Акутагава Рюноскэ - Новеллы

• Название: Новеллы
• Автор: Акутагава Рюноскэ
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1974

Он родился в Токио утром 1 марта 1892 года в час Дракона дня Дракона, и поэтому его нарекли Рюноскэ, ибо смысловой иероглиф этого имени «рю» означает «дракон».

Первоначальную и весьма основательную культурную закалку он получает в доме своего приемного отца, с детских лет увлекается чтением японской и китайской классики. В 1913 году Акутагава поступил на отделение английской литературы Токийского императорского университета и вскоре взялся за первые опыты в беллетристике. Исторические новеллы о парадоксах психологии («Ворота Расёмон», «Нос», «Бататовая каша») завоевали признание читателей и издателей и выдвинули Акутагава в ряды лучших авторов того времени.

Вступительная статья А. Стругацкого.

Комментарии Н. Фельдман.

Иллюстрации Д. Бисти.

---

Свобода — как воздух горных вершин — для слабых людей непереносима.

О том же

Поистине, видеть свободу — значит смотреть в лицо богам.

Искусство выше всего

Исстари особенно рьяно провозглашали «искусство выше всего» большей частью кастраты от искусства. Ведь и особо рьяные националисты — это большей частью люди погибшей страны. Никто из нас не желает того, чем мы уже обладаем.

Литературное произведение

Слова литературного произведения должны обладать красотой, которой они лишены в словаре.

О том же

Все они, как Тёгю{531}, провозглашают: «Литература — это человек». Но в глубине души всякий думает: «Человек — это литература».

Лицо женщины

Когда женщина охвачена страстью, лицом она почему-то делается похожа на девочку. Правда, эта страсть может быть обращена и на зонтик.

Житейская мудрость

Тушить не так легко, как поджигать. Сторонником такой житейской мудрости является герой «Bel ami»[37] Каждый раз, заводя любовницу, он уже загодя обдумывал разрыв.

Младенец

Почему мы любим маленьких детей? Да хотя бы потому, что ребенок никогда не обманет, этого можно не опасаться.

О том же

Мы не стыдимся нашей холодности и глупости, когда имеем дело с ребенком, с собакой или с кошкой.

Писатель

Чтобы писать, необходим творческий жар. А для поддержания творческого жара больше всего необходимо здоровье. Пренебрегать шведской гимнастикой, вегетарианством, диастазой и т. п. — значит не иметь истинного желания писать.

О том же

Тому, кто хочет писать, стыдиться себя — преступно. В душе, где гнездится такой стыд, никогда не пробьется росток творчества.

О том же

Многоножка. Попробуй походить на ногах.

Бабочка. Ха, попробуй полетать на крыльях.

О том же

Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть ее не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.

О том же

Все таланты с давних пор вешали шляпу на гвоздь в стене так высоко, что нам, простым смертным, не достать. Конечно, не потому, что нет подставки.

О том же

Ведь такие подставки валяются в лавке любого старьевщика.

О том же

Каждому писателю свойственно чувство чести столяра. Ничего позорного в этом нет. Каждому столяру свойственно чувство чести писателя.

О том же

Мало того, каждый писатель в известном смысле держит лавку. Я не продаю своих произведений? Это когда нет покупателей. Или когда можно не продавать.

О том же

Не без оснований можно считать, что счастье актеров и певцов в том, что произведения их искусства не сохраняются.

Защита

Защищать себя труднее, чем защищать других. Кто сомневается, пусть посмотрит на адвокатов.

Женщина

Здравый ум приказывает: «Не приближайся к женщинам».

Но здоровый инстинкт приказывает совсем обратное: «Не избегай женщин».

Природа

Причина нашей любви к природе — по крайней мере, одна из причин, — это то, что природа не ревнует и не обманывает, как мы, люди.

Судьба

Судьба неизбежнее, чем случайность. «Судьба заключена в характере», — эти слова родились отнюдь не зря.

Искусство

Самое трудное искусство — это всю жизнь оставаться свободным. Только словом «свободный» не надо бездумно щеголять.

Свободный мыслитель

Слабость свободного мыслителя состоит в том, что он свободно мыслит. Он не может сражаться яростно, как фанатик.

Толстой

Когда прочтешь «Биографию Толстого» Бирюкова, то ясно, что «Моя исповедь» и «В чем моя вера» — ложь. Но никто не страдал так, как страдал Толстой, рассказавший эту ложь. Его ложь сочится алой кровью больше, чем правда иных.

Стриндберг

Он знал все. Но он не открывал беззастенчиво все, что знал. Беззастенчиво все… Нет, он, как и мы, был немного расчетлив.

О том же

Стриндберг в «Легендах» рассказывает, что он пробовал, мучительна ли смерть. Но такую пробу нельзя сделать, играя. Он один из тех, кто «хотел умереть, но не мог».

Некий идеалист

Он сам нисколько не сомневался в том, что он реалист. Однако, думая так, он в конечном счете был идеалистом.

Любовь

Любовь — это половое чувство, выраженное поэтически. По крайней мере, не выраженное поэтически половое чувство не заслуживает названия любви.

Самоубийство

Единственное общее для всех людей чувство — страх смерти. Не случайно нравственно самоубийство не одобряется.

Смерть

Майнлендер очень правильно описывает{532} очарование смерти. В самом деле, если по какому-нибудь случаю мы почувствуем очарование смерти, не легко уйти из ее круга. Больше того, думая о смерти, мы как будто описываем вокруг нее круги.

Судьба

Наследственность, окружение, случайность — вот три вещи, управляющие нашей судьбой. Кто радуется, пусть радуется. Но судить других — самонадеянно.

Насмешники

Кто насмехается над другими, сам боится насмешек других.

Человеческое, слишком человеческое

Человеческое, слишком человеческое — большей частью нечто животное.

Некий талант

Он был уверен, что может стать негодяем, но не идиотом. Но прошли годы, он не стал негодяем, а стал идиотом.

Греки

О греки, поставившие над Юпитером бога мести! Вы знали всё и вся.

О том же

Но это в то же время показывает, как медленен наш прогресс, прогресс людей.

Священное писание

Мудрость одного лучше мудрости народа. Если бы только она была проще…

Некий сатанист

Он был поэт-сатанист{533}. Но, разумеется, в реальной жизни он только раз на горьком опыте убедился, что значит выйти из зоны безопасности.

Гордость

Больше всего мы гордимся тем, чего у нас нет. Например, Т. владел немецким, но на столе у него всегда лежали только английские книги.

Идол

Никто не возражает против низвержения идолов. Вместе с тем никто не возражает и против того, чтобы его самого сделали идолом.

О том же

Но превратить кого бы то ни было в настоящего идола никто не может. Разве что судьба.

По-человечески

Особенность людей состоит в том, что мы совершаем ошибки, которых боги не делают.

Наказание

Нет более мучительного наказания, чем не быть наказанным. Но поручатся ли боги, что ты останешься ненаказанным, это другой вопрос.

Я

У меня нет совести. У меня есть только нервы.

О том же

Я был равнодушен к деньгам. Конечно, потому, что на еду их хватало.

Народ

И Шекспир, и Гете, и Ли Тай-бо, и Тикамацу Мондзаэмон погибнут{534}. Но искусство оставит семена в народе. В 1923 году я написал: «Пусть драгоценность разобьется, черепица уцелеет»{535}. В этом своем убеждении я и поныне ничуть не поколебался.

О том же

Слушайте удары молота. Доколе существует этот ритм, искусство не погибнет. (Первый день первого года Сёва{536}.)

О том же

Конечно, я потерпел неудачу. Но то, что создало меня, создаст кого-нибудь другого. Гибель одного дерева частное явление. Пока существует великая земля, хранящая бесчисленные семена в своем лоне.

1923–1926

Из заметок «Тёкодо» Перевод Н. Фельдман

Генерал

В моем рассказе «Генерал» власти вычеркнули ряд строк. Однако, по сообщениям газет, живущие в нужде инвалиды войны ходят по улицам Токио с плакатами вроде таких: «Мы обмануты командирами, мы — подножка для их превосходительств», «Нам жестоко лгут, призывая не вспоминать старое» и т. п. Вычеркнуть самих инвалидов как таковых властям не под силу.

Кроме того, власти, не думая о будущем, запретили произведения, призывающие не хранить [верность императорской армии]. [Верность], как и любовь, не может зиждиться на лжи. Ложь — это вчерашняя правда, нечто вроде клановых кредиток{537}, ныне не имеющих хождения. Власти, навязывая ложь, призывают хранить верность. Это все равно что, всучивая клановую кредитку, требовать взамен нее монету.

Как наивны власти.

Искусство выше всего

Вершина принципа «искусство выше всего» — творчество Флобера. По его собственным словам, «бог является во всем им созданном, но человеку он свой образ не являет. Отношение художника к своему творчеству должно быть таким же». Вот почему в «Мадам Бовари» хоть и разворачивается микрокосм, но наших чувств он не затрагивает.