Кнуд Ромер - «В Датском королевстве…»

• Название: «В Датском королевстве…»
• Автор: Кнуд Ромер
• Издательство: Иностранная литература
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков.

В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoавтора, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства.

Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года.

Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

---

Поэтому едва ли стоит удивляться тому, что поэтический талант Андерсена вдохновил стольких художников. К сожалению, Ван Гог не принадлежит к их числу. Тем не менее, прочитав сказки, он делает вывод, что их автор должен быть одаренным рисовальщиком. Он и был им, но в особом роде.

Зрительные образы стали возникать в голове Андерсена еще в детстве. «Мой отец во всем потакал мне, — писал Андерсен в своем автобиографическом сочинении „Сказка моей жизни“ (1846). — Он обожал меня и жил для меня одного. Все воскресенья он проводил, изготавливая для меня то раёк с картинками, то кукол для театра. Он часто читал что-нибудь из пьес Хольберга или „Тысячи и одной ночи“, и я помню его улыбающимся только во время чтения, ибо ни в личной жизни, ни в работе он счастлив не был».

Однако не один отец пробуждал в мальчике фантазию. Город Оденсе был одним из немногих привилегированных провинциальных городов, где имелся свой постоянный театр. Именно там молодой подмастерье сапожника впервые познакомился с драмой, сначала сидя среди публики, затем — в качестве актера любителя. В доме некой госпожи Бункефлод — вдовы пастора, которая жила на другой стороне улицы, Андерсен узнал о Уильяме Шекспире и греческой трагедии.

Таким образом, с раннего юношества он был настроен на высокие литературные образцы. Первый жанр, с которым соприкоснулся Андерсен, была драма. А его фантазия расцветала во время спектаклей домашнего театра марионеток.

Таким был мир, в котором вырос Андерсен, он предпочитал его даже игре с другими детьми. Больше всего ему нравилось шить костюмы для своих любимых игрушек — театральных кукол.

Андерсен унаследовал от своего отца, умершего в возрасте тридцати трех лет от болезни легких после возвращения с войны в Голштинии, военный дневник. На оставшихся чистых листах этого дневника, к счастью сохранившегося, молодой писатель набросал некоторые идеи 25 пьес и названия нескольких песен. Последние, вероятно, должны были служить музыкальным сопровождением для пьес. По названиям песен видно, что источником вдохновения Андерсену служили постановки, которые в то время шли на сцене театра в Оденсе. Каждый раз, когда Андерсен помогал Педеру Юнкеру расклеивать театральные афиши по городу, тот дарил ему театральные программки и плакаты. Дома он разглядывал изображения на них, программы и афиши окрыляли его фантазию. Возникшие таким образом идеи и образы вдыхали в пьесы Андерсена новую жизнь. С годами его любовь к театру вообще и к кукольному театру, в частности, ничуть не уменьшилась. Вероятно, его склонность выражать идеи с помощью метафоры возникла в результате этого увлечения.

Когда перечитываешь названия поэтических произведений Андерсена, складывается впечатление, что он был очень увлечен взаимодействием зрительного образа и художественных возможностей языка. Его первым произведением, напечатанным в номере «Летучей почты» Хайберга за 1827 год, стало стихотворение под названием «Вечер. (Резьба по дереву)». Несколько лет спустя, Андерсен опубликовал целый ряд стихотворений: «Картинки для ширмы» (1829), «Зарисовки природы» (1830), «Пейзажи западного побережья Ютландии» (1830), «Фантазии и этюды» (1831), «Театр теней» (1831), «Зимний пейзаж пером и тушью» (1831), «Зарисовки к портретам датских поэтов» (1831), «Двенадцать месяцев года. Зарисовки пером и тушью» (1832). И это только несколько примеров из раннего творчества Андерсена, свидетельствующих о том, что использование языковых средств для создания зрительного образа — не новый прием для писателя.

Благодаря знакомству с театром Андерсен научился выражать идеи с помощью образов. Однако он не только пытался визуализировать идеи, используя образные свойства языка, но и пробовал себя в роли художника. Сохранилась довольно большая коллекция его рисунков карандашом и пером, силуэтов из бумаги и коллажей. Особенно интересен самый первый вырезанный Андерсеном силуэт солдата, который наверняка предназначался для театра марионеток. А самый ранний их дошедших до нас рисунков писателя изображает сцену Королевского театра в Копенгагене в 1821 году.

«Силуэты из бумаги — это увертюра к сюжету»[89]. Удивительные силуэты из бумаги, вырезанные Андерсеном, часто являлись для него поводом к общению. В первой же сказке Андерсена «Цветы маленькой Иды» маленькая Ида разговаривает с молодым поэтом-студентом.

Подставка дм цветов

«Она очень любила этого студента — он умел рассказывать чудеснейшие истории и вырезывать презабавные фигурки: сердечки с крошками танцовщицами внутри, цветы и великолепные дворцы с дверями и окнами, которые можно было открывать. Большой забавник был этот студент!» — говорится в истории.

Однако старый скучный советник, «который тоже пришел в гости и сидел на диване», чувствует неприязнь к неуемной фантазии студента: «Он терпеть не мог студента и вечно ворчал на него, особенно когда тот вырезал затейливые, забавные фигурки вроде человека на виселице и с сердцем в руках — его повесили за то, что он воровал сердца, — или старой ведьмы на помеле, с мужем на носу».

По собственному свидетельству писателя, записанному им в 1835 году, это занятие было постоянным номером в его репертуаре. В дневниковой записи, датируемой 1833 годом, на пути через Швейцарию в Италию, он рассказывает, как прощался с семейством Урье в местечке Ле-Локль: «В последний момент перед отъездом я вырезал бумажные силуэты для детей и тетушек». Через 15 лет он напишет в автобиографическом романе «Две баронессы»: «Я вырезал из бумаги замечательные вещицы. Этот талант был у меня с детства, и многие семейства до сих пор хранят вырезанные мною фигурки».

В письме к другу детства Генриетте Вульф от 23 декабря 1857 года говорится: «Когда я читаю в твоих письмах о вырезных рождественских украшениях на елку, ты даже не можешь себе представить, как я тоскую по тем далеким-далеким временам, когда мы были почти детьми и ты вырезала для нас фигурки из бумаги в Академии».

Наверное, было любопытно наблюдать за тем, как писатель вырезает свои силуэты. Правда, само по себе, это занятие не было таким уж редким хобби, однако в том, каким образом Андерсен ему предавался, было нечто особенное. У других картинки представляли собой маленькие, изящно вырезанные силуэты. Это мог быть, например, чей-то профиль или пейзаж, всадник и его лошадь, кошка, выгибающая спину, или просто сложный узор. Главное — было достичь максимальной точности при вырезании. Андерсен же изготавливал свои силуэты совершенно иным способом. Они отличаются удивительной фантазией. Это мог быть человек с тремя головами, дама с четырьмя бюстами или девушка, стоящая на крыле мотылька. Многие из этих картинок имеют посередине вертикальный сгиб, так что две половинки зеркально отражают друг друга.

Некоторые картинки делались асимметричными, когда писатель вырезал силуэт только на одной половинке. Если развернуть такую картинку, то видно, что обе половинки представляют собой разные сюжеты. Так, на одном из силуэтов видны очертания двух гнезд. В одном из них высиживает птенцов аист, а в другом стоит на одной ножке балерина, задрав другую высоко вверх.

Мужчины, деревья и лебеди Дерево с двумя танцовщицами, ангел, гоблин и лебедь

Йозефа Дюрк-Каульбах пишет в своих замечательных воспоминаниях, вышедших в 1921 года, про творческий подход Андерсена к вырезанию силуэтов из бумаги во время визитов в дом художницы в 1860-х годах: «После ужина некурящий поэт переходил с нами, дамами, в салон и просил подать ему ножницы и большую пачку бумаги. Он несколько раз тщательно складывал бумагу мягкими, гибкими пальцами, затем с ловкостью вырезал прелестные вещицы и дарил их нам. При этом он рассказывал нам истории из своей жизни и вдруг, как бы невзначай (так во всяком случае казалось), переносился в сказочный мир, захватив с собой и нас на расправленных крыльях. Он рассказывал, как, бывало, сиживал на берегу моря и глядел в воду. Однажды случилось так, что он дошел до самого конца мола и увидел в воде останки корабля. Маленькие золотые рыбки сновали через его отверстия. И тут писатель понял, что это огромное чудище, которое несло в пасти что-то невероятно ценное. Он присмотрелся и увидел маленькую золотую корону. И вот уже его фантазия разворачивала перед нами одну картину за другой. Мы слушали, затаив дыхание. Кто-то едва сдерживал слезы, поскольку некоторые истории нашего писателя вызывали грустные мысли. А он сидел перед нами и изящными, беспокойными пальцами вырезал балетных танцовщиц. Закончив историю (а может быть, прервав ее на последнем движении ножниц?), он раскрыл для нас целую гирлянду вырезанных балерин. Они держали друг друга за руки, подняв одну ножку вверх. Андерсен был счастлив, что фигурки вышли так хорошо. Наша похвала радовала его больше, чем впечатление, которое произвела на нас его история»[90].