Владимир Шилкин - Ветер истории

• Название: Ветер истории
• Автор: Владимир Шилкин
• Жанр: Прочая старинная литература

Обыкновенный попаданец в 1916 год…

---

Началась моя работа на Нарвской стороне, однако, с инспекции ополчения. Тут все было нормально, не первый раз уже навещаю. Я даже не удивился, увидев при первом посещении среди добровольцев сразу два знакомых лица. Первое лицо было женского полу и скандалило с инструктором и комиссаром одновременно.

— Ну и что, что женщина! Я из "Нагана" лучше вас обоих стреляю и в подпольной работе участвовала!

Мужики пятились под напором, но пока держались.

— Елена Владимировна, что это вы буяните? В чем ваши права ущемили? — влез я в спор.

— Здравствуйте, Сергей Алексеевич! Они меня в дружину принимать не хотят! — Елена ткнула в мужиков обличающий перст.

— Правильно не хотят, это их законное право не хотеть.

— А мое законное право участвовать в защите революции, которой я полжизни посвятила! — заявила подпольщица. — И справлюсь я не хуже других.

Свое место в роте она тогда таки отвоевала. Местное командование сдалось, понадеявшись, что барышня либо сама уйдет, надорвавшись на тренировках, либо ее удастся задвинуть в сестры милосердия или писари. Кромков, кстати, участвовать в создании рабочих дружин не захотел. Нашел себе какое-то более важное занятие, даже от сотрудничества со мной в работе над статьями отказался. Странно он себя повел как-то, встречи со мной избегал, как мне показалось.

Со вторым знакомцем я собирался встретиться сегодня. Это был Сыпченко. Мне даже неудобно стало, вроде как забыл про боевого товарища, не навестил ни разу. Он же отнеся к моему исчезновению спокойно, все-таки служба и все такое, а он своих координат не оставлял. На вопрос, почему пошел в ополчение ответил просто.

— Ну так ведь обидно, три года на войне провел, а после первого же боя забраковали. Не навоевался я пока, да и дела недоделанные остались.

Сейчас Сыпченко вел новый проект на правах автора. Случилось это во время смотра. Я увидел в строю рабочего с толстой трубой на стволе винтовки. Первую мысль о глушителе, я сразу отмел и напрягши мозги понял, что это наствольный гранатомет. Подробностей про него я не знал, но фотографии пару раз попадались в сети.

— Товарищ боец, вы где это чудо взяли? — новоуставно обратился я к нему.

Боец забормотал что-то невразумительное.

— А пользоваться умеете?

— Так ведь учить будут, — логично ответил боец.

Я же подозвал инструктора и спросил

— Имел с таким дело?

— Доводилось.

— И что, полезная вещь?

— Пригодится, пару раз крепко выручила.

Называлась вещь "наствольный гранатомет Дьяконова" и больше таких ни у кого в ополчении не оказалось. Мысль о гранатах мне, однако, в голову запала. У нас было их очень мало и выбить еще не вышло – на фронте не хватало. О гранатометах и вовсе речи не шло. Вот этой проблемой я с Сыпченко, разговорившись, и поделился. Тот сразу предложил наладить выпуск ручных бомб кустарно, благо черный порох можно было купить в любой лавке охотничьего оружия. Я прикинул, что даже покупать не придется, у флотских пару зарядов пушечных попросим, благо заряды на тамошних калибрах такие, что с одного можно пол-ополчения гранатами обеспечить пожизненно. К обсуждению конструкции привлекли и инструкторов. Я внес свою лепту, предложив сделать гранатомет с резиновой тягой.

— Смотрите, — черкал я на земле. — Две доски желобом сколачиваем, здесь резинку крепим и какой-нибудь спуск придумываем.

— Резины не напасешься, и ненадежно. На морозе она трескаться будет и рваться. Надо пружину ставить, — возразил тогда Сыпченко и, отобрав у меня палку, зачеркал сам. — Вот, в простой трубе прорези по бокам делаем, в них натяжные рукоятки торчать будут. Здесь защелка и спуск, а прицел опытным путем устроим.

— А насколько такая штука пулять будет, — заинтересовался один из солдат.

— Ну, смотря какую гранату сделаем и какую пружину поставим. Шагов на сто-двести по прямой, думаю можно будет стрелять.

Долго спорили об устройстве гранаты. Желаемая профессионалами дистанционная трубка была недоступна. В итоге решили конструировать гранаты с терочным запалом и ударным. Терочный предполагалось делать на боку гранаты и инициировать трением о ствол гранатомета, а ударный был обычным капсюлем с упертым в него гвоздем. Он должен был взрываться при ударе о препятствие. Чтобы не вертелась в полете, гранату предполагалось оснастить стабилизатором.

В общем, планов было громадье.

На Путиловском заводе разговор сложился конструктивно. Агитаторы тут работали активно и давно. К оружию люди тянулись, так что поработать сверхурочно и бесплатно над созданием броневиков набралось достаточно желающих. Требовали только прислать вооружение и сами грузовики. Собственно, пушки им были знакомы, но были какие-то отличия в основании лафетов. Здесь хоть броня была в наличии, а то приходилось таскать с завода на завод тонны стали. Нужное брали внаглую, просто пригоняли машины или вагоны и грузили. Мастера, как правило, старательно не замечали таких краж, а с теми, кто замечал, вели агитационную работу… разными методами. Хозяева, осознав новый порядок вещей, тоже предпочитали потерять десяток-другой бронелистов и метров уголка, чем получить стачку или даже погром конторы.

В общем, здесь все было готово и надо было решать вопрос с пушками и экипажами. По времени Скобелев уже должен был укатить к себе. Встречаться с ним у флотских я не хотел. Специально на вечер с "братишками" договаривался. Выезжали мы по уже сложившейся традиции небольшой делегацией. Среди посланцев Нарвской стороны была и Елена Владимировна. Как оказалось, она весьма популярна среди местных рабочих. Еще работая в библиотеке, она проводила с ними много времени, разъясняя сложные места у Маркса и других. Из-за этого рабочие ее воспринимали как видного эксперта по социализму и коммунизму.

В Кронштадте мы после недолгой беседы и знакомства с местным активом посетили заветный склад. Мастеровые долго ходили среди пушек, расспрашивали в каких количествах наличествует тот или иной вариант, каково состояние стволов и как отзываются канониры о той или иной модели. Большую часть их профессиональных диспутов я вообще не понял, уж больно часто попадались незнакомые мне термины в этой эпохе. В конце концов, мастеровые и моряки сошлись в своих мнениях и я, записав их выводы, перешел на вопрос доставки. Флотские брались доставить грузы в город, благо практически все заводы имели выходы к системе каналов и активно их использовали. Также они щедро согласились подкинуть тонкой брони, профиля и заклепок тем, у кого их не было. Договорились, когда, что и в каком количестве доставят каждому участвующему заводу. В конце главный из моряков, представившийся Толей, поднял неожиданный для меня вопрос.

— А что, товарищ Волков, стрелять-то из этих пушек ваши заводские умеют? А то можем и канониров прислать.

— А не будут морячки кочевряжится перед рабочими? — насторожился я.

— Да не, не будут. Засиделись ребята на стоянке, дела хотят.

— Так ведь у нас дело скучное – самим учиться и других учить. Да и дисциплина у нас, вольницы не будет.

— Не понравится – сбегут, а пока не сбегут, глядишь, чему и научат работяг, — отмахнулся Толя.

— Э нет, товарищ Толя, нам бегуны не нужны. Если в дружину, то в дружину, а погулять это к девкам в веселый дом.

— Серьезные вы ребята, — протянул Толя. — А пойдем, сам с братвой поговоришь.

— А, пойдем, — махнул я рукой. Канониры и правда были нужны, но заражать ополчение разгульной флотской вольницей и дешевыми понтами не хотелось. Моряки по большей части анархистами были и понимали анархизм по-своему. Насмотрелся я на них в первый день восстания. Так что принимать их в дело надо, но на своих условиях.

Куда нас привел Толя с товарищами я так и не понял, темно было да и шли какими-то подворотнями. На вид кабак как кабак, только набит исключительно матросами.

— Здорово, братва! — громогласно поприветствовал народ Толя. — Вот приехали к нам представители революционного пролетариата из Петрограда знакомится. Прошу любить и жаловать.

— А что, я эту пролетарочку полюблю со всем удовольствием, — обрадовался пьяный в дымину матрос, хлопая Елену по заду. И тут же слетел с лавки от мощной оплеухи. Надо же, а с виду и не скажешь, что у нее рука такая тяжелая.

— Ну что, Васек, как удовольствие от пролетарки? — спросил Толя кавалера, трясущего на полу головой под всеобщий смех.

— А ничего так, душевно, — ухмыльнулся тот. — Аж протрезвел.

Зал опять тряхнуло мощным взрывом смеха. Со всех сторон посыпались шутки и советы. Толя постоял, глядя на людей с ироничной улыбкой, а когда шутники подвыдохлись поднял руку и резко оборвал веселье суровым рыком.

— Тихо, братва! Повеселились и будет. Товарищи по делу прибыли. Зубы потом скалить будем.