал это не в операционной, а прямо на мотоботе, без хирургического инструмента да еще при свежей волне, которая яростно швыряла мотобот из стороны в сторону.

Это случилось, когда мы шли в Геленджик с Малой земли.

Опыт и решимость хирурга спасли жизнь командиру третьей боевой группы отряда Куникова лейтенанту Георгию Слепову.

Теперь майор медицинской службы Лаптев с неменьшим упорством боролся за жизнь каждого раненого бойца. Боролся в прямом смысле слова - с оружием в руках и своим опытом военного врача.

Один неприятельский танк совсем близко подошел к зданию и бил в упор по нашему укрытию. Положение становилось безнадежным. Это заметил главстаршина Николай Кириллов, занимавший с несколькими краснофлотцами позицию в соседнем доме. Он, не думая о себе, выпрыгнул из окна, сбоку подполз к танку и метнул под его гусеницы две гранаты. Стальная махина завертелась на одном месте и безжизненно застыла с отвернутым в сторону орудием. И еще две вражеских машины вывели из строя отважные моряки.

Особенно отличились в бою с танками противника старшина 1 статьи Коломеец, краснофлотцы Шавлошвили, Грихин, Миронов и Моисеенко.

Примеру командира взвода главстаршины Николая Кириллова следовали все бойцы.

- Товарищ комиссар, - донесся до меня голос Капитона Плакунова, взгляните!

Я пошел на зов и увидел на почерневшей от порохового дыма стене кем-то сделанную надпись: "Здесь сражались куниковцы до 10 сентября".

- Кто, кроме вас, видел написанное? - осведомился я.

Плакунов в недоумении не нашелся, что ответить.

- Не понимаете, в чем дело?

- Не понимаю, товарищ комиссар.

- Не годится такая надпись. Понимать надо.

Кинжалом я соскоблил несколько букв, изменил содержание написанного.

Плакунов вслух прочел: "Здесь сражаются куниковцы за освобождение города".

- Ну, как? - выжидательно посмотрел я на Плакунова.

- Так-то лучше, - расплылся он в довольной улыбке, - точнее. Хотя, тоже вроде бы немножко не так...

Настала моя очередь выразить недоумение.

- Почему же так?

- Какого города, не ясно.

- Нет, братец, это каждый поймет. Ведь улица и дом где находятся?

- В Новороссийске.

- То-то, - торжествующе заключил я. - Придет время, когда и на берлинских стенах писать будем. Одно новое слово появится: вместо "освобождение", "взятие" напишем.

- Скорее бы уже, - мечтательно протянул Плакунов и тут же метнулся к окну напротив.

Мимо окна короткими перебежками проскальзывали немцы. Плакунов приложился и несколько раз подряд выстрелил. После этого возвратился ко мне и, словно ничего не произошло, закончил фразу:

- Хочется поглядеть, как фрицевская нечисть последний дух испустит.

Несмотря на большие потери, немцы продолжали атаки. Отдельным вражеским солдатам порой удавалось проникнуть в здание клуба. Их уничтожали врукопашную, так как каждый патрон был на счету.

- Стрелять только в том случае, если не можешь дотянуться кинжалом, распорядился вчера командир батальона.

Его распоряжение стало законом.

Осажденные десантники понимали, что еще час-другой такого боя - и в живых не останется ни одного защитника нашей весьма примитивной в фортификационном отношении крепости.

- Пожалуй, выхода нет. Давай вызовем огонь нашей артиллерии на себя, тихо сказал мне Ботылев. - Из двух смертей следует выбирать наиболее почетную.

- Давай, - согласился я. В эфир полетела радиограмма.

Несколько минут все с нетерпением ждали ее результатов.