Рой Медведев - Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов

• Название: Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов
• Автор: Рой Медведев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9691-1351-0

В настоящем томе под одной обложкой публикуются две книги историка Роя Медведева. Одна – политическая биография Л. И. Брежнева – написана в 1988–1990 гг. и опубликована в СССР в 1991 г. Вторая – политическая биография Ю. В. Андропова – написана в 1993–1998 гг., опубликована в России в 1999 г. Презентация этой книги прошла в июне 1999 г. на расширенной коллегии ФСБ под председательством В. В. Путина. В России книга об Андропове издавалась шесть раз. Она переведена и издана в Китае. В книгах Р. А. Медведева мы видим не только политические биографии двух видных деятелей СССР, но и отражение истории Советского Союза в 50–80-е годы.

---

Наряду с русским национализмом, а также в качестве реакции на него усиливались националистические тенденции внутри партийного руководства в других регионах СССР – на Украине, на Кавказе, в Средней Азии и Казахстане. На Украине эти тенденции представлял в первую очередь Первый секретарь ЦК КП Украины П. Е. Шелест. Парадокс, однако, заключался в том, что с точки зрения более радикальных украинских националистов Шелест и его окружение являлись проводниками русского влияния на Украине, а с точки зрения Москвы Шелест был явным националистом. Он пытался решительно бороться против усиления влияния русского языка на Украине; одно время в украинских министерствах было запрещено пользоваться пишущими машинками с русским шрифтом, и на все служебные письма составлялись ответы на украинском языке. На проводимых время от времени в Киеве всесоюзных совещаниях представители Украины пытались выступать на украинском языке. В республике стало увеличиваться число научных и технических журналов и изданий на украинском языке. В условиях СССР это было явным перегибом, так как вся техническая документация и служебная переписка в масштабах страны могла идти только на русском языке. Экономика нашей страны представляет единое целое, и учреждения, например, Узбекистана, не могли иметь в своем штате переводчиков со всех языков союзных республик. Националистические тенденции в Казахстане и Средней Азии выражались в постепенном вытеснении русских и украинцев из числа руководящих кадров.

Даже в автономных республиках, где русские часто составляли от 50 до 70 процентов населения, почти все руководящие кадры формировались из представителей местной национальности.

В то же время в Прибалтике вопреки желанию и чувствам эстонцев, латышей и литовцев и часто вопреки экономической целесообразности проводилась политика по увеличению населения за счет привлечения жителей из других регионов страны, и в первую очередь русских. В Абхазии происходила явная «грузинизация» населения. Если в 1929 году из 175 тысяч человек, проживающих в Абхазской АССР, 84 тысячи, или 48 процентов, составляли абхазцы и лишь 18 процентов населения – грузины, то уже в 1970 году в республике проживало 487 тысяч человек, из которых абхазцы составляли только 77,2 тысячи, т. е. меньше 16 процентов. В это же время грузинское население автономной республики возросло до 199 тысяч человек, т. е. почти до 41 процента. В Азербайджане явно просматривалась линия на ограничение прав и возможностей армянского населения Нагорно-Карабахской автономной области. Все эти противоречивые и часто негативные процессы в национальной сфере серьезно не изучались и не анализировались ни в партийных, ни в государственных органах, ни даже в системе Академии наук СССР. Таким образом, в нашей стране накапливались очаги национальных конфликтов.

* * *

Мы уже говорили, что в 1966 году в Москве состоялся XXIII съезд КПСС. В Отчетном докладе ЦК, с которым выступил Л. И. Брежнев, все трудные политические и экономические проблемы были заботливо оставлены в стороне; не затрагивали их и делегаты съезда. Съезд не осудил прожектерских концепций Хрущева о быстром строительстве коммунизма и не предложил никакой новой концепции, поиски которой, однако, продолжались. Впервые эта концепция – на этот раз концепция «развитого социализма» – была выдвинута Брежневым на юбилейном заседании, посвященном 50-летию Октября. Подводя итог достижениям Советской власти за 50 лет, Брежнев призвал «как можно полнее использовать возможности, которые открывает развитое социалистическое общество»[49]. Еще через четыре года эта же мысль была высказана немного подробнее в соответствии с несколько откорректированными положениями Программы КПСС. Выступая с докладом на XXIV съезде партии, Брежнев заявил: «Самоотверженным трудом советских людей построено развитое социалистическое общество, о котором Ленин говорил как о будущем нашей страны. Это позволило нам приступить к практическому решению великой задачи, поставленной Программой партии, ее последними съездами – к созданию материально-технической базы коммунизма»[50].

Сама по себе концепция социализма как особой, самостоятельной ступени или формации в становлении человеческого общества, имеющей собственные внутренние закономерности и особенности, как формы общества, которое будет существовать долго и проходить свои, присущие социализму стадии развития, – такая концепция представлялась весьма плодотворной. Как известно, в марксистской литературе XIX века, а затем и в большей части марксистской литературы XX века социализм рассматривался лишь как такой строй, который сочетает в себе некоторые элементы коммунизма и «родимые пятна» и «пережитки» капитализма, как первая, начальная и несовершенная стадия коммунистической формации.

О социализме как самостоятельной стадии развития человечества до 1967 года почти никто не говорил. Правда, сейчас многие теоретики вспомнили, что у Ленина имеется несколько высказываний о социализме как особой форме организации общества, «имеющей устойчивую базу». Более того, в одном из докладов, с которым Ленин выступил в 1920 году[51], он употребил понятие «развитой социализм». Однако в большинстве случаев и Ленин говорил о социализме только как о промежуточной формации, как о первой фазе коммунистического общества, когда элементы нового коммунистического отношения к труду и новой коммунистической морали все еще сочетаются с элементами прежних общественных формаций. Никакой развернутой теории социалистического общества и его критериев Ленин не создавал. Он был уверен, что через 30–40 лет, самое большее через 50, наша страна будет жить в условиях коммунизма, о чем он и говорил с полной определенностью еще на III съезде комсомола. При этом он был убежден, что коммунизм к этому времени сможет победить уже и в мировом масштабе.

Теперь взгляды на социализм менялись. Согласно выдвинутой Брежневым и более подробно рассмотренной во многих теоретических статьях и книгах новой концепции, социализм представлял собой не сочетание черт «незрелого коммунизма» и «пережитков капитализма», а общественный строй, характеризующийся едиными по своей социальной сущности признаками и принципами. Основой его структуры должны быть поэтому не собственно коммунистические, а социалистические общественные отношения с их специфическими элементами, принципами и закономерностями. Эта концепция, которая ставила социализм в ряд других социально-экономических формаций, являлась несомненно разумной и плодотворной, она давала стимул для раскрытия природы социалистической экономики, социалистической нравственности, социалистической культуры и социалистической демократии.

Однако с самого начала новая концепция уже построенного якобы в нашей стране «развитого социализма» оказалась в противоречии с реальной действительностью. По предложенным нашими теоретиками критериям «развитой социализм» должен был бы опережать, например, по уровню техники, технологии и производительности труда развитый капитализм, а этого опережения никто не наблюдал ни в 60-е, ни в 70-е годы. Если в СССР уже построен социализм, то из этого следовало бы, что мы имеем и политически зрелое общество, и высокий уровень развития науки и техники, и хорошо развитые институты культуры и демократии и т. д. Совместить эти утверждения с действительностью 60-х годов, да и следующего десятилетия было невозможно, и поэтому теория «развитого социализма» сразу оказалась в полном отрыве от реальности, от действительного положения и состояния советского общества.

Консерватизм во внешней политике СССР

Международное положение СССР во второй половине 60-х годов продолжало ухудшаться. «Холодная война» с Западом уже давно была главной проблемой и главной трудностью советской внешней политики.

Однако неожиданно обстановка осложнилась еще больше: возникли острые разногласия с Китаем. Сразу же после смещения Хрущева новое советское руководство попыталось изменить ухудшавшиеся еще с конца 50-х годов отношения с КНР. Однако переговоры с прибывшей в Москву китайской правительственной делегацией не принесли никаких результатов, так как Чжоу Эньлай потребовал полного отказа КПСС от ее политики в международном рабочем движении и признания правоты КПК во всех идеологических спорах с нашей партией в 1960–1964 годах. Вскоре китайская печать возобновила массированную антисоветскую кампанию. На приглашение прислать в Москву делегацию на XXIII съезд КПСС китайское руководство ответило публичным и грубым отказом. Отныне все отношения между Китаем и СССР по партийной линии были прерваны более чем на 20 лет. Дело, однако, этим не ограничилось. С началом так называемой «культурной революции» в Китае были прерваны практически и все другие контакты между СССР и КНР, кроме формально поддерживаемых дипломатических отношений. Уже в 1966–1968 годах все чаще и чаще происходили разнообразные инциденты на советско-китайской границе; нередко случались и столкновения, но еще не применялось оружие. Здание посольства СССР и советский дипломатический персонал в Пекине подвергались различным нападкам.