Андрей Уланов - Разведчик

• Название: Разведчик
• Автор: Андрей Уланов
• Издательство: Электрокнига
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Янки при дворе Артура было не в пример легче. Всех проблем-то — за пару месяцев построить в раннем Средневековье развитой капитализм. Сержант Малахов мало что угодил из одной войны на другую, так и мирок ему попался позаковыристее: драконы, маги, орки, гоблины и прочая нечисть, что на сторону Тьмы глядит и норовит добрым людям жизнь испортить. В общем, особого выбора дивизионному разведчику образца 44-го года судьба не оставила. Приказ командования, автомат в руки — и грудью на амбразуру — или что там у них вместо нее. За Родину, за Сталина, за принцессу Дарсолану!

---

И тут первая тварь показалась.

Я-то думал, что это мои черные знакомые из замка пожаловали. Те песики, правда, по-другому брехали.

Даже не знаю, собака это или уже нет. Ростом чуть пониже, чем те, черные, зато длиннее раза в два, так и стелется над землей. И тоже морда белым огнем полыхает, а пасть вытянутая, как у крокодила на картинке, и зубы в ней соответствующие и по качеству, и по количеству. А на боках три полосы продольные светятся, словно кто-то вилами прочертил.

Я даже ошалел маленько от такого зрелища. Она уже на наш склон махнула, когда я первый раз на спуск нажал.

Черт. В упор стреляю — а она лезет. И хоть бы взвыла. А то, может, ее пули и вовсе не берут, насквозь пролетают, как через туман?

Шесть патронов расстрелял, прежде чем свалилась.

— Скоро ты там? — ору.

— Еще… Очень трудно открыть портал… Сейчас… Черт.

На вторую я последние три пули истратил. И то — повезло. Задел ей, наверно, орган какой-то важный. Скатилась вниз со склона, скулит, бьется.

Эти два вперед вырвались. А остальная вся свора тоже на подходе. И морд этих в ней, судя по лаю…

— Готово.

Оглянулся — лужа черная прямо в воздухе переливается.

— Пошла.

— А ты?

— Вперед!

И тут остальные показались.

Рыжая прыгнула. Я гранату с пояса сорвал, гоблина за шиворот схватил — он опять чего-то скулить начал — толкнул его в лужу, кольцо зубами рванул, бросил «лимонку» прямо в пасти оскаленные — метров двадцать до них уже было, не больше — и спиной вперед в черноту.

Черт, думаю, как бы осколки следом не влетели. Или тварь какая-нибудь шибко резвая.

На этот раз снова все по-другому было. Не тяжесть и жара, а холод. Жуткий холод со всех сторон. Не то что до костей — до костных мозгов пробирает.

А потом — словно вырубился на секунду.

Открываю глаза — капитан. Мой капитан стоит передо мной в этой черноте, непонятно как видно его, и смотрит так еще грустно, понимающе, как на проштрафившегося. А я гляжу — гимнастерка на нем вся рваная, в пятнах каких-то, в ожогах.

Черт, думаю, да что ж это, да ведь у него всегда каждая ниточка всегда по стойке «смирно» выглажена была. Даже в самом тяжелом… когда на остальных грязи столько, что на болотных кикимор похожи, он один всегда умудрялся как-то чистым оставаться, таким, что снял шинель — и хоть в ресторан заходи. А тут…

— Что ж это ты натворил, а, Малахов?

— Товарищ капитан, — говорю, — разрешите доложить,…

— Да что тут докладывать, Сергей. И так все с тобой ясно. Как ты только мог?

— Так ведь… товарищ капитан. Я ведь сюда не по своей…

Я-то решил, что он на меня злится из-за того, что я вроде как товарищей бросил.

— Да я не об этом, Сергей. Как ты мог, ты, разведчик, эту девочку с собой потащить?

— Товарищ капитан, — говорю, — она…

— Она еще ребенок, Малахов, ребенок. А здесь война. И детям на войне не место. А ты ее с собой потащил, в самое пекло.

— Да не тащил я ее, — оправдываюсь. — И потом, некого ведь больше было. У нас, в партизанских отрядах, и младше ее…

А капитан только головой качает.

— Как ты мог это сделать, Сергей?

И тут снова все вырубилось. Выпал я из темноты в белый свет, в холод, пролетел метра два и в сугроб угодил. Черт.

Поднимаюсь — ничего не видно. Метель жуткая, глаза нельзя открыть — сразу на ресницах по полтонны снега насыпается.

Еле-еле два темных пятна поблизости разглядел.

— Кара!

— Сергей!

То пятно, что повыше, мне навстречу рванулось. Я ее подхватил, обнял, к гимнастерке прижал.

Не волнуйтесь, товарищ капитан. Я ее, если надо, на руках притащу. Только потом заберите ее куда-нибудь от меня, подальше, а?

— Я… — всхлипывает рыжая. — Я думала…

Ну точно. Ваша правда, товарищ капитан, как всегда. Девчонка.

— Х-хозяин. 3-забери нас отсюда.

И этот здесь.

— Потом плакать будешь! — рыжей кричу. — Куда идти?

— Не знаю. Скалы недалеко, но… Я не знала. Не хотела идти прежним путем, думала, тут безопаснее.

Да уж. И что теперь делать? Ждать, пока буран кончится? Да мы тут через пять минут в сугробы превратимся.

— Слу… тьфу, — открыл рот и сразу в него полгорсти снега получил. — Ты ведь эти проходы как-то чувствуешь, да? Можешь направление указать?

— П-примерно.

— Сойдет! — кричу. — Цепляй на себя мешок, а сама за шею хватайся. За мою. И говори, куда прокапываться. А ты, тварь зеленая, за лямку цепляйся.

Черт. Ну вот что стоило шинель в скатку взять? Сейчас бы накрылись вдвоем. И полушубки в машине были. Эх-х, знал бы где упасть — чего бы только не подстелил.

А у рыжей-то между сапогами и кожанкой ноги голые.

— Руки под гимнастерку засунь! — кричу. — Спрячь руки, а то отморозишь к чертовой бабушке!

Если уже не отморозила. Не ладошки, а ледышки.

Черт, куда бы мне руки спрятать? А то правая еще болит, а левая, покусанная, уже и не чувствуется.

И ветер, зараза, словно со всех сторон сразу дует. Куда голову ни повернешь — все в лицо.

А под ногами — лед. Может, на полюс закинуло? Мечтал ты, Малахов, в шестом классе полярником стать, вот и получай исполнение всех и всяческих желаний. Надо было тебе, олуху, белым медведем мечтать заделаться. У него и шкура, и жир под шкурой. И в буран он в берлоге спит. Тьфу, в сугробе.

Нет, точно — лед. А это, справа, никакие не скалы, а торосы. Так они, по-моему, называются. Эх, фотокора бы сюда! Такой кадр пропадает. «Старший сержант Малахов среди айсбергов». Тройка отважных полярников героически преодолевает… тьфу.

Хорошо хоть, лед цельный. А не то крошево, что в прошлом году. Тоже — метель, и в эту метель, по пояс в воде, одной рукой ящик со снарядами на плече придерживаешь, а второй лед перед собой раздвигаешь. Ледокол «Сергей Малахов». Звучит.

— З-здесь.

У рыжей уже не лицо, а форменная голова снеговика.

— Заклинание свое п-п-п… тьфу, произнести сможешь? — молчит. Я горсть снега в-взял — черт, уже и мысли в голове замерзать начали — размазал ей по лицу — вроде ожила.

— С-сейчас.

Попробовал на левой пальцы согнуть — с трудом, еле-еле, но сгибаются. Значит, не все еще отмерзло, глядишь, еще и поживем.

— Готово.

В белом снегу — белый свет. Я одной рукой гоблина подхватил — живучий же гад, дополз-таки, второй — рыжую, а то она уже оседать намылилась, и упал в него.

И носом об скалу.

Приподнял голову, оглянулся — есть. Выпали мы в ту самую расщелину между скалами, откуда отправлялись. Вернулись.

— Ну, рыжая, — говорю, — ну… Yo te quiero.

А на ней снегу, больше, чем на елке. Еле-еле улыбнулась.

— Что?

— Как-нибудь в другой раз объясню. Это не по-немецки, а по-испански… интербригадовочка.

Кое-как поднялся, снег с себя стряхнул, смотрю — а рыжая, как упала, так и лежит чурбаном.

Черт, а до замка еще идти. Сколько? Не помню. Чуть меньше километра. Не дотащу.

— Эй.

Вырубилась.

Ладно. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Сорвал с нее кожанку, нагреб снега — он даже растаять еще не успел — и начал растирать.

Эх, думаю, еще б наркомовских сюда. Мигом бы ожила. Зеленого, что ли, за помощью послать? Так ведь пристрелят его с перепугу.

— А-апчхи.

Вроде очухалась.

— Идти сможешь?

— Попробую.

— Ясно. Закутайся поплотнее.

Подхватил ее на руки, шагнул — и чуть не выронил. Хорошо хоть, она опять за шею уцепиться успела.

Черт. Не донесу.

И какой же ты после этого разведчик, Малахов? Нашел от чего сдыхать.

Так ведь — сам перед собой оправдываюсь — пока тащу. Но вот когда доволоку — плюхнусь в кровать и никакой гаубицей меня оттуда не выковыряешь. Три дня отсыпаться буду.

Вышел из расщелины, смотрю — а на дороге костер. А возле костра Арчет сидит, носом клюет. Увидел нашу компанию промерзшую — чуть в этот костер не свалился.

— Кара! Сергей! Живы?

— Да нет, — шучу, — они геройски погибли. А мы — так, пара призраков.

Шагнул к нему и чуть не грохнулся оземь. Хорошо, успел он навстречу броситься и рыжую подхватить. Сбыл я ее наконец с рук.

— Что с Карой? Ранена?

— Заколдована.

— Как? Чем?

— Переохлаждением, — рычу. — Давай быстро тащи ее в замок.

— А это кто?

— «Язык». В смысле, пленный. Его к попу надо, пусть допросит. Только тоже сначала выпить дайте, а то он на все вопросы ваши только чихать будет.

— Сергей, что с Карой?

— Да замерзла она! — кричу. — За-мер-зла. Снег у вас тут бывает?

— Снег? Нет. Только на севере.

— Тогда быстрее…

— Мы уже идем.

Оглянулся — точно, уже полдороги до замка прошли.

— Значит, так, — говорю и чувствую, что вот-вот свалюсь прямо на дорогу и засну. — Горячий чай. Можно водки, ну, спиртного, грамм сто. И закутать в сухие теплые одеяла. Ясно?