Бетти Райт - Цена настоящей любви

• Название: Цена настоящей любви
• Автор: Бетти Райт
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7024-3061-4

Семья Луизы Нэтти занималась выращиванием жемчуга много лет. Дела шли неплохо. Но однажды произошло несчастье: вспыхнул пожар, в огне погибли ее родители. Когда Лу пришла в себя в больничной палате, боль была нестерпима: горе по поводу гибели родителей и раны от ожогов терзали ее. Она не придала значения тому, что пожар оставил на ее теле безобразные следы. Но первый же мужчина, в которого она влюбилась, в ужасе отшатнулся от нее, увидев рубцы и шрамы. Луизе не хотелось, чтобы кто-нибудь еще испытал подобный шок. И она решила для себя, что счастье нужно искать не в любви, а в чем-то другом…

---

— Еще со времен до начала гражданской войны. Бог знает почему они держались за это болото. За него никто бы не дал ломаного гроша… Впрочем, не мое дело их критиковать. У меня самой случались серьезные финансовые затруднения, но и я никогда всерьез не думала о том, чтобы продать участок. Болото было частью исконных земель семьи Нэтти. Так что я тоже не могла решиться с ним расстаться.

Грэгори никогда не приходилось жить оседло, так что он не мог привыкнуть к какой-нибудь одной местности. Для этого просто не было времени.

Они приблизились к краю болота. Луиза, видимо, заранее побеспокоилась о том, чтобы у них была под рукой лодка. У берега стояла привязанная к свае плоскодонка. Как только Грэг ступил в нее, Луиза взялась за весло, действуя им как шестом. Лодка начала продвигаться вперед. Глубины здесь были небольшие.

Луна подсвечивала кочки, покрытые мхом. Туман имел сладковатый запах, сквозь него до них доносились леденящие душу звуки. Такие необычные запахи Грэг ощущал впервые в жизни. Они были какими-то удручающими — слишком сладкими и густыми, что-то вроде насыщенной смеси разлагающейся почвы и воды, черной как чернила. Все это не доставляло Грэгу удовольствия.

Еще меньше ему нравилась мысль о том, что Луизе приходилось здесь работать в одиночку. В тот момент, когда три года назад он доверил ей рецепт питательного раствора, Грэг представить себе не мог, что Луизе предстоят такие трудности. Ему хотелось сейчас же ей помочь, но он не знал, как это сделать. Луиза, стоя в лодке на коленях, напоминала хрупкую белую розу, окруженную опасностями ночи. Это болото годилось для съемок какого-нибудь фильма ужасов.

— Позвольте мне поработать веслом… Только говорите, в какую сторону мы должны двигаться, — предложил Грэг.

Луиза улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Мне вовсе не трудно. Кроме того, в такой темноте достаточно сложно найти место, где нам предстоит пристать. Старайтесь не хвататься руками за что попало.

Грэг не стал спрашивать, почему она это сказала. Да ему и не хотелось этого знать.

— Такое дело вам привычно, верно? Я имею в виду физическую работу.

Она рассмеялась.

— А вам представлялось, что я целый день провожу за письменным столом, перебирая жемчужины в ящиках? Нет, моя настоящая работа — та, которую вы видите сейчас. Выращивать жемчуг — занятие не для белоручек. Кроме того, мне никогда не нравилось посиживать дома, на крылечке, попивая лимонад.

— Значит, вам следовало родиться мальчишкой?

Это никак не вязалось с внешностью Луизы.

— Второй нападающий в «Малой лиге». Я там была единственной девчонкой.

Грэгори откинулся назад, размышляя над услышанным. Что-то плеснуло в воде рядом с лодкой. Над болотом ползли клочья тумана. Он мог представить ее доброй феей, принцессой, но никак не десятилетней девчонкой с плоской грудью, играющей с мальчишками вторым нападающим.

Луиза чувствовала, что ее признание произвело впечатление на Грэга. Это подействовало на нее удручающе. Она почувствовала досаду и раздражение. Разумеется, она ясно осознавала, что Грэгори Коплин представляет для нее некоторую опасность. Он смотрит на нее, как на женщину, сексуальный объект, отчего у нее мурашки ползают по телу. Ей нужны такие чувства, ей их недостает — в этом она себе откровенно призналась. И в то же время она готова была отвергнуть любые притязания.

Им предстояло провести в обществе друг друга две-три недели. В такой ситуации имело смысл наладить с Грэгом открытые дружеские отношения. Общим делом для них будет сбор жемчужин — но и только. Ведь это ее мир, где она полностью контролирует ситуацию и потому уверена, что все будет так, как пожелает она.

— Грэг?

Он по-прежнему не сводил с нее глаз, так что не составляло труда привлечь его внимание.

— Только не подумайте, что я вмешиваюсь в вашу личную жизнь, но мне хотелось бы кое-что узнать… Вы говорили в самом начале нашего знакомства, что у вас был дед, который интересовался жемчугом… А также, что это явилось причиной вашего приезда в наши края.

— Мой дед был японцем. Его предки в течение долгого времени — несколько поколений — занимались разведением жемчужниц в морской воде.

— А сейчас?

— Сейчас нет. Когда дед был молодым, он работал ныряльщиком — доставал раковины жемчужниц со дна моря. Но потом получил травму и занялся другим делом. Он продолжал интересоваться жемчугом, но это уже было скорее его хобби. Интерес к нему сохранился у деда до конца его дней, но практически он этим не занимался.

— Я подумала, что у вас есть примесь… японской крови.

Луиза погружала весло в воду, затем отталкивалась от дна. Так продолжалось бесконечно долго. На лбу у нее залегла упрямая складка.

— Понятное дело, что ваш дед не занимался разведением жемчуга в последние годы. Ведь в течение многих лет японский жемчуг считался лучшим. Никакой другой не мог с ним сравниться, разве только жемчуг с Таити.

— Не сомневаюсь, что вы с моим дедом нашли бы общий язык, — суховато заметил Грэгори. — Для него жемчуг был дороже собственного дома и каждодневной пищи.

— Если бы Японии не пришлось столкнуться с экономическими трудностями, вряд ли укрепился бы американский рынок жемчуга, — заметила Луиза. — Мне бы хотелось, чтобы все было иначе. Для японцев и для нас. Наша долина способна производить более ценные вещи, чем перламутровые пуговицы и дешевые ожерелья.

— Ваше ожерелье, которое мне довелось увидеть в Нью-Йорке, дешевым не назовешь.

— Это верно.

Глаза Луизы сверкнули и потеплели одновременно. Грэгори чувствовал нутром, что она узнает каждую жемчужину этого ожерелья даже через пятьдесят лет. Словно любовника, которого невозможно забыть. Рассуждая подобным образом, Грэг вдруг подумал: а был ли у нее когда-нибудь любовник?

— Мне бы очень хотелось увидеть Японию, — неторопливо произнесла Луиза. — Посмотреть, как там ныряют за жемчугом, а также поговорить с кем-нибудь о том, чем отличается жемчуг, добытый в море, от того, который получают в пресной воде. Можно было бы поделиться приемами, которые применяются здесь и там, а также разными идеями и взглядами насчет ухода за жемчужницами…

— Но это небезопасно, — спокойно заметил Грэг.

— Небезопасно? Почему?

— Это может оказаться опасным для того, кто занимается разведением жемчужниц. У меня сложилось впечатление, что вы вполне способны вцепиться в какого-нибудь японца, разводящего жемчужницы, если вам вдруг не понравится, как он за ними смотрит, дорогая.

Услышав слово «дорогая», Луиза забыла обо всем остальном. Пожалуй, это самое избитое ласкательное слово из всех существующих. Мужья, прожившие со своими женами лет шестьдесят, говорят «дорогая» своим супругам. Мэгги употребляла это слово вместо имен, неважно мужских или женских. Луиза сама однажды назвала так девочку четырнадцати лет, которая осенью помогала ей мыть окна. Однако мало кто воспринимает это как ласку; как правило, оно означает лишь, что вы уважительно относитесь к какому-то конкретному человеку.

Но Грэг произнес это слово как-то по-особенному. Луиза вдруг внутренне напряглась.

Внезапно у нее пропало желание быть с ним наедине. Возможно, так на нее подействовали духота ночи, лунный свет и вид растущего повсюду мха и черной воды болота. Сердце билось у нее в груди под безобразными шрамами, о которых она никогда не забывала. Эти шрамы на долгие годы сделали ее одинокой, лишили личной жизни.

Грэгори не мог взять в толк, что он такое сказал, после чего Луиза снова замкнулась в себе. И сказано-то между ними было не так много. Уж больно она чувствительна. Грэгори едва сдержался, чтобы не высказать ей это. Правда, он сам был взвинчен, его покой подтачивало желание обладать ею.

Луиза уже подумывала о том, чтобы повернуть назад и отправиться домой. Ей хотелось сказать ему, что его глаза блестят уж слишком откровенно… Оставьте меня в покое. Она вообще никого и ничего не боялась. И если бы она решилась войти с каким-нибудь мужчиной в близкие отношения, то ее не остановили бы ни страх, ни подозрения. Препятствием могла служить только чья-либо жалость, но она надеялась, что не увидит ее во взгляде мужчины, пока жива.

Луиза гордо подняла голову.

Грэг сделал то же самое.

Однако внезапно напряжение между ними рассеялось. Луиза заметила наконец узкий канал, служивший границей ее владений. Ей пришлось быстро работать веслом, чтобы развернуть плоскодонку и направить ее в неширокий проход. Перед ними открылась спокойная, словно зеркало, поверхность вод. На ней едва заметно покачивались специальные клетки с жемчужницами. Клетки были подвешены на канатах в воде с помощью прямоугольных плотов, которые походили на плавающие на воде двери. В глазах Луизы засиял восторг. Она вся дрожала от возбуждения. Неожиданно все отошло на задний план. Осталось главное — жемчуг.